Ознакомительная версия. Доступно 7 страниц из 33
– Вы, Истомина, живете одна? – сказал пожилой мужчина в форме майора, беглым взором оглядывая гостиную.
– Одна-одна, – неохотно подтвердила Лена.
– Я напишу, что вы ведете одинокий образ жизни, – предложил участковый и приторно-ласково взглянул на Истомину.
– Ну уж нет, – бурно запротестовала она, – какой там одинокий? У меня друзья, подруги, работа, спортивный клуб, читальный зал. Вздохнуть некогда. Телефон не умолкает. Постоянно на подзарядке.
– А что же я тогда напишу? – возразил майор, бросив укоризненный взгляд в сторону кухни. Там было пустынно. Ни кухонного чада, ни запаха сгоревшей картошки и поджаренного лука. Очаг одинокого эстета – ни больше, ни меньше.
– Ну, это, напишите, что я веду, я веду-веду-веду, – забормотала Истомина, покрываясь испариной, будто это она похитила несчастных детей и побила несчастного папашу, а сейчас ее пытали и допрашивали, добиваясь чистосердечного признания. Она икнула и замолчала. Какое-то уж очень неприятное это слово – одинокий, одинокая, одинокое – оно режет слух, бьет по мозгам. Одиночество больно шлепнуло по темечку. Так всегда бывает. Не ждешь удара, а он, бац, и опустился, но надо уметь держать стойку.
– Вот и я говорю, – обрадовался участковый, – и правильно говорю: «одинокий образ жизни».
Он уже приступил к изложению гениальной мысли, но Истомина взмахнула рукой и выпалила, обращаясь больше к себе, чем к забитому и изношенному службой участковому: «Напишите, что я веду уединенный образ жизни, так будет точнее!». Седой мужчина несказанно обрадовался. Он явно не страдал повышенным интересом к конфликтам с опрашиваемым контингентом. Когда Истомина подписывала объяснение, она увидела слова, выведенные четким каллиграфическим почерком: «веду уедененый образ…», но промолчала, не указала на ошибки, а дальше читать не стала. Молча подписала и также безмолвно выпроводила неожиданного гостя. Вскоре в газеты просочилась информация о том, что детей украли близкие родственники. Им не досталось наследства от недавно умершего богатого члена семейного клана. Обиженная на покойника родня потребовала передела собственности. Они хотели получить свою долю от смерти. А для отправной точки восстановления утраченной справедливости использовали киднэпинг. Потом детей вернули. Их не убили, родственники все-таки. А наследство так и не поделили, органы и обстоятельства не позволили. Зато теперь Истомина постоянно видит перед собой три коротких астральных слова – «ведет уедененый образ».
Вода в ванне остыла. Лена провела мокрой ладонью по плечу, зябко. Хочется выпрыгнуть из ванны прямо в море. И уплыть далеко-далеко, за горизонт. Однажды она заплыла за буйки, это было на Балтийском море, так ее поймали пограничники и долго мучили дурацкими вопросами, отпустили через пять часов. С тех пор Лена не рискует заплывать за запретную черту своей жизни. Истомина выскользнула из ванны и докрасна растерлась жестким полотенцем. Список дел четко вписался в строгий режим. Работа, дела, переговоры. Вечером – ужин, клуб, чтение на сон грядущий. Никаких звонков. Сотовый придется отключить, иначе запланированные дела плавно перетекут на следующий день. А Лене нельзя нарушать работу налаженного механизма. Ведь завтра ждут уже другие заботы. И на послезавтра все время расписано по минутам. Истомина давно живет как робот. Ни секунды покоя. Даже полежать некогда. Единственное время, когда Истомина могла себе позволить легкую негу в прохладной ванне, – раннее утро. Она тщательно подготавливала себя к встрече с жизнью. За дверью квартиры таились опасности и микробы, вирусы и соблазны, желания и сомнения. Но Лена гнала прочь от себя страхи с помощью придирчивого ухода за собственным телом и душой. Все у нее было рассчитано и продумано на пять лет вперед. Это не много и не мало. Всего пять, и за это время нужно многое успеть, успеть в главном, а что для нее главное, Истомина еще не определила. Ей снились разные смешные сны, точили душу странные желания, и подгоняли наверх нереализованные инстинкты, но это же нормально, и нормальнее не бывает. Лена добавила немного туши на ресницы, чуть больше, чем обычно. Жизнь обязывала к созданию удивительного образа. Красота достигается легко – немного фантазии, флакончик воображения и в довершение ко всему энное количество денежных знаков. Внешность требует немалых вложений, как и строительство большого дома. Кто бы спорил. Ненавистные прыщики благополучно скрылись под легким слоем тонального крема. Истомина оглядела себя в настенном зеркале. Хороша! Нет, недостаточно хороша. Надо еще много работать над собой. И она вышла из квартиры, слегка недовольная собственным настроением. Легкое недовольство окутало красивое лицо, казалось, какой-то невидимый ловец за бабочками накинул на девичье лицо сачок, а на глаза прозрачный мешок из марли. Любой встречный прохожий, уловив непреодолимую грусть в ее глазах, вздрагивал, превозмогая нестерпимое желание сдернуть невидимую маску, снять сачок, но проходил мимо, нелепо размахивая руками. На то он и прохожий, ведь изменить девичий взгляд, сделав его в один миг счастливым, дано не каждому. Это редкое искусство, и оно не по плечу первому встречному. Этот великий дар присущ только сильным и добрым, способным разглядеть за всем этим маскарадом безудержно-яркое солнце.
Крохотный кабриолет ловко вырулил на правую безопасную сторону. Лена благополучно миновала огромный затор и умильно улыбалась, радуясь нечаянной удаче. Солнечный день набирал обороты. Прохладный ветерок свободно залетал в открытое окно машины. Истомина вытянула руку и помахала, пробуя ветер на крепость. Северный, умеренный, значит, день обещает не быть беспощадно жарким. Какая удача, можно не включать ненавистный кондиционер.
– Девушка, возьмите меня с собой? – закричал мужской голос будто бы прямо в ухо.
Истомина нервно передернулась, завертела головой, выискивая обладателя нахального баритона.
– Девушка, не бойтесь, я – хороший! – продолжал надрываться невидимый баритон.
– Отстаньте вы от меня, – сказала Лена, обращаясь в пустоту. Она не знала, не видела, с кем разговаривает, кому отвечает.
– Не отстану, ни за что не отстану, вы такая красивая! Я таких девушек раньше не встречал. Вас не было в нашем городе, вы откуда взялись? – захлебывался восторгом неведомый нахал.
– Да где вы? – забеспокоилась Лена, в какую-то минуту ей показалось, что нахальный голос сидит на заднем сиденье. Она оглянулась, но салон был пуст.
– Я здесь, я рядом с вами, – заорал в ответ неизвестный и схватил Истомину за руку.
Истомина выдернула руку и зарделась. Возле кабриолета остановился изящный автомобиль, марка которого ей была незнакома. Она еще не встречала такого красавца в среде железных рыцарей. Лена подняла глаза и увидела букет выцветших васильков, они уже созрели и осыпались, но еще цеплялись за остатки жизни. На нее смотрели синие с проседью озера, и принадлежали они вполне зрелому мужчине, симпатичному, загорелому, уверенному в себе. Голос не подходил ему по антуражу, нахальный и порывистый, он больше всего мог украсить юного шалопая, нежели солидного дядю, коим оказался водитель серого быстроного скакуна.
Ознакомительная версия. Доступно 7 страниц из 33
