Как во сне, когда не можешь ни крикнуть, ни сдвинуться с места, теряя драгоценное время, наблюдал он за отчаянными попытками Ральфа освободиться. Гигантский мохнатый червь уже давно затащил бы человека к себе в логово, если бы тот каким-то чудом не успел воткнуть ему в тело свой кинжал. Острие вошло лишь наполовину, и теперь Ральф словно вкручивал его, отвлекая и раздражая чудовище, пытавшееся избавиться от досадной, щекочущей занозы.
Будь у этого хищника побольше мозгов, он, конечно, догадался бы просто усилить хватку. Но червяк только слегка вздрагивал да слабо подергивался, позволяя человеку и дальше вворачивать клинок. И тем не менее Ральф был обречен: Риу видел, как тот постепенно слабеет, как замедляются, делаются все более вялыми его движения.
Молодой человек пришел в себя в тот момент, когда над поверхностью виднелась уже только голова Ральфа: выхватив из костра горящую головню, Риу что есть силы приложил ее к свившемуся кольцом мохнатому телу червя. У этой твари была поразительно толстая шкура, зато, похоже, существовал какой-то орган обоняния — о мутантах ведь никогда ничего не знаешь наверняка, — так что запах паленой шерсти подействовал на него явно раздражающе. К счастью, чудовище не сразу выпустило человека, Ральф успел ухватиться за торчавший над ним обрывок корня, и когда червь, наконец-таки расчувствовав боль, оставил жертву и бросился за спасением к себе в логово, чужестранец благополучно выбрался из ямы и устало повалился возле Риу.
Какое-то время ни тот, ни другой не шевелились, хотя, даже если бы еще и оставались силы, вряд ли разумно было среди ночи покидать какое-никакое укрытие. Посетивший их гость перепахал пещеру почти пополам, образовав подобие оврага глубиной примерно в четыре фута. Что же касалось самого происшествия, то, как ни странно, Риу даже не мог толком вспомнить ни размер нападавшего на них животного, ни сколько времени эта схватка продолжалась. Память сохранила лишь отдельные фрагменты.
За спиной слегка потрескивал догоравший костер, снизу же не доносилось ни малейшего шороха: подземный монстр с испугу то ли затаился, то ли сбежал. В любом случае его логово находилось достаточно далеко: кроме запаха свежевырытой земли и, конечно, уже почти не замечаемого запаха дыма, никаких других Риу пока не улавливал.
Юноша первым пришел в себя и теперь с горящей веткой в руке осторожно обследовал овраг. Удостоверившись, что, по крайней мере, в ближайшее время никакой особенной опасности им с Ральфом не угрожает, молодой человек вернулся к костру. Чужестранец сидел в той же позе, в какой его некоторое время назад оставил Риу: согнувшись, сцепив обе руки на животе и опустив голову. Растрепанные, свесившиеся со лба волосы полностью закрывали лицо.
— Ральф… — осторожно позвал Риу.
В ответ тот сделал успокаивающий жест рукой: видимо, в помощи чужестранец не нуждался. Это было удивительно — после того, что ему пришлось пережить. С другой стороны, Риу и не представлял, чем конкретно он мог помочь, поэтому оставалось только ждать.
— Порядок, — наконец с усилием произнес Ральф, медленно выпрямившись и движением головы откинув с лица волосы. — Живой. — Поразительно: он уже улыбался.
Тонкие губы Риу невольно растянулись в ответ. Ну, что еще такое должно произойти, что заставит этого человека стать серьезным? Потому и ямочки на его щеках превратились в глубокие морщины.
— Ты спас мне жизнь…
Эти слова прозвучали совсем просто и обыденно, но у Риу поползли по спине мурашки. Сколько раз мечтал он, что однажды кто-то, кто будет очень похож на этого Ральфа — такой же бесстрашный, такой же сильный, — обязательно скажет ему именно эти слова…
И вот сейчас, действительно услышав их, молодой человек почему-то не испытал никакого торжества — только стыд за те потерянные мгновения, когда рука бестолково шарила на поясе, пытаясь обнаружить несуществующий нож. Хотя шкура напавшего на них подземного обитателя оказалась чересчур толстой… Господи, кто бы это мог быть? За одни только сутки Риу встретил сразу двух — совершенно неизвестных ему — тварей. Нет, поистине Тайг был неиссякаем. Или это опять Нечистый? Лемуты всех мастей, верберы — гигантские мутировавшие потомки медведей гризли… да разве сочтешь всю ту нечисть, которую Он постоянно натравливал на людей…
— Если бы не ты…
— Я — человек, — перебил Риу и покраснел.
— Ты знаешь, я это заметил, — засмеялся Ральф.
— И тем не менее, все равно спасибо.
Удивительно, как быстро мог восстанавливать свои силы этот человек: он уже стоял, выпрямившись во весь свой высокий рост — чужестранец был гораздо выше Риу, — у края образовавшегося оврага и что-то высматривал — не то внизу, не то на той стороне, находившейся полностью в тени. Юноше очень захотелось расспросить его, кто он такой, откуда пришел, но тут вдруг Ральф перестал улыбаться…
Даже при том недостаточном освещении, что давал догоравший костер, было заметно, как посерело загорелое лицо чужестранца — про себя Риу пока продолжал называть его именно так, — как сомкнулись, казалось, вечно растянутые в улыбке губы. Дальше произошло невероятное: Ральф протянул вперед руку, и из нее вдруг вырвался свет, узким лучиком заскользивший по дну оврага.
Впрочем, этот неожиданный свет оказался слишком слабым для такого пространства, и Риу уже собирался сбегать к костру и поджечь хворостину, но, этого не понадобилось. Ральф, который, конечно, лучше знал, что ищет, первым заметил торчавший из-под земли кусок ремня и, легко спрыгнув вниз, скоро действительно откопал и всю сумку.
— У тебя есть веревка?
— Д-да. — Юноша растерянно огляделся: его рюкзак как ни в чем не бывало лежал у костра: видимо, Ральф подобрал его и принес сюда заодно с хозяином.
— Моя, похоже, там. — Чужестранец показал куда-то под землю.
— Но…
— Была еще одна. Держи, — коротко пояснил Ральф, подавая молодому человеку найденные вещи.
Риу не помнил, чтобы кому-либо был способен так безоговорочно подчиниться — именно из-за этого его знаменитого упрямства обычно и возникали неприятности, — но сейчас он себя не узнавал. Ральф говорил с таким странным, непривычным акцентом, что Риу не всегда разбирал слова, но, тем не менее, прекрасно понимал все, чего хотел от него чужестранец. И не только понимал — с готовностью исполнял.
Один конец веревки они вместе с Ральфом привязали к обрывку корня — второй спустили в темноту оврага. Тяжелый, плотный моток начал было стремительно разматываться, но вдруг замер…
«Застрял?»
Чужестранец резко дернул веревку на себя, затем отпустил, и она, натянувшаяся, подобно струне, опять задрожала у него под рукой…
Судя по тому, что удалось разглядеть, червь напал на них из отверстия, находившегося где-то слева, а снова углубился под землю — в самом центре оврага. И в это-то именно отверстие, похоже, и провалились вещи Ральфа. Конечно, Риу не представлял, чего именно лишился чужестранец, однако в любом случае лезть в темный, вертикально уходящий под землю туннель казалось равносильным самоубийству. Ральф полез: еще раз проверил, хорошо ли укреплена веревка, улыбнулся новому знакомому и, оттолкнувшись от края оврага, начал медленно спускаться.
