тебя важнее, победа или соблюдение иллюзорных правил и запретов? В-третьих, это не броневик. Такая черепаха в лесу сядет у ближайшей кочки. Главное, заметь, я тебе не про химическое оружие говорю…
— Откуда знаешь про химическое оружие?
— От верблюда, — огрызнулся я. — Это оружие, если хорошо пойдёт, отлично заточено против конницы. Слышал про принцип камень-ножницы-бумага?
— Это просто детская игра такая.
— Нет. Ну, то есть, игра такая есть, но… Вот давай вспомним про типы войск средневековой пехоты.
— Ну, алебардист, копейщик-щитовик, тяжёлый арбалетчик, мечник, лёгкий конник, рыцарь — тяжелый конник, лёгкий лучник. Как-то так, сумбурно.
— Смысл в том, что универсальной и непобедимой единицы нет.
— Как же, а рыцарь?
— Да, конечно. Бьёшь в него из леса, из кустов, лишаешь манёвра, возможности разгона, стреляешь издалека, а он воин ближнего боя.
— Это подло.
— Зато работает. Против лёгких лучников пускаешь лёгкую же конницу, сечевую. Против тяжёлой пехоты — строй щитовиков, а из-за спин алебардисты, а навесом — стреляешь тяжёлыми болтами.
— Ты просто в настолки переиграл, — отмахнулся он.
— Нет. Нельзя вот так отказываться от логики. Вот что у тебя за пехота?
— Легкая иррегулярная, комбинированная стрелково-сечевая. Сабли и шашки, хвала Предку, у всех есть клинки.
— А если враг их картечью, а? И всё, привет семье. А мы с тобой против этого пушку противопоставить не можем, но у нас есть стены.
— А они магический портал повесят, маги перекинут пару сотен степняков за стену?
Я призадумался. К такому жизнь меня не готовила. Вместо ответа, спросил самого атамана:
— Метод противодействия, офицер!
— Ну по классике, запрещающий магию артефакт, чем выше уровень, тем лучше. Действие стрелкового оружия, детонацию патронов он не блокирует, имеет свой радиус действия.
— Какой?
— Почем я знаю⁈ — развёл руками атаман. — Я офицер, а не колдун. Это скорее ближе к тебе, у тебя было обучение в твоих колледжах для благородных.
— Виноват, прогуливал. Но наверстаю.
— Купишь, привезёшь?
— Ага.
— Так что такое «козлик»?
— Иваныч соберёт, покажет. А ты поставь охрану, чтобы на него лишняя муха не села, а если есть кто-то технически грамотный, дай ему в подмастерье.
Дмитрий недовольно закряхтел, но согласно кивнул и полюбопытствовал:
— Вот как у тебя получается, граф? Я атаман, формально тебе не подчиняюсь, а ты тем не менее мне приказы нарезаешь?
— Я тебе не приказываю. Ну, то есть… Мы просто делаем общее дело. Ты заинтересован от ногайцев отбиться? Бойцы твои заинтересованы? Я тоже. Снабжаю тебя, вооружаю, разведку веду. Да, я не воин, но сделал для победы так много, что по результатам или крест себе на грудь повешу, точнее сказать, ты сам мне его повесишь, я всё же почётный казак и учредитель казачества. Или, если не повезёт, то туда же, на грудь, могильный камень.
— Пессимистично.
— Ну, розовые романтические сопли я не склонен разводить. Ногайцы сюда идут не на дудочке играть, они идут резать, кто под руку попадётся. Поэтому, кстати, надо бы как-то чалдонов предупредить.
— Это я могу, с прошлого раза осталось личное хорошее отношение.
— Во. Сделай, если сможешь. Не в приказ, а прошу.
— Сделаю, конечно.
— Как себя чувствует казна казачества?
— Отсутствует, как явление. Мы пока на голом этом самом… энтузиазме границы империи защищаем.
— Это не дело, я тебе могу деньжат подкинуть.
— И куда их здесь тратить? Ты, граф, нам лучше зернеца подкинь, сахара, соли, посуды разной.
— Вот кстати насчёт зерна. Там должны торговцы прибыть с Оби.
— А что, разве река судоходна?
— Всегда была.
— Не была она судоходна, граф, ну что ты заливаешь? Я, конечно, лишний раз вопросы не задаю. Но тут любой дурак заметит, что строения эти все явно магическими руками возведены. Сам по себе город — тоже. Теперь ещё оказывается, что река стала судоходной. Да хрен с ней, с рекой, у нас из ниоткуда дорога появилась да такая, что армии вторжения любо-дорого по ней проехать.
— Что, не нравится дорога?
— Нравится. Но врагу она понравится ещё больше. Эта дорога противоречит концепции обороны.
— Вредные ты, Дмитрий, вещи говоришь. Что за ради нужд затруднения вторжения жить надо в бездорожье. Вредные.
— А что враг?
— Врага победим, а дороги останутся. И купцы прибудут, новосёлы.
— Ловко ты, Аркадий с темы творящейся тут магии спрыгиваешь и на купцов переводишь.
— Слушай, я тебе одну штуку скажу, но если что, то и не говорил.
— Какую?
— Магия творится какой стихии?
— Ну, если подумать… Маг земли. Только уровень запредельный. Первый уровень может едва-едва горсть земли по столу катать. А тут горы двигает. Не иначе как шестой-седьмой.
— Ладно, допустим. А в чьём роду было много магов-земельщиков?
— Да в чьём угодно.
— А если его, допустим, Пётр зовут, и он по профессии император российский?
— Да ты что⁈
— Вот тебе и что! — рыкнул я и притворно осмотрелся. — Могут у него быть родственники, с которыми отношения не гладкие?
— Семья — штука тёмная, тем более чужая, — округло ответил атаман.
— Вот я и говорю. Человеку плачу, вернее уже заплатил. Сам его толком не видел. Но подозрения самые, что ни на есть… Такие подозрения, что я сам молчу и тебе не предлагаю лишний раз говорить.
— Это поэтому ты считал, что я помалкивать буду?
— А как ты такие вещи в донесении опишешь? Ты если что, атаман, вали всё на меня, а я отбрешусь, мне не в первый раз.
— Это уж точно. И то точно, что война сейчас важнее всего. Донесения — это всё рутина и скукота. А мне этих своих нукеров надо научить пристойно стрелять, дисциплине и ружья чистить.
— И всё же давай я тебе пару-тройку тысяч налички выдам, чтобы, когда прибудут купцы, ты был по всеоружии.
* * *
После умиротворяющего спокойствия новенького и почти пустого города в Южном Алтае, попасть в Кустовой — это как в Москве очутиться. Суета, гам, все куда-то несутся. У меня в каганате война началась, и то спокойнее…
Кажется, я начинаю ворчать, как старик. А может мне в отпуск пора? Положен министрам и адвокатам отпуск?
Не положен?
Эх… Как говорил один мультяшный персонаж — такая уж наша боярская
