Каштановые волосы Дэвида были аккуратно подстрижены итщательно причесаны. Лицо – красиво очерчено. Нос – прямой и узкий. Скулы жечуть выступали и казались хрупкими, почти женскими. Глаза – светло-зеленые иглубоко посаженные, но маленькие. И никогда ни у кого Клер еще не видела такихдлинных и пушистых ресниц.
Манеры Дэвида также выдавали его благородное происхождение.Каждое его движение, слово, поза были всегда уравновешенными и элегантными.Может быть, порой даже и чрезмерно. При этом Дэвид не принадлежал к категорииаристократов, которые всегда стараются казаться усталыми, все знающими, всеиспытавшими и не расстаются с насмешливой маской на лице. Скорее он производилвпечатление умного, любознательного ребенка, всегда стремящегося узнатьчто-нибудь для себя новое и найти собственный путь в жизни.
– Итак, когда этот главный босс в юбке намеренприбыть? – спросил Дэвид, когда Клер рассказала ему о своем разговоре сБриджет Голдсмит и ее решении приехать в Лондон.
– Через две недели.
– Уверен, что все будет в порядке!
Дэвид никогда не проявлял большого интереса к служебнымделам Клер. Да и вообще он был равнодушен к работе. Даже к своей собственной.Клер знала, к примеру, что Дэвида интересовала только сохранность его состоянияв Хартфорде. Он никогда не знал, что такое зарабатывать себе на жизнь. Клер несомневалась даже, что Дэвид понятия не имеет о необходимости ежедневного труда.
– Хочешь кофе? – спросил он, явно рассчитываяуслышать отрицательный ответ.
Дэвид хотел бы прямо сказать ей, что пора уходить. Но всемье его много лет воспитывали в духе, что свои желания нельзя ставить вышепожеланий других. Особенно если речь идет о женщине. С детства Дэвиду внушали,что женщина рождена для любви и обожания. Правда, он понимал, что не стоитвоспринимать это слишком уж серьезно…
– Кофе? Что-то не хочется, – ответила Клер.
– Мне тоже…
Дэвид подозвал официанта и очень быстро расплатился за ужин,заставляя этим Клер поскорее встать из-за стола, выйти из ресторана и сесть вего машину.
Пока они ехали к дому Дэвида, ни он сам, ни Клер непроизнесли ни слова. Возможно, потому, что дорога заняла всего несколько минут.К тому же Клер была не в настроении вообще говорить о чем-либо.
Дом Олстонов находился в самом начале Риджентс-парк. Ещеиздали бросались в глаза огромные прямоугольные окна, украшенные резьбой подереву боковые стены, вылепленные из штукатурки барельефы внушительногофронтона с колоннами и парадным крыльцом, по бокам которого стояли два декоративныхдерева.
– Хочешь чего-нибудь выпить? – спросил Дэвид, кактолько они прошли через широкий холл, между черным от копоти потолком имраморным полом которого висела огромная хрустальная люстра.
– Да. Если можно – коньяку.
Клер подумала, что коньяк лучше любого другого напиткаподкрепит ее силы в преддверии уже неотвратимого и стремительно приближающегосямомента.
Дэвид провел ее в гостиную с уютным камином и стоявшей передним софой соломенного цвета. Клер знала, что в этой гостиной напитки обычно приносилдворецкий. Но в последние дни ему приходилось поочередно прислуживать не толькоздесь, но и в загородном доме хозяев. И как раз сейчас его, очевидно, в Лондонене было. Ибо Дэвид тут же исчез в своем обитом ореховым деревом кабинете ичерез минуту появился с подносом, на котором были бутылка коньяка и хрустальнаярюмка.
Он налил рюмку и протянул Клер, стоявшей около окна исмотревшей в парк.
– Будь здорова! – сказал он.
– А где твоя рюмка?
– Мне не хочется пить.
Между ними, словно осенний туман, образовалась атмосфератомительного ожидания. Дэвид следил за каждым движением Клер, как собакасмотрит на хозяина, собирающегося вывести ее на прогулку. Она отлично знала,чего он от нее хочет. Уже много ночей Клер играла с Дэвидом, откладываянеизбежное объяснение и заставляя его ждать. Но сегодня почувствовала, чтоустала от этого…
Клер через силу выпила коньяк и поставила рюмку нафранцузский карточный столик из красного дерева.
– Извини, я покину тебя на несколько минут, –сказала она, стараясь, чтобы в голосе не звучала усталость.
Клер повернулась и направилась было к двери. Но Дэвидсхватил ее руку и прижал к своей щеке.
– Несравненная! – воскликнул он, целуя пальцыКлер.
Она спустилась по роскошной, богатой лестнице на первыйэтаж. И при этом все время думала об одном. Были ли эти слова Дэвидаискренними? Сколько женщин уже уступили его сексуальным настояниям? Среди них,возможно, были графини, баронессы, герцогини. А может быть, всего этого и небыло?.. Может быть, именно она и стала первой женщиной, которая так еговоспламенила?
Клер открыла дверь спальни, зная, что там найдет.Действительно, на широкой кровати стояли одна на другой две коробки. Маленькаяи большая. Обе – перевязаны голубыми лентами.
Закрыв за собой дверь, Клер подошла к кровати. Присев набелоснежный кружевной пододеяльник, она отодвинула в сторону большую коробку иразвязала ленты на той, что поменьше. Опустив в нее руку, Клер нащупала поддвойным слоем упаковочной бумаги что-то очень мягкое. Вытащив содержимое изкоробки, она увидела изящный розовый корсет с кружевами у лифа и бедер. Здесьже, в небольшом пакетике, оказались чулки того же цвета. На дне коробки Клеробнаружила подвязки и письмо. В содержании последнего она не сомневалась:подробный сценарий предстоящей эротической ночи. Дэвид придумывал таковые передкаждой их ночной встречей, никогда, впрочем, не советуясь с подругой, истарался им следовать. Клер – далеко не всегда…
Она развернула письмо и прочла. Почти половина его, если небольше, содержала подробнейшее описание того, как Дэвид разденется в спальне,бросит Клер на кровать и без всяких церемоний овладеет ею. Во второй половинесценария давались советы, какое нижнее белье следовало бы на эту ночь каждомунадеть. Наконец, в конце письма были пространные размышления о том, какподготовиться к предстоящему «таинству» психологически.
Клер знала, что над этим сценарием Дэвид трудился чуть ли недва дня. Этим письмом он, видимо, надеялся взволновать Клер, вызвать в нейжелание. Однако ничего подобного она не ощутила. Все это уже давно было, апотому показалось Клер скучным и ненужным…
Она отложила письмо, встала с кровати и разделась. Потомнадела корсет и обвязала талию эластичным поясом, также оказавшимся в коробке.Шелк был до того мягким и ласковым, что Клер невольно почувствовала, как еетело задрожало от сексуального желания. Соски затвердели и стали похожими накораллы.
Клер посмотрела в висевшее на противоположной стене зеркало.Корсет был точно сделан на заказ по ее фигуре. Она улыбнулась: Дэвид не зря какбы ненароком выудил у нее все размеры. Розовый цвет также очень шел к ее темнымволосам и смуглой коже. Корсет мягко подчеркивал стройную талию, сильнуювысокую грудь, изящные бедра. Кружева на лифчике были почти прозрачными, исквозь них можно было видеть соски. Похожие кружева слегка прикрывали верхнюючасть ног, так, чтобы просматривался поросший курчавыми волосиками лобок.
