Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 98
Минут через двадцать покой был нарушен появлением все тех же близнецов, а вместе с ними представительной женщины средних лет в белом халате и болтавшимся на шее фонендоскопом. По недовольному лицу женщины катились крупные капли пота.
– Вот он, – Славка указал на тело.
Женщина, отдуваясь, нагнулась, отчего полы халата разошлись и показались розовые трусики, нажала большим пальцем на шею, потом закрыла ладонью один глаз Толика и тут же отвела ее.
– Допился, – заметила она с плохо скрытым презрением.
– Ну, чего с ним? – стараясь сохранять спокойствие, спросил Славка.
– Готов.
Известие о том, что ее ненаглядный Толик преставился, застало его мамашу в огороде, где работящая старушка обирала с картошки колорадского жука. Величали гражданку Картошкину Дарьей Петровной. Роковую весть принесли все те же вездесущие близнецы. Как ни странно, Дарья Петровна сразу же поверила сбивчивым речам вестников смерти. Чего-то подобного она ожидала давным-давно.
– Где он в сей минут? – только и спросила мамаша.
– В морг увезли, – хором отрапортовали близнецы, обрадованные хладнокровием Дарьи Петровны. Они опасались слез, причитаний и тому подобных проявлений скорби.
– Ведите меня туда! – приказала мамаша.
Близнецы попытались взять ее под руки, но она сердито отстранила соболезнующих и, громко топая разбитыми башмаками, зашагала к своему ненаглядному сыночку. Братья находились под изрядным хмельком, но, с учетом серьезности момента, держались на ногах довольно твердо. Встречая по дороге знакомых, малознакомых, да и вовсе посторонних субъектов, близнецы оглашали печальную весть.
Толика знал весь город. Народ выражал сочувствие. Мужчины вздыхали, скорбно поджимали губы и опускали головы, а женщины всплескивали руками и жалобно охали.
Морг, небольшое квадратное зданьице, находился на задворках городской больницы. Дарья Петровна уверенно взошла на невысокое крыльцо и проследовала внутрь, а близнецы остались во дворике. Как только мамаша скрылась, Славка извлек на свет бутылку все того же «Кавказа», грязный стакан и, пробормотав: «Помянем», налил сначала брату, а потом выпил сам.
Матушка Толика не появлялась примерно с полчаса, а когда вышла, сообщила братьям, что хоронить сына будет завтра, ближе к вечеру, что его решили не вскрывать, поскольку патологоанатом (или, как она выразилась, «резник») пребывал в отпуске, и что сейчас необходимо заняться подготовкой к погребению, то есть позаботиться о гробе, могиле и отпевании. Упокоиться новопреставленный должен был на старом кладбище.
Вот наше повествование и вернулось к тому, с чего, собственно, и началось, а именно к разверзнутой могиле, перед которой стоял гроб с Толиком Картошкиным.
Время приближалось к шести. Нынешний день был жарким, даже душным, но начинающийся вечер принес небольшую прохладу. Солнце скрылось за облаками, повеял слабый ветерок, запахло дождем.
На кладбище царила почти абсолютная тишина. Ее почти не нарушало даже присутствие нескольких людей, пришедших проститься с покойным. Несмотря на многочисленные знакомства и широкую известность, не все бывшие собутыльники решились являться на похороны. Кто-то, предчувствуя и для себя подобный конец, не пошел из суеверия. Другие, узнав, что поминок, а значит, и случая промочить горло не предвидится, решили помянуть покойного по-своему. Словом, все выгляделоло скромно, даже убого.
Народ топтался в некотором отдалении от гроба, не зная, как вести себя дальше. У всех имелось только одно желание: поскорее заколотить крышку, закопать гроб, достать принесенные с собой бутылки и закуску и выпить за упокой души раба божьего Анатолия Картошкина.
Среди пришедших проститься стоял и тот самый прихиппованный мужчина в джинсовом костюме, откликавшийся на имя Шурик. Он по-прежнему улыбался. Кроме близнецов, он не был никому знаком, но в данный момент Славка и Валька не обращали на него никакого внимания. Они выступали в качестве распорядителей похорон, и их переполняло чувство ответственности и собственной значимости. Славка держал в руке молоток, а Валька букетик полевых цветов.
– Скажи, тетка Дарья, последнее слово, – обратился Славка к мамаше.
Та вышла вперед, взглянула на посиневшее лицо сына и проглотила застрявший в горле комок.
– Что же тут скажешь, – начала она суровым голосом, в котором, однако, чувствовалась неизбывная тоска. – Ушел из жизни мой Толечка. Не вовремя ушел. Не дожил… – она поперхнулась. – И детишек ему Бог не дал. А может, это и к лучшему. Чего бы хорошего они увидели? А все она – водка проклятая! Да чего теперь говорить… Прощай, дорогой сынок! Спи спокойно! – Она перекрестила усопшего и как будто захотела отойти в сторону, но тут отчаяние захлестнуло ее, и Дарья Петровна упала на сына и заголосила. Потом что-то словно оттолкнуло ее от тела. Она медленно поднялась и пальцем поманила Славку и Вальку.
Близнецы подхватили крышку гроба и уже было хотели водрузить ее на место, как вдруг налетевший порыв ветра сорвал с покойника покрывало и погребальный венчик. Потом вихрь винтом закрутился вокруг могилы, бросая в лица присутствующих глиняную пыль и сухие репьи. Небо стремительно темнело. Непонятно откуда надвинулись черные, клокастые тучи, которые почти касались земли. В глубине их играло смутное, сиреневое пламя, но грома пока слышно не было.
– Забивай скорее! – крикнул брату Валька.
– Сначала крышку поставь, – отозвался Славка.
– Какую крышку! – запричитала Дарья Петровна. – Наладить все нужно. Венчик-то улетел… Как без венчика?
В это миг из толпы вышел Шурик, положил ладонь правой руки на лоб покойника..
– Ты кто?! Ты чего это?! – закричала Дарья Петровна. – Эй, ребята, кто это?! Чего он такое делает?!
Полыхнув неживым светом, полумрак разрезала ослепительная молния и вонзилась, казалось, в саму могилу. Следом громыхнуло так, что присутствовавшим почудилось – гроб подскочил. Кое-кто инстинктивно присел. Резко и свежо запахло озоном. И тут Славке, стоявшему с молотком по другую сторону гроба, показалось: покойник шевельнул пальцами правой руки. Он открыл рот, вытаращил глаза и уставился на руки Картошкина. Пальцы бывшего покойника продолжали тихонько двигаться.
Вновь из туч брызнул небесный огонь, и началось! Несколько крупных, как плевки, капель шмякнулось на лицо Картошкина, и почти тут же небеса излили такой поток, словно прямо на головы присутствующих опрокинулась водонапорная башня. Большинство провожающих бегом кинулось в город. Два-три предусмотрительных раскрыли запасенные зонтики, но тоже потянулись в сторону домов. Валька поднял на вытянутых руках крышку гроба, пытаясь укрыться под ней, но та клонилась то в одну, то в другую сторону, и он позвал на помощь брата. Но Славка, окаменев, продолжал таращиться на предполагаемого мертвеца. Тот покоился в домовине, как селедка в селедочнице. Дождевая вода заполнила гроб почти наполовину и, хотя сочилась изо всех щелей, продолжала пребывать.
Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 98
