Книга Неподвижно летящая стрела - Диана Бош

2 октября 20.. года

Дежурный опер уголовного розыска Иван Завадский безуспешно отпаивал посетительницу валерьянкой. Женщина глотала слезы и, не останавливаясь ни на секунду, причитала:

— Понимаете, он очень хороший мальчик! Очень хороший. Он никогда надолго никуда не уходил. Миша всегда меня предупреждал, даже если на занятиях задерживался. Всегда позвонит и скажет. А уж чтобы просто уйти с друзьями гулять и мне не сказать — об этом не могло быть и речи. И я дозвониться ему не могу, его телефон с самого утра отключен!

— Где учится ваш сын?

— В юридическом колледже. У нас папа юрист, сын решил по его стопам пойти. Мише только вчера восемнадцать лет исполнилось, друзья его приходили, засиделись допоздна. Хорошие такие ребята, все мне: «Тетя Лариса, тетя Лариса». Вежливые такие. А сегодня Мишенька ушел утром на занятия, как обычно, а после них домой не вернулся… — женщина в голос заревела.

— Да может, придет еще, времени-то три часа всего. Мало ли где ваш сын задержался?!

— Вы что, не слышите меня? Он уже давно дома должен быть, мы живем рядом с колледжем.

— Ах, вот оно в чем дело. Но, понимаете, мы все были молодыми когда-то. Прекрасно помним, как гуляли после уроков, хотя школа расположена совсем близко от дома. Я, к примеру, всегда после школы завевался с друзьями бог знает куда.

— Меньше всего меня сейчас интересуют ваши детские воспоминания, — резко оборвала Завадского посетительница.

— Извините, просто к слову пришлось. Мальчик у вас прилежный, вы это сами признаете. Значит, в детстве не догулял. А тут — всего лишь начало октября, свободная студенческая жизнь. На занятиях-то парень был, так что волноваться нечего.

Женщина отрицательно замотала головой:

— Нет, не было его там, в том-то и дело! Я же, когда сына в два часа дня с занятий домой не дождалась, сразу его однокурсникам звонить начала. Вот тут-то и выяснилось, что не было его в колледже сегодня. Но это просто невероятно, Мишеньке очень нравится учиться! Да, да, он не прогульщик, не мог он вот так просто взять и на занятия не пойти. Значит, случилось с ним что-то нехорошее. Конечно, лучше бы сразу с утра поиски начинать, но я же не знала! Откуда я могла, сидя дома, обо всем этом узнать?!

Она вытащила из пачки платочек и, прижав к лицу, зарыдала. На белой бумаге отпечатались мокрые пятна черной туши.

Завадский поморщился. Ему в трагическое исчезновение парня вовсе не верилось. Он был уверен, что мальчишка просто где-то загулял. Удовлетворит свою жажду приключений, покуролесит немного и вернется.

— Гражданочка…

— Лариса Васильевна я. Старченко моя фамилия.

— Лариса Васильевна, давайте успокоимся и подождем еще немного. Сейчас всего три часа дня, вечером ваш сын, я уверен, обязательно придет.

— Вы что, не хотите принимать у меня заявление?

Глаза у женщины моментально высохли, но уже через несколько секунд она заплакала с новой силой.

— Лариса Васильевна, попейте водички. Не надо так переживать.

— Вы черствый, бездушный человек! Скажите, у вас есть дети? Вы можете представить, что чувствует мать, когда ее ребенок исчезает неизвестно куда?!

— Вот смотрите, сейчас стрелочка часов только-только перевалила за три часа. Осталось подождать часика два-три, и ваш Миша обязательно появится. Ну, может, девушка у парня появилась, с кем не бывает.

— Что?! Да вы знаете, кто я? Да у меня связи по всему городу, я, если захочу, в стиральный порошок тебя, лейтенант, сотру!

— Почему в стиральный? — заинтересовался Завадский, отметив про себя, как изменился тон Ларисы Васильевны и в нем промелькнули визгливые бабьи нотки.

— Потому что как собаку бешеную — на мыло. Я все эти ваши приемчики знаю, до майора милиции успела дослужиться, прежде чем в отставку ушла. А ну быстро заявление у меня принимай! — гаркнула она, и Завадский невольно вытянулся по стойке смирно.

— Поскольку вы раньше работали в милиции, то знаете, что я должен принять у вас подробное объяснение, — деловым тоном произнес он, немного придя в себя от неожиданно мощного натиска, — и составить карту с описанием подробных примет вашего сына и одежды, в которую он был одет на момент исчезновения.

— Вот это другое дело, — удовлетворенно откинулась на спинку стула Лариса Васильевна. — И давай быстрее, не тяни.

Она вдруг болезненно поморщилась и потерла пальцами виски. Пальцы у нее оказались холеные, ухоженные, с красиво отполированными и закругленными ноготками. Завадский машинально отметил это, решив, что майор в отставке явно не слишком утруждает себя домашней работой. Во всяком случае, никаких следов физического труда руки бывшей милиционерши не носили.

— Когда ушел на учебу ваш сын? Точное время назвать можете?

— Конечно. В семь тридцать утра.

— Зачем так рано? Вы же сказали, что колледж, где он учится, рядом с домом.

— Да, рядом. Но Миша не любит опаздывать, к тому же он собирался зайти к другу. Конспекты ему нужно было какие-то забрать.

— Кто этот друг? Имя, фамилия, адрес?

— Ой, сколько сразу вопросов. Подождите, дайте сообразить, — она помолчала, собираясь с мыслями, а потом вопросительно поглядела на Завадского. — Вы думаете, Коля Фокин в этом замешан? Да нет, он хороший мальчик, этого просто не может быть.

— Я ничего не думаю, я собираю всю информацию. Значит, зовут Николай. Фамилия его как, повторите, пожалуйста?

— Фокин.

— Понятно. Значит, Николай Фокин. Живет где?

— Здесь, в Сочи, в Центральном районе.

— Лариса Васильевна, я у вас точный адрес спрашиваю.

— Ах, да. Извините, — она заметно побледнела, и бисеринки пота проступили через толстый слой пудры на ее верхней губе. — Записывайте. Курортный проспект, дом тридцать. А номер квартиры я не помню, всегда визуально определяла.