Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 99
– А как же немецкие рыцари, которых ты сопровождал на родину? – удивился Эдгар.
– Да неужто не нашлось бы никого, кто проводил бы их дальше? Правда, я бы покинул их только если бы нашел достойную замену, и если бы они против этого не возражали, – тут же спохватился Луи. – Ведь меня просил епископ! Но, в любом случае, я думал условиться с королем о моем возвращении в армию крестоносцев – мне сказали, что в Мессине оба короля простоят лагерем несколько месяцев. И вот я приезжаю и сразу попадаю на турнир, устроенный в честь прибытия двух армий.
– И, само собою, принимаешь в нем участие? – с лукавой улыбкой произнес кузнец.
Рыцарь хлопнул ладонью по столу и потянулся к бутыли:
– А ты как думал? А ты как думал, дружище Эдгар! Турнир был лучше некуда. Я побеждаю сперва барона Филиппа Тулузского, затем рыцаря из Шампани Этьена д’Артуа, потом графа Гийома Пуатьерского. Потом... Стоп! А кто был следующим? А-а-а! Нахальный английский рыцарь Вильгельм, который заявил, что сшибет меня с седла при первом же столкновении. Ну, я за это хорошо попортил его доспехи, да и его башку, кажется, тоже...
– И это все за один день? – изумленно прервал друга Эдгар.
– Ну да. В тот же вечер мне передали приглашение от одной дамы... Ну, тут ты сам знаешь, лишнего говорить не полагается – или я не рыцарь! А на другое утро турнир продолжился, и я понял, что дама понравилась не мне одному. Не успел я одолеть первого из противников – это был местный сицилианский барон, имя которого, скажу по чести, я забыл, Эдмунд – это точно, а вот как дальше... Словом, не успел я его вышибить из седла, сломав при этом копье и взяв другое, как меня вызывает на поединок здоровенный детина в очень славных доспехах, назвавшийся Эдуардом Анжуйским. А я по выговору слышу, что он не франк, а англичанин! Но не уличать же рыцаря во лжи... Мы разъехались, сшиблись, и я вылетаю из седла, будто затычка из перебродившей бочки! Рыцарь ждет, покуда я встану, и, смеясь, заявляет, что я кажусь куда смелее с прекрасными дамами, нежели с рыцарями. Вот тут я вышел из себя! И, сам понимаешь, потребовал повторить поединок, благо доспехи на мне были целы... Рыцарь согласился. А я был так распален, что закричал на все ристалище: «Насмерть, господин рыцарь!» «Как вам угодно!» – ответил тот. Герольды стали было спорить, однако он рявкнул на них, да так, что все разом умолкли. Чтоб мне тут и понять – не стали бы все так слушаться простого рыцаря, даже и очень знатного... Ну вот мы сшиблись и полетели с седла оба. Вскакиваем, хватаемся за мечи. И он превращает мои роскошные доспехи в бесформенные куски кожи и железа. Даже дамасский меч не устоял – отлетел от рукояти. В жизни я не видывал более искусного воина, более бесстрашного и более быстрого! Я понимал, что он вот-вот изрубит меня в куски, и восхищался им! Наконец шлем на моей голове разлетелся, и следующим ударом рыцарь разрубил бы мой бедный череп пополам. Однако он ударил плашмя и притом не особенно сильно. Я упал. Тогда он наклонился и спросил, причем безо всякой злости, и это после того, как только что мы дрались насмерть: «Признаете ли вы мою победу, господин рыцарь?» – «Дурак бы не признал ее! Признаю, конечно». Он напомнил, что после моего вызова победитель вправе распоряжаться моей жизнью, и я вполне его право признал. Больше всего мне хотелось, чтобы все это закончилось и побыстрее. Тут он убрал свой меч от моей груди и спросил: «Готовы ли вы поклясться, что выполните любое мое приказание, если то не будет противу Господа и вашей чести?» – «Закон турнира велит мне согласиться!» – ответил я. «Тогда сегодня вечером ждите моего посланного! И учтите: я не потребовал клятвы, потому что достаточно слышал о вашей честности и безгранично верю в нее».
