Такое совершенство в женщине порою может испугать, даже ужаснуть. Киндаити смотрел на Тамаё, затаив дыхание. Вдруг выражение ее лица изменилось. Тамаё перестала грести, глянула на днище лодки. Потом почему-то вскрикнула, бросила весла, отчего лодка накренилась и заплясала на воде. Вот женщина вскочила, глаза ее расширились от ужаса, и она отчаянно замахала руками над головой. Лодка под ней быстро погружалась в воду. Киндаити тоже вскочил со своего плетеного кресла.
Гадюка в спальне
Киндаити ни в коем случае не забыл о Вакабаяси, которого ожидал, но, как он полагал, гость появится еще не скоро. Кроме того, разве мог он допустить, чтобы кто-то утонул у него на глазах? Киндаити бросился сломя голову из комнаты и вниз по лестнице. Позже выяснилось, что это был первый случай, помешавший его расследованию дела Инугами. Если бы именно в этот час Тамаё не начала тонуть в воде и если бы Киндаити не бросился спасать ее, он, без сомнения, разобрался бы в этом деле гораздо быстрее.
Киндаити скатился на первый этаж, служанка не отставала от него.
— Сюда, господин!
Она, не обувшись, выбежала во двор и помчалась к задним воротам. Киндаити летел следом. Берег озера был рядом, и к маленькому причалу были привязаны несколько лодок для постояльцев, желающих покататься по озеру.
— Вы умеете грести, господин?
— Да, не волнуйтесь.
Он знал, что он хороший гребец. Киндаити прыгнул в одну из лодок, и служанка быстро развязала причальную веревку.
— Будьте осторожны, господин.
— Ладно.
Взявшись за весла, Киндаити принялся грести изо всех сил. Оглянулся — на середине озера увидел лодку, уже наполовину погрузившуюся в воду, и Тамаё, отчаянно зовущую на помощь.
Глубина озера Насу невелика, но сама эта мелководность делает его еще более коварным. Водоросли, спутанные, как женские волосы, поднимаются со дна почти к самой поверхности, а потому неудивительно, что даже опытный пловец, случайно попавший в них, может утонуть. По той же причине порою требуется немало времени, чтобы поднять тело на поверхность.
Похоже, что и другие услышали крики Тамаё, — вскоре после того, как Киндаити отчалил, несколько лодок отошли от причала на другом берегу озера, где была станция проката лодок. Гостиничный приказчик и другие слуги-мужчины, выскочившие на крики служанки, с шумом били веслами в других лодках. Впереди всех отчаянно греб Киндаити. И вдруг он заметил человека — того самого, которого уже видел, когда тот провожал Тамаё. Человек взбежал от ворот канала на дамбу и, осознав, что происходит на озере, тут же скинул куртку и штаны. С плеском бросившись в воду, он поплыл к тонущей лодке.
Плыл он с удивительной скоростью. Руки его вращались, как колеса водяной мельницы, поднимая фонтаны брызг. Оставляя за собой длинный, подобный серебряной змее, скользящей по поверхности воды, след, он держал курс прямо на лодку.
В итоге именно он первым добрался до Тамаё. К тому времени, когда Киндаити наконец оказался возле лодки, та уже погрузилась по планшир и мужчина поддерживал девушку, которая в изнеможении оседала в воду.
— Забирайтесь скорее ко мне.
— Спасибо, господин. Помогите вот барышне, ладно? Я придержу лодку.
— Хорошо, давайте ее сюда.
Тамаё поблагодарила Киндаити и, ухватившись за его руки, с трудом поднялась в лодку.
— Теперь ваша очередь, — сказал Киндаити мужчине. — Залезайте.
— Ага, спасибо. Ничего не имею против. Только не лучше ли вам сесть на тот борт, а то лодка перевернется.
Он ловко перевалился через борт, в этот момент Киндаити впервые обратил внимание на его лицо, и оно его неприятно поразило: человек был невероятно похож на обезьяну. Низкий лоб, глубоко сидящие глаза, необычайно впалые щеки — все обезьянье, иначе и не скажешь. Лицо неприятное сверх всякой меры, однако каждое движение этого человека свидетельствовало об его искренности.
— Вот видите, барышня, я же вам говорил, — укоризненно обратился он к Тамаё. — Говорил же, говорил, сколько раз толковал — нужно быть осторожней. Ведь это уже в третий раз.
Третий раз? Эти слова громом отдались в ушах Киндаити.
Вид у Тамаё был испуганный, как у ребенка, которому выговаривают за непослушание, и, как ребенок, она в ответ наполовину засмеялась, наполовину захныкала:
— Но, Макака, при чем же тут я? Откуда мне было знать, что лодка дырявая?
— Дырявая? — Киндаити невольно уставился на Тамаё круглыми от удивления глазами.
— Да, мне так кажется. Там в днище, похоже, была дырка, и кто-то чем-то ее заткнул. Чем заткнули, не знаю, только затычка выскочила, и…
В этот момент гостиничный приказчик и толпа клиентов лодочной станции подплыли ближе. Киндаити некоторое время сидел, погруженный в свои мысли, а потом обратился к приказчику:
— Не могли бы вы кое-чем помочь мне? Можно ли как-нибудь поднять эту лодку и вытащить на берег? Мне бы хотелось потом осмотреть ее.
Управляющий согласился, хотя на лице его выразилось некоторое недоумение. Не обратив на это внимания, Киндаити повернулся к Тамаё.
— Ладно, давайте отвезем вас домой. Как только окажетесь дома, советую забраться в горячую ванну и согреться, не то простудитесь.
— Хорошо, — ответила она. — Очень вам благодарна.
Оставив гомонящих, кричащих наперебой приказчика и зевак, Киндаити взялся за весла и медленно двинулся с места. Тамаё и Макака сидели напротив. Положив голову на широкую грудь Макаки, Тамаё, казалось, совершенно успокоилась и была довольна. У Макаки было ужасно неприятное лицо, но тело крепкое, точно скала, и, глядя на то, как он бережно держит в своих толстых, мощных руках Тамаё, Киндаити вспомнил о хрупкой виноградной лозе, припавшей к старой сосне.
Вблизи красота Тамаё оказалась еще более замечательной. Привлекательность ее лица не подлежала сомнению, но слабое, молодое сияние ее мокрой кожи было совершенно ослепительно. Даже Киндаити, который редко поддавался женскому очарованию, почувствовал, как у него забилось сердце.
Некоторое время он сидел и мечтательно смотрел на лицо Тамаё, однако поняв, что она заметила его взгляд и вспыхнула, он огорчился и взял себя в руки. Несколько сконфузившись, он обратился к Макаке.
— Вы только что сказали что-то странное — будто это уже третий раз. Подобное уже случалось и раньше?
В глазах Макаки вспыхнуло подозрение. Пристально вглядываясь в лицо Киндаити, он угрюмо проговорил:
— Ага, много необычайного произошло за последнее время. Вот что меня беспокоит.
— Необычайного?
— Ах, на самом деле ничего особенного, — вмешалась Тамаё. — Макака, ты просто глупый. Ты все еще думаешь об этом? А это просто случайности.
— Случайности? Барышня, вы ведь запросто могли погибнуть. Я думаю, что все это очень странно.
