Ознакомительная версия. Доступно 35 страниц из 172
— Здравствуйте! — произнес он громким, почти детским голосом, заходя вслед за ней в офис.
Лунд выключила рацию, убрала ее в ящик стола. Налила себе кофе.
Он стоял в дверях.
— Вы Сара Лунд?
Кофе, как всегда к концу смены, горчил.
— Ульрик Странге. Я вам много раз звонил. Оставлял сообщения. Наверное, вы не получили.
Она сняла форменную кепку, выпустив на волю темную массу волос. Он не сводил с нее глаз. Лунд даже показалось, что в его взгляде мелькнуло восхищение. В Гедсере такое случалось нечасто.
— В термосе кофе, если не боитесь, — сказала она, заполняя журнал: две строчки, никаких событий.
— Я заместитель начальника отдела убийств…
Детали, думала Лунд. Они всегда важны.
— Вы хотели сказать — заместитель начальника уголовной полиции?
Он рассмеялся, улыбка ему очень шла.
— Нет, за два года у нас многое изменилось. Сплошные реформы. Теперь в здании нельзя курить. У нас новые звания. И слово «уголовный» убрали из названия. Должно быть, сочли слишком… — Он провел рукой по коротким волосам. — Слишком резким.
Он поднял руку с чашкой кофе в шутливом тосте в ее честь. Лунд закончила заполнять журнал и захлопнула его.
— Мы хотели бы обсудить с вами одно дело.
Она направилась в раздевалку, Странге шел за ней по пятам.
— Десять дней назад была убита женщина. При очень странных обстоятельствах.
Лунд достала из шкафчика невзрачную куртку, синий свитер и джинсы.
— Я подожду, пока вы переоденетесь.
— Продолжайте. — Она отошла в тесный угол за шкафчиками и там стянула с себя холодную мокрую форму.
— Вы, вероятно, читали об этом. Убийство в Минделундене. Труп женщины нашли на мемориальном кладбище. Мы бы хотели, чтобы вы ознакомились с материалами дела, вдруг мы что-то упустили.
— Мы? — спросила Лунд из-за шкафчиков.
— Это личная просьба Брикса. Нам нужен свежий взгляд. Он считает, что вы нам в этом поможете.
Лунд села на стул и сунула ноги в высокие кожаные ботинки.
— У меня есть несколько часов, — сказал Странге. — Могу задержаться и рассказать вам все прямо здесь.
— Я работаю в пограничной службе. Делами об убийстве не занимаюсь.
— Мы почти уверены в том, что подозреваемый и есть преступник. Это муж жертвы, и он задержан. Но примерно через сутки нам придется отпустить его, потому что обвинения мы предъявить не можем. Вам заплатят за потраченное время. И здешнее руководство не возражает.
Она поднялась, не глядя на него.
— Передайте ему, что мне это не интересно.
Он стоял в дверном проеме и не собирался отходить.
— Почему?
Лунд смотрела ему в грудь до тех пор, пока он не освободил ей путь, и пошла к выходу, застегивая куртку.
— Брикс так и думал, что вы откажетесь. Он сказал, чтобы в таком случае я подчеркнул, что для нас это очень важно. И что нам нужна ваша помощь…
— Ну вот, — обернулась к нему Лунд. — Вы подчеркнули, теперь всё?
Странге растерялся и, не зная, что сказать, стал прихлебывать кофе.
— Захлопните за собой дверь, — добавила она и пошла к своей машине.
Когда Томасу Буку позвонили, он был один в своем кабинете в фолькетинге и бросал маленький резиновый мячик об стену. Эта привычка осталась у него с детства. Она раздражала людей, как раздражал и сам Бук. Некоторые считали его чужаком, незваным выскочкой, который проник в датский парламент за счет более достойного кандидата.
Буку было тридцать восемь лет. В свое время он успешно занимался фермерством в родной Ютландии, под Орхусом. Жизнь в сельской местности ему нравилась, и созданная его семьей компания набирала силы, обеспечивая работой более четырех сотен человек.
Потом началась иракская война. Йеппе, старший брат Томаса, гордость семьи, стройный, красивый, талантливый, решил снова вернуться в армию, хотя сделал блестящую карьеру в журналистике и уже готовился стать политиком.
Йеппе обладал большим авторитетом. И авторитет этот только усилился после того, как его убили повстанцы, напавшие на его подразделение, когда оно доставляло медикаменты в госпиталь рядом с Багдадом.
По не совсем понятным даже самому себе причинам Томас Бук согласился бороться за место в парламенте, обещанное его брату, и променял сложности единой аграрной политики стран ЕЭС на замысловатые, многословные тонкости датского парламентского права. Вскоре он понял, что между двумя этими отраслями не такая уж большая разница, и довольно легко дослужился до средних чинов от Центральной партии. По большей части к нему относились терпимо, хотя были и те, кто не воспринимал его всерьез, считая лишь «толстым братишкой Йеппе», и он всегда чувствовал это.
Он скучал по своей жене Марии, которая осталась дома в Ютландии с их двумя детьми, потому что ненавидела Копенгаген с его сутолокой и бездушной атмосферой большого города. Но долг есть долг, и он передал семейный бизнес в надежные руки профессионалов.
Мысль о карьерном продвижении внутри правительства никогда не приходила ему в голову. Тучный, с редкой рыжей бородкой и мягким добрым лицом, он немного напоминал моржа. Таких, как он, пресса и общество особо не жалуют, поэтому Бук тихо надеялся, что по окончании его нынешнего депутатского срока он сможет улизнуть обратно в спокойные поля родного края и вновь стать безвестным предпринимателем. Пока же он готов был заниматься выпадающими на его долю правовыми вопросами, нуждами избирателей, ежедневной рутиной парламентских обязанностей.
И стучать мячиком об стену, наблюдая за тем, как изменяется его траектория в зависимости от выбранного угла броска. Каким-то образом его эксперименты с этим маленьким предметом помогали ему думать. А после недавнего телефонного звонка думать пришлось усиленно. Его призывали — то ли на заклание, то ли во власть.
По такому случаю требовались пиджак и галстук. Поэтому Бук в последний раз бросил мяч, точно рассчитав точку, куда он вернется после удара о стену, сунул его в карман, стянул с себя тонкий джемпер и извлек из небольшого шкафа у окна свою лучшую одежду.
Галстук был заляпан яичным желтком. И единственная белая рубашка тоже. Бук соскреб капли засохшего желтка ногтем, но на ткани остались пятна. Тогда он надел под пиджак черную водолазку и вышел в холодный ноябрьский день.
Он пересек мощеный дворик, отделяющий здание фолькетинга от парадных помещений дворца Кристиансборг, и поднялся по длинной красной лестнице в кабинет Герта Грю-Эриксена, премьер-министра Дании.
В доме было холодно, хотя регулятор отопления Лунд выставляла на максимум. Она понимала, что заснуть не сможет. Поэтому пожарила бекон, сожгла несколько тостов, почитала расписание поездов.
Ознакомительная версия. Доступно 35 страниц из 172
