– Можешь взять мой «фольксваген», – часто предлагал мне Лешка. – Я же знаю, он тебе нравится!
Нравится. Но я хотела купить свою машину. Пускай не такую дорогую и красивую, но свою! Свою!..
И вот наконец мое желание осуществилось! После года усиленной экономии и родительской поддержки я приехала домой на старой подержанной «ниве»!
Я остановилась под балконом и нажала на клаксон. Машина издала сиплое урчание.
Сначала на балкон выскочила мама, за ее плечом замаячило удивленное папино лицо. Через минуту родственники уже стояли у моего приобретения и поздравляли меня, как умели.
– Уведут, – говорила мама. – Гаража нет, придется во дворе парковать. Уведут!
– Да нет, – возражал папа. – Не уведут. Не заведется. И потом, кому ее продашь? Машина восьмидесятых годов! Раритет!
– А на металл? – убеждала мама. – На металл все сгодится, даже это…
Я не выдержала.
– Ну, спасибо, предки дорогие, – сказала я задушевно. – Поздравили дочку как полагается!
– С чем поздравили? – спросил Лешка, незаметно возникая за моим плечом. – Добрый вечер!
– Я машину купила, – похвастала я.
– Эту? – спросил Лешка.
– Эту.
Лешка помолчал и спросил:
– А какого она цвета?
Предки обернулись и еще раз осмотрели мое приобретение.
Я почесала затылок. Продавец машины, полный грузин с вкрадчивыми манерами, заговорил мне зубы ее внутренними достоинствами, и я совершенно забыла про достоинства внешние.
– Цвет называется «баклажан», – соврала я лихо.
– Баклажан, – повторила мама упавшим голосом.
– Похоже, – поддержал меня папа.
А Лешка добавил новую ложку дегтя:
– И что ты будешь делать, если она у тебя сломается?
– Мастера вызову!
– А если посреди дороги? Насколько я знаю, машины ты любишь, но чинить их не умеешь!
Я стиснула кулаки. Злость кипела во мне расплавленным оловом.
– Значит, – начала я тихо, – лошадей имеют право любить только ветеринары? Потому что могут их починить?..
– Ребята, предлагаю обмыть покупку, – оборвала меня мама. Она не любит, когда мы с Лешкой ссоримся.
– Отличная идея! – поддержал отец. – Айка, что пить будешь?
В общем, беседа плавно перетекла в небольшое застолье.
Я сидела за столом и думала: они замечательные. И Лешка, и предки… Только почему-то нет у нас полного взаимопонимания. Интересно, оно вообще между людьми бывает? Или это миф, выдуманный дамами-писательницами?
– Кстати, – сказал Лешка, обращаясь ко мне. – Ты в курсе городской сенсации?
– Смотря какой, – ответила я осторожно. С работы я сегодня увильнула до неприличия рано, потому что отправилась покупать автомобиль.
– Терехин умер, – сказал Лешка.
– Да ты что!
Я отложила вилку и уставилась на Лешку.
Терехин был нашей городской достопримечательностью. Ему принадлежала городская радиостанция, дециметровый телеканал, газета и детский журнал. Короче говоря, он был местным магнатом.
– От чего? – спросила я, когда немного пришла в себя.
– От инфаркта, – ответил Лешка. – В машине нашли, возле дома. Хорошо, что до дома успел доехать…
– Почему? – не понял папа.
– Удобней хоронить, – объяснила я.
– Ая! Твой цинизм переходит все границы! – повысила голос мама.
– Да нет, у нее профессия такая, – поддержал меня Лешка.
Я опустила голову, скрывая улыбку.
– Я имею в виду, хорошо, что посреди дороги приступ не начался, – продолжал Лешка. – А то мог кого-нибудь с собой потащить. Раньше времени.
– Откуда ты знаешь про инфаркт? – спросила я. – Может, его конкурент отравил?
– Какой конкурент? – удивился папа. – Разве у Терехина в нашем городе есть конкуренты? По-моему, он всех под себя подмял!
Я постучала рукояткой ножа по столу.
– Ая! – строго осадила меня мама. Родители называют меня так потому, что в детстве я не выговаривала букву «эм». – Прекрати!
Я отложила нож. Скоро предки начнут контролировать количество моих вдохов и выдохов. Честное слово, меня подобная забота уже раздражает!
– Конкурент не конкурент, а коллега у него в городе появился, – сказал Лешка.
– Он имеет в виду новую радиостанцию, – объяснила я. – «Осеннюю звезду».
– А-а-а! – сориентировался отец. – Ну, разве это серьезная конкуренция? Так, вещают на короткой волне четыре часа в день…
– Зато теперь смогут вещать гораздо больше и гораздо лучше, – ответил Лешка. – Наверняка Дердекен заграбастает Терехинское наследство. Я бы на его месте заграбастал.
– Дер…кто? – не поняла мама.
– Владелец «Осенней звезды», – ответил Лешка. – Иван Дердекен.
– Немец, что ли? – спросил папа.
Лешка пожал плечами.
– Вроде не похож. Псевдоним, наверное.
– А ты его видел? – спросила я. Владелец новой радиостанции был в городе человеком новым, поэтому возбуждал всеобщее любопытство.
– Видел, – ответил Лешка без особого энтузиазма. – Он вчера к нам яхту пригнал.
– Хорошая яхта? – проявила я профессиональный интерес.
– Хорошая, – ответил Лешка сдержанно.
– Выходит, небедный человек, – сказал папа.
Лешка промолчал.
Мы просидели за столом до глубокой ночи. Провожая Лешку к выходу, я не удержалась и спросила:
– А что ты так сухо про нового судовладельца? Он тебе не понравился?
Лешка шагнул за порог и обернулся. В свете тусклой подъездной лампочки его лицо казалось бледным.
– Не знаю, – сказал он неохотно. – Какой-то он…
Лешка передернул плечами, поискал слова, но не нашел их. Махнул рукой и побежал по ступенькам вниз. К очередной нимфе.
А я закрыла дверь, чувствуя себя заинтригованной. Нужно знакомиться с этим новым судовладельцем. Тем более, что теперь он, скорей всего, сменит Терехина на посту городского магната.
Утро рабочего дня началось так, как я и ожидала. Шеф вызвал меня к себе, спросил:
– Знаешь уже?
– Вы про Терехина? – ответила я вопросом.
Шеф покивал.
– Знаю.
– Это хорошо, – резюмировал шеф.
Постучал пальцами по столешнице. Его лицо стало задумчивым.
– Кстати, это правда? – нарушила я молчание. – Про инфаркт?
