— Возможно, последний корабль, который не следовал приказам Арруна, — пробормотал Абрамов и покачал головой. Лучше не позволять себе задумываться о подобном. — Идти на той же скорости и тем же курсом. Будьте готовы ко всему. Впереди нас ждет ловушка.
— Я прекрасно осведомлена об опасностях, капитан, — в голосе Телины чувствовалось столько уязвленной гордости, что Абрамов, несмотря на усталость, расплылся в улыбке.
— Телина, я не говорил, как сильно люблю тебя? Пусть даже ты и разбудила меня, чтобы доказать, как ты чертовски умна.
— Вы постоянно мне это говорите, — улыбнулась она в ответ. — Ручаюсь, если я допущу ошибку, вы мечтаете в этот момент стоять на мостике и приговаривать: «я же говорил тебе», пока корабль будет разваливаться на куски.
— Какая же ты заботливая.
— И не говорите.
Закончив краткий обмен любезностями, Телина вновь сосредоточилась на пульте. Кто-то, Абрамов не заметил, кто именно, всунул ему кружку с исходящим паром рекафом. Капитан пробормотал благодарность. Он отхлебнул горький напиток и поморщился. Откровенно говоря, капитан ненавидел вкус рекафа, но сейчас его бодрящий эффект был как никогда кстати. Он пробежался глазами по распечаткам, оставленным на подлокотнике командного трона.
Абрамов твердо поставил ногу на палубу, подсознательно желая чувствовать пульсацию двигателей. Гул никуда не исчез, он был здесь, прямо под подошвами ботинок. Это была связь самого простого, инстинктивного рода, но Абрамов всегда придерживался этой привычки. Как и у большинства капитанов, у него были свои суеверия. Словно воин, взявший перед битвой горсть родной земли, он крепко в них верил. Пока сердце корабля билось, с капитаном не случится ничего плохого.
Когда скорость значительно уменьшилась, Телина целиком сосредоточилась на задаче избежать обломков, парящих вокруг «Бескрайнего горизонта». Их было немало. Детали машин, куски металла и даже несколько трупов пролетали мимо бесконечным парадом, свидетельствующим о беспощадной природе Разлома. С широко раскрытыми глазами, покрытые тонкой коркой льда, трупы словно выкрикивали беззвучные предупреждения экипажу Абрамова. Все это казалось порождением кошмаров, и некоторые члены команды явно были встревожены и обеспокоены открывшимся видом.
Фрахтовщик целую вечность шел мучительно неторопливо, каждое его движение тщательно выверялось. Абрамова все сильнее одолевала головная боль, а Телина то и дело переводила слезящиеся от напряжения глаза с обзорного экрана на пульт. Казалось, это никогда не прекратится, нервы людей были натянуты до предела.
О сбое кормовых двигателей Абрамов узнал за пару секунд до того, как с инженерной палубы пришло сообщение. Его подсознательная связь с гармонией и ритмом корабля прошептала ему о проблеме через вибрацию корпуса. Обычно устранить неполадку кормового двигателя не составляло особых проблем. Будь они в чистом космосе, он отправил бы наружу нескольких ремонтных дронов. Но посреди хаотического скопления мусора нельзя допустить, чтобы в членов его команды, бездушных или нет, угодил какой-нибудь обломок. Не говоря уже о том, что здесь останавливаться безрассудно. Если это произойдет, их, скорее всего, попросту сотрут в порошок. Абрамов чувствовал скорее раздражение, чем настоящую тревогу.
Приглушенный и монотонный голос сервитора, который доложил о сбое, разозлил еще больше.
— Мы почти прошли поле, — процедила Телина сквозь зубы. Она так сильно и долго стискивала челюсти, что те начали ощутимо болеть. — Если бы я смогла с помощью оставшихся двигателей стабилизировать наше положение… щиты должны отразить мелкий мусор. Мне останется только избегать того, что покрупнее.
— Наши щиты должны отразить, ага, — мрачно сказал Абрамов. — Они должны — и не сомневаюсь, что сделают. Но так не будет продолжаться вечно.
— А у вас есть лучший план, капитан? — И вновь ее ощутимая враждебность шла не на пользу сложившейся ситуации, поэтому Абрамов подавил резкий ответ. Капитан вцепился в подлокотники командного трона так, что побелели костяшки. Достаточно одного сильного удара, чтобы обрушить щиты. Если это случится, «Бескрайний горизонт» разорвет на куски и вся его команда присоединится к тем несчастным покойникам снаружи.
— Ожидаемое время выхода из этой проклятой кучи мусора? — требовательно спросил он. Прежде чем Телина успела ответить, с ее губ сорвался поток богохульств. Несколько членов команды с потрясенными лицами поспешно сотворили знак аквилы. После ее следующих слов Абрамов лишь кивнул, как будто ожидал, что такое должно произойти.
— Новый контакт. — Она оглянулась на капитана, на лице застыло выражение полнейшего ужаса. — Рейдеры ксеносов, сэр.
Они практически легли в дрейф, огневой мощи им едва бы хватило, чтобы защитить себя. Если они не столкнутся с обломками и мусором, корабль уничтожат пираты или, что еще хуже, обездвижат и возьмут на абордаж.
Царившее доселе спокойствие на мостике взорвалось многоголосьем криков — далекое эхо того неспешного спокойствия, которое царило прежде. Люди старались перекричать друг друга, но опытный Абрамов умел услышать самое важное.
— Носовые двигатели правого борта также дают сбой. Направляю энергию с двигателей левого борта для компенсации.
— Генераторы щита пока держатся. Девяносто восемь процентов.
— Энергия носовых двигателей стабилизируется. Остановилась на шестидесяти процентах.
— Время до выхода из поля?
— Пятнадцать минут.
— Держать текущий курс, Телина…
Отрывистый звук, противовес тем голосам, которые переросли в крещендо шума. Отовсюду доносился шепот, офицеры лихорадочно молились о спасении Богу-Императору. Паника на мостике все нарастала.
— К нам что-то приближается. Прямо по курсу.
— Вражеские корабли идут наперехват. Их два. Нет, не два. Три, сэр! Их три! Святая Терра…
— Я пытаюсь… черт подери!
— Столкновение через десять… девять…
— Всем постам, говорит Абрамов. По местам стоять. Направить всю энергию на орудия и открыть огонь по кораблям ксеносов. Если умирать, так с музыкой.
Три корабля ксеносов с привычной легкостью маневрировали через поле обломков. Капитану фрахтовщика уже приходилось видеть их прежде… Эльдар. В былые дни он не раз сражался с ними. Люди называли эти корабли, двигающиеся с безмолвной угрозой, «Белладоннами». Сейчас они были наименьшей из проблем. Пусть эльдар запускают свои торпеды. Это будет жестокая, быстрая смерть, но, по крайней мере, они погибнут мгновенно. Намного лучше того, что их могло ждать в ином случае.
Капитан подался вперед и, стиснув руки в немой мольбе, стал наблюдать за оккулюсом «Бескрайнего горизонта». Погибель летела прямо на них: искореженный до неузнаваемости кусок переборок, труб и сокрушительно плотного корпуса. Нечто настолько развороченное и разбитое, что попросту не имело права вращаться с такой грациозностью в вакууме космоса.
