А Шиб думал об Антуане Ди Фацио. Достаточно ли у него древесных опилок? Он забыл проверить запасы.
При каждом повороте рычага автомат зазывно тренькал, а при выигрышном ходе играл туш. Грег, разумеется, выигрывал. Шиб сыграл всего несколько раз, но крупно проиграл. Ничего удивительного— Грег выигрывал всегда. Он был воплощенным символом несправедливости людского жребия. Он никогда не прилагал ни малейшего усилия, чтобы добиться успеха, и проводил всю жизнь развлекаясь. Ему было глубоко наплевать на все, что не касалось лично его, но любая его задумка выгорала.
— Материальный успех— всего лишь иллюзия, горсть песка, разметенная вихрем Вечности, — прошептал старый Эль Айяш на ухо Шибу.
Как же! Хотя возможно... Шиб украдкой зевнул. Он не испытывал никакого желания отправляться в постель с Пэм, пахнувшей крабовым мясом, или с Софи, придирчиво критиковавшей интерьер. Он хотел вернуться домой, послушать последний диск «No Smoking Orchestra», который недавно купил, и выпить ледяного «Будвайзера».
Воспользовавшись тем, что Грег ушел менять груду жетонов в сопровождении восхищенных девиц, он незаметно выскользнул на улицу.
О, чудо: его «Флорида» по-прежнему стояла там, где он ее оставил. Шиб вытащил из кармана рубашки маленький плеер и положил его на приборную доску. Том Уэйтс, «Lowside on the Road».
Добравшись до дома, он выключил зажигание и какое-то время просто сидел, слушая шум моря и крики чаек. Он чувствовал усталость. А еще ему хотелось, чтобы что-то произошло.
Войдя в дом, он машинально погладил по голове чучело лисицы Фокси — свое первое творение. Это была дряхлая, почти беззубая лиса, шерсть ее торчала клочьями.
Шиб поднялся в мезонин и рухнул на диван, даже не разувшись. На автоответчике горел красный огонек. Шиб нажал кнопку воспроизведения записи.
— Добрый вечер, — произнес женский голос — Буду очень вам признательна, если вы перезвоните мне по номеру 06 07 12 31 14.
Имени она не назвала. Скорее всего, речь идет об очередном заказе. Который сейчас час? Одиннадцать вечера. Он набрал номер. После трех гудков в трубке зазвучал низкий женский голос:
— Я слушаю,
— Меня зовут Леонар Морено. Вы оставили мне сообщение на автоответчике.
— Ах, месье Морено, спасибо, что перезвонили. Мне посоветовали обратиться к вам, чтобы поручить особого рода работу.
— Я вас слушаю, — ответил Шиб проникновенным голосом священника на исповеди.
— Мы недавно потеряли нашу малышку, — продолжила женщина, и голос ее дрогнул, — нашу дорогую Элилу.
— Искренне сожалею, — ответил Шиб, рассеянно подумав, что речь идет, скорее всего, о собаке.
— Но не так, как мы, — откликнулась женщина. — Нашей дочурке едва исполнилось восемь лет.
Она всхлипнула, «Господи боже ты мой, — по-трясенно подумал Шиб, — она что, и правда говорит о дочери?»
— Проклятая лестница... простите... Женщина плакала, пытаясь сдержать горькие рыдания. Шиб, сидевший на диване, нервно почесал ляжку, чувствуя себя неуютно.
— Нам нужно встретиться, — сказала женщина, высморкавшись.
— Я живу на бульваре Газаньер, дом 128, — ответил Шиб. — Приезжайте в любое удобное для вас время.
— Я бы предпочла встретиться в баре «Мажестик», если это вас устраивает, завтра, в десять утра.
Она повесила трубку, не дождавшись ответа. Женщина, убитая горем, несомненно богатая, привыкшая, что все ее приказы исполняются без возражений. Что ж, та самая клиентка, с которой можно слупить по максимуму. За мумию ее маленькой дочки.
Глава 2
Поднялся ветер — холодный пронизывающий мистраль, вспенивший на морской глади белые барашки. Шиб поднял воротник куртки и засунул руки в карманы. В ярких лучах солнца город выглядел отмытым жавелевой водой: краски стали ярче, контуры предметов резче и четче.
На террасе «Мажестика» никого не было. Шиб вошел в сумрачный бар, отыскивая взглядом будущую клиентку. Ей, должно быть, за сорок, и она принадлежит к сливкам общества. Три четверти его «специальной» клиентуры относились именно к этой категории. Люди определенного возраста, с солидным счетом в банке, чувствительные и романтичные на слегка извращенный манер.
Две старушки оживленно болтали за чаем, на губах у них повисли крошки от круассанов. Мужчина в темно-синем деловом костюме, с наушником от мобильного телефона в левом ухе и органайзером в правой руке, читал «Монд». Молодая блондинка в юбке и кардигане бутылочно-зеленого цвета вполголоса отчитывала маленькую девочку, которая отказывалась пить молоко, яростно мотая головой. Пара туристов, снаряженных картами и фотоаппаратами, склонились над путеводителем, о чем-то споря.
«Значит, она еще не пришла», — подумал Шиб и, щелкнув официанту длинными пальцами, заказал эспрессо. Он слегка нервничал.
Кофе оказался хорош. Шиб медленно пил, разглядывая зал в зеркале, висевшем над баром. Десять часов десять минут. Может, она передумала? В этот момент чья-то рука тронула его за плечо, и он резко обернулся, расплескав кофе.
Молодая женщина в зеленом смотрела на него серыми миндалевидными глазами. Они были примерно одного роста. Аристократически худощавая, слегка сутулая, на вид— лет тридцать пять. Узкое лицо с тонкими чертами, высокие скулы, хорошо очерченный рот. «Чем-то похожа на Вивьен Ли», — подумал Шиб.
— Месье Морено? — спросила она своим низким голосом, удивительным в этом хрупком теле.
— Э-э... да, — пробормотал Шиб, вставая. Ерзая в глубоком кожаном кресле, девочка лет пяти-шести играла с подставкой для мобильного телефона, тряся ее во все катушки. Женщина сделала Шибу знак следовать за ней.
Они сели за стол. Прежде чем заговорить, женщина отпила глоток «Перье».
— Меня зовут Бланш Андрие, а это Аннабель. Анна, поздоровайся.
— Неть! — Аннабель глубже забилась в кресло. — Папа не разрешает разговаривать с гулу-гулу.
«Гулу-гулу» называли африканцев, которые продавали на пляжах стеклянные бусы. Шиб деликатно потер кончик носа. Надо же, ее еще и зовут Бланш...[7]
— Анна! — воскликнула женщина.
Повернулась к нему и смущенно объяснила:
— Простите ее, она слишком взвинчена в последнее время.
— Бац, прямо в нос! — завопила Аннабель, энергично нажимая кнопки электронной видеоигрушки, на экране которой сражались два каратиста.
— Наша семья в дружбе с графиней Ди Фацио, — продолжала Бланш. — Жан-Юг, мой муж, играет... то есть, я хочу сказать, раньше играл в гольф с Антуаном.
— Ваш муж тоже судовладелец? — поинтересовался Шиб.
— Нет, он финансист. Деньги. Огромные груды денег.