– Ничего себе приключение! – вырвалось у кузнеца. – А с чего ты решил, что виной всему та дама?
– Да потому, что мне потом рассказали о ней кое-что... Повторять, само собой, не стану. И вот в тот же вечер ко мне в палатку приходит воин и ведет – куда бы ты думал? В стан английского короля Ричарда, прозванного за его отвагу Львиным Сердцем!
На лице Эдгара возникло сперва изумление, потом откровенное недоверие. Он знал, что его молочный брат едва ли станет лгать, тем более, рассказывая о своих боевых подвигах, но, быть может, он сам что-то не так понял...
– Уж не хочешь ли ты сказать, – воскликнул кузнец, – что с тобой дрался на поединке сам английский король?!
Луи помрачнел:
– Я так и думал, что ты не поверишь... Я бы и сам не поверил. Однако это было именно так. Когда он заговорил, я тотчас узнал его голос.
– И чего он от тебя потребовал? – голос Эдгара даже задрожал от возбуждения.
– Вот в том-то и дело! Чего... Он напомнил о моих словах там, на ристалище. Напомнил, что я обязан ему жизнью. Мог бы и не напоминать! И затем, удалив из шатра всех, кто был при нем, рассказал самым дружеским тоном, в какое затруднение угодил.
Тут уже Эдгар не выдержал и рассмеялся:
– Я думал, братец Луи, что в затруднение угодил ты. А выходит, английский король едва не отправил твою душу в рай ради того, чтобы ты вытащил из затруднения его собственную светлую особу?
Луи тоже засмеялся, правда, совсем не так весело, затем налил себе и кузнецу по новому стакану вина и, отобрав у Эдгара ложку, с ожесточением ковырнул вареные бобы.
– У короля и в самом деле дурацкое положение, уж поверь. Он сейчас всеми силами старается сохранить мир и добрые отношения с нашим королем Филиппом-Августом. Не потому, что боится войны с ним – я думаю, он вообще ничего и никого не боится. Но ради крестового похода и освобождения Иерусалима из-под власти султана Саладина. Это – его цель, его мечта, и он не пожалеет для нее ни крови, ни самой жизни. Ради этого он смирил свою гордыню, не стал требовать главенства в войсках крестоносцев, зная, что наш Филипп этого не потерпит. Ради этого согласился жениться на сестре Филиппа принцессе Алисе.
– Бедняга! – искренно посочувствовал Эдгар.
– Да нет, почему? Она, говорят, хороша, и нрав у нее неплохой. Между прочим, поговаривают, что на нее зарился отец Ричарда старый король Генрих, однако он был женат... О ссоре его с сыном болтают много и среди прочего утверждают, что эта ссора была отчасти и из-за Алисы – Львиное Сердце сам хотел жениться на ней. Само собой, в надежде на более прочный союз с Францией и на поддержку Филиппа-Августа в крестовом походе... Но вот, в чем беда: год назад Ричард влюбился. И влюбился так сильно, что не может обуздать своих чувств. Он полюбил принцессу Беренгарию, дочь спесивого дона Санчо Наваррского. И она влюбилась так сильно, что сбежала из дома и явилась в Англию. Да только уже тогда, когда Ричард уехал в Марсель, чтобы плыть оттуда в Мессину. Разъехались, называется! И быть бы шуму, а может, и войне, но у Ричарда ведь дьявольски умная мать – королева Элеонора. Уж не знаю, как, но она сумела умаслить Санчо, уверила, что ее сын связан с принцессой брачной клятвой, и что если та поедет к Ричарду в Мессину, он с ней немедля и обвенчается. А клятву-то Ричард дал вовсе не Беренгарии, а как раз Филиппу-Августу.
– Ко-о-му?! – ахнул Эдгар, едва не подавившись вином и луком.
Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 99
