в замкнутом пространстве и использовал все возможности, чтобы не попадать под выстрелы. Теперь мужчина понимал, что если бы они его застигли где-то ещё, то парень мог просто сбежать, воспользовавшись своей скоростью и физическими возможностями, которые, что уже само по себе было удивительно, нисколько не уступали его бойцам.
Так что им сильно повезло, что удалось окружить его в столь узком месте, когда он был на середине пути, а значит, куда ни попробуй дёрнуться — тебя везде достанут. Казалось, ты видишь, что вариантов больше нет и просто сдайся, но этот Матсари продолжал сражаться, несмотря на их численное превосходство.
Наконец-то после уже десяти попаданий парень стал действовать не так быстро и его смогли быстро спеленать, чтобы ещё раз для надёжности несколько раз выстрелить транквилизаторами.
— Хватит, а то ещё сердце не выдержит! — командным голосом остановил своих людей Конор, видя, что грудь парня уже как иголками усеяна транквилизаторами.
Даже в таком бессознательном состоянии он продолжал сопротивляться и сбросить с себя людей. К сожалению, препарат уже начал действовать, и его мышцы стали слабеть.
Мужчина окинул взглядом переулок, который стал местом какого-то дикого побоища. Больше десятка его бойцов валялись тут и стонали от боли, те же, кто не были в сознании, либо были вырублены парнем, либо получили заряды транквилизаторов, когда он прикрывался ими как щитом. Из-за этого, в том числе, они не могли его расстрелять, опасаясь, что он снова кем-то прикроется.
И вот эта, казалось бы, простая задача по доставке обычного простолюдина окончилась, если уж говорить откровенно, их разгромом. Далеко не все поймут этого, но сегодня они проиграли этому Матсари, который уделал их по всем статьям.
Похоже, по возвращении придётся просить старших о возвращение его и его подчинённых к курсу тренировок, чтобы улучшить свои показатели. Если он этого не сделает, то позора им не избежать.
— Грузите его и возвращаемся, — приказал Конор своим людям, пребывая не в самом радужном расположении духа.
Теперь он понимал, почему таким человеком заинтересовался глава клана. Если он один смог им всем противостоять, то действительно следует задуматься, а не зазнались ли все они, уверенные, что клановые, пусть и не пробудившие свою кровь, будут сильнее всех остальных? Не пора ли унять своё самомнение и, поступившись гордостью, пройти через обучение снова, словно вернуться на десятки лет назад.
Спустя десять минут в переулке уже не осталось никого из людей из клана Кригер. Лишь порванный пакет с логотипом ближайшего магазина, да раздавленные овощи напоминали о том, что тут всё же что-то произошло. Но все, кто видели учинённый тут погром, спешили покинуть это место, чтобы не влипать в неприятности.
Глава 3
Не знаю кто были те люди, что на меня напали, но действовали в целом они довольно грамотно, не давая мне никак вырваться наружу, чтобы уже там иметь возможность от них оторваться. Я мог, конечно, начать действовать по самому жёсткому сценарию и начать ломать им конечности, но я пока не понимал, кто эти люди и чего они от меня хотят. Да и направленное в мою сторону оружие меня здорово напрягало.
Пуленепробиваемым я не стал, да и не был уверен, что это вообще возможно.
Успокаивало лишь то, что меня явно хотели взять живым, поэтому и действовал я довольно смело, понимая, что меня всё равно схватят. Слишком уж много сил собрали для меня одного. Да и толком не разобравшись в ситуации, лучше не действовать резко. Я всегда могу сбежать, а вот узнать, кто именно отправил этих людей за мной, может и не получится.
Пока меня смущал главный момент — их движения мне что-то напоминали, но я никак не мог сообразить, что именно. И это жутко раздражало. Обычно я на свою память не жаловался, но сейчас не мог быть полностью уверенным в своих догадках.
Они считали, что поймали меня и теперь спокойно привезут куда надо, ну а я не стал разубеждать этих людей. Всё равно из-за действия химии на мой организм я был сильно ослаблен. Поэтому лучше всего было притворяться спящим и дождаться момента, когда меня доставят до заказчика такого бесцеремонного похищения посреди улицы. И ведь ничего не боятся, что довольно нагло с их стороны.
Жаль только, что в таком положении не очень удобно смотреть по сторонам, чтобы понимать, куда именно мы едем.
Сама дорога заняла около часа и, как я понимаю, за это время мы покинули город и выехали в пригород.
Наконец-то мы остановились и меня, не особо аккуратно закинув на плечо, понесли внутрь дома. Затем последовал подъём по лестнице и меня грубо усадили в кресло, кое-как поправив положение рук и ног, видимо, чтобы это со стороны выглядело более-менее прилично.
Убедившись, что кроме уже ушедшего из комнаты человека в помещении никого нет, я принял более удобную позу и принялся ждать.
Где-то спустя пять минут в комнату кто-то решительно вошёл и сел напротив меня.
— Можешь не притворяться, что на тебя ещё действует транквилизатор, — раздался спокойный и властный мужской голос. — Прибереги свою актёрское мастерство для кого-то другого.
— Я считал, что у меня неплохо получается, — произнёс я и, открыв глаза, сел в кресле поудобнее.
— Неплохо, но всё же над бессознательным состоянием стоит поработать, — кивнул мой неожиданный собеседник.
Пока я отряхивал одежду от грязи и, вообще, приводил себя в порядок, то смог быстро окинуть комнату взглядом. Сразу можно было сказать, что ничего, что говорило бы о владельце этого места, здесь не имелось. Вообще, вся обстановка намекала на то, что тут никто особо не жил, а значит, скорее всего, дом съёмный и снят недавно.
После этого я уже перевёл взгляд на мужчину, говорившего со мной.
Это был мужчина в возрасте и навскидку я мог ему дать от пятидесяти до шестидесяти лет. У него были короткие волосы и даже, можно сказать, какая-то армейская стрижка. На щеке можно заметить несколько характерных длинных шрамов, будто он попадал под удары ножом, который рассёк ему кожу. С учётом того, что этот человек сидел напротив меня, тот, кто это сделал, уже вряд ли был жив.
Но самым примечательным был холодный взгляд зелёных глаз, которым он будто сканировал мою фигуру. Только по одному этому чувствовалось, что этот человек не будет со мной шутить — он слишком привык повелевать и приказывать.
— И чем я обязан таким
