Подождав немного, сержант обращается к своим сотрудникам.
— Кто-нибудь хочет открыть эту дверь? — спрашивает он, все еще глядя в стеклянное окошко. За его спиной кто-то фыркает. Похоже, добровольцев нет. — Слэп, я внизу видел швабру — сбегай и принеси ее сюда, ладно? Крис, ты приоткроешь дверь и толкнешь ее шваброй, а когда створка откроется, прижмешь швабру ногой, чтобы мы могли проскочить мимо тебя. Дин, ты нас прикроешь.
Швабру принесли и передали полицейскому с ломом, который выполняет приказ сержанта. Как только дверь приоткрывается, внутри раздается глухой удар. Через пару секунд слышен новый выстрел. Люди из группы захвата напрягаются, держа пальцы на спусковых крючках. Никто не видит, что происходит в офисе.
— Дин, идешь вправо и прикрываешь остальных.
— Есть, сержант. — Дин бросается в дверь и отскакивает в сторону. Упав на одно колено, он вскидывает ствол и целится в дальний конец комнаты.
— Слэп, оружие на изготовку. Берешь влево и прикрываешь нас.
— Слэп поднимает к плечу приклад «МП-5», передергивает затвор, снимает оружие с предохранителя и ныряет в дверь.
— Крис, как только я войду, возьмешь на мушку лестницу. Чтобы никаких сюрпризов, понял?
Крис кивает. Сержант шагает в дверной проем, и створка за ним захлопывается. Крис вжимается в угол лестничной площадки.
Трое полицейских короткими перебежками приближаются к комнате с сейфом, используя столы в качестве прикрытия. Сержант поднимает руку и кричит:
— Это полиция. Сдавайтесь немедленно. Повторяю, это полиция. Оружие на пол. Вы поняли?
Тишина.
Они ждут секунд тридцать. На одном из столов шелестит поднятая ветерком бумага.
Сержант жестом приказывает окружить дверь. Он стоит неподвижно, держа на прицеле дверной проем.
— Я вижу тело, — произносит Слэп.
— Точнее, два. Оба не шевелятся, — добавляет Дин.
Сержант знаком посылает Дина вперед. Тот осторожно, словно робкий фехтовальщик, скользит по напольному ковру, пока не оказывается возле двери. Он быстро заглядывает внутрь и тут же прячется обратно.
— Трупы, — говорит он.
Сержант приказывает всем стоять на месте. Он медленно подходит к кабинету. Теперь ему видны два тела — одно лежит под самой дверью, другое распростерто у разбитого окна. Сержант входит в кабинет. Его нога скользит в луже крови. У мертвеца под окном из груди торчит пластмассовая рукоятка. Вытянутая рука сжимает револьвер.
Сержант наступает ботинком на запястье трупа и направляет на него ствол.
— Слэп, проверь второго, — бросает он.
Прижав к полу руку с револьвером, он наклоняется и щупает пульс.
— Этот готов, — говорит он.
— У меня то же самое, — отзывается Слэп, нагнувшись над другим телом.
Сержант выглядывает в разбитое окно и смотрит на рельсы. Его взгляд скользит по сторонам. Вокруг ничего, кроме голых стен и полотна дороги. Он оглядывается на двух убитых.
— Какого черта здесь произошло? — бормочет он себе под нос.
ГЛАВА 2
Понедельник, 7 апреля
Дэвид Браун отступил назад, увернувшись от удара. Второй джеб просвистел у него перед самым носом, которому раньше, судя по всему, везло гораздо меньше.
Нападавший, широкоплечий верзила с жутким южноафриканским акцентом, продолжал наступать, осыпая его градом ударов и осуществляя надежную защиту.
Дэвид снова шагнул назад. Его почти загнали в угол.
Он согнул левое колено и вильнул в сторону, сделав вид, что споткнулся. Потом проследил за реакцией партнера. Южноафриканец бросился его добивать. Как только соперник раскрылся, Дэвид, отразив новый джеб, резко развернулся на одной ноге и обрушил вторую на голову противника, свалив его с ног. Нападавший растянулся на мате.
Дэвид в испуге замер.
— Господи, Томми, прости! — воскликнул он виновато.
Томми приподнялся на одно колено, свесив голову и держась за ушибленное место. Его пальцы нащупали что-то мягкое.
— Черт, парень, ты меня грохнул по башке!
В голосе Томми звучала не столько злость, сколько уязвленное самолюбие. Он осторожно потрогал распухшее ухо, оценивая причиненный ущерб.
— Теперь я превращусь в уродину. Ванесса от меня сбежит! Дэвид рассмеялся.
— Правда, мне очень жаль, — сказал он.
Наклонившись ближе, он сравнил покрасневшее ухо Томми с его бледно-розовым собратом.
— На самом деле, мы их только немного уравняли.
Оба бойца все еще тяжело дышали и обливались потом. Томми сказал:
— Ладно, тебе просто повезло. На сегодня хватит. Помоги мне встать.
Дэвид рывком поднял Томми на ноги и хлопнул по спине.
— Может, еще пару раундов? Только без контакта, — предложил он. — Матч-реванш.
Томми беззлобно улыбнулся.
— Какого черта, мы деремся уже два часа. С меня довольно.
Они вышли из спортзала и направились в раздевалку. Через минуту оба стояли в душе.
Томми чуть согнул спину и, упершись рукой в стену, подставил лицо под тугие струи. Дэвид проявлял больше рвения, натираясь гелем для душа.
Томми отвернул голову от воды. Когда он заговорил, его акцент звучал уже не так заметно.
— Ты здорово работаешь в спортзале. Просто из кожи вон лезешь. Зачем?
Дэвид начал смывать пену.
— Ты тоже неплохо тренируешься.
Выключив душ, Дэвид отряхнул мокрые волосы. Его дыхание снова стало ровным, тогда как Томми все еще не мог отдышаться.
— Не так, как ты. Я в жизни не видел, чтобы люди так тренировались. Хотя на соревнования ты вроде бы не собираешься, — продолжал Томми. — Это правда, что у тебя нет ни одного пояса?
Дэвид направился к скамейкам в раздевалке.
— Кто тебе сказал? — бросил он через плечо. — В девять лет я получил синий пояс по дзюдо. Он у меня до сих пор где-то валяется.
Спустя несколько минут Дэвид попрощался с Томми и вышел на мокрую от дождя стоянку. Теперь на нем были темно-синие джинсы и черный свитер.
Проведя рукой по влажным волосам, он огляделся в поисках своей машины. Она стояла в дальнем углу площадки, припаркованная у фонарного столба; в тусклом свете уличной лампы ее синяя поверхность казалась почти черной.
Дэвид закинул за спину вещмешок и зашагал к машине. Мелкие капли дождя кололи ему щеки и блестели на ресницах, пока он не смахивал их рукой.
Забравшись в салон, Дэвид положил вещмешок на заднее сиденье. Он завел мотор, вытащил из «бардачка» мобильный телефон и нажал кнопку. Телефон запищал, информируя о поступлении новых сообщений голосовой почты. Дэвид прижал трубку к уху, выруливая одной рукой.
