увижу теперь, раз меня куда-то переместить должны. Или мне теперь тут жить? Рассказывай!
— Должны были. Тут ты прав. Но ты чем-то не понравился Системе Прогресса и она отвергла твою кандидатуру, хотя ты прошёл отборочное испытание, — заговорил Джи-мэн. — Ох, уже это нестабильное творение, капризна, как ваши новорождённые и малые дети.
— Какое испытание? Ты знаешь, что тут происходит и почему?
— Речь сейчас не об этом, — отмахнулся его собеседник. — Я много чего знаю, но не ничего не скажу. У меня другая цель.
С ответом Марка, видимо, забрили.
— Речь о том, чтобы решить, как вы любите говорить, твою судьбу!
Собрав свои эмоции в кулак и сдавив их, Марк вспомнил один из очень важных уроков детства. Которому старался придерживаться всегда.
«Больше думать и меньше говорить » так твердил батя ещё лет с пяти, хотя, вероятнее всего, и раньше.
С детьми так бывает, что подобные советы, порой, доходят очень поздно или не доходят вообще.
Но с Марком было всё иначе. Уроки отца усваивал он быстро, да и не было никаких проблем с родителями у него. Все живы здоровы, по-прежнему в хороших отношениях.
И сейчас он крепко задумался…
Существо как назло, молчало.
Понимая, что расспрашивать своего собеседника о происходящем бесполезно, Марк перешёл к сути их беседы:
— Какие у меня варианты?
Губы Джи-мэна растянулись ещё шире, словно старались достать ушей, но улыбка от этого добрее не стала. А количество зубов выглядело подозрительным, всё же не стоит забывать, из чего появился собеседник. Это только внешне он похож на человека, а на деле какое-то бесформенное чудище, гораздое в перевоплощения.
— В текущей ситуации их всего два, — сделал жест Джи-мэн, выставляя два пальца. — Согласится на сотрудничество со мной или принять вердикт Системы касательно твоей персоны и добровольно пройти процедуру стирания.
— Ты это сейчас не про память? — уточнил Марк и пощупал себя показательно. — А про меня в целом? Правильно? Назад домой я не вернусь при таком раскладе?
— В каком-то смысле и про память тоже. В абсолюте… — Джи-мен замялся, словно подбирая подходящие слова для человеческой особи. — Проще говоря. Ты будешь полностью стёрт со всех пространственных уровней бытия и времени, любая информация о тебе будет полностью уничтожена. Никто даже не вспомнит о тебе. Включая твою маму и батю, совету, которого ты разумно последовал сейчас. Братья и сестры. Алиса должна была к тебе в гости приехать, скоро? У вас с ней такие тёплые отношения. А она приедет в квартиру, преспокойно воспользуется запасным ключом и как ни в чём не бывало поживёт и уедет. Но уже без брата. Как будто это нормально.
Мда. Неприятненько. То, что какой-то тип с лицом известного игрового персонажа может копаться у него в голове, Марку не понравилось. А кому бы понравилось, что его читают как книгу? На такое никто добровольно не подпишется.
Улыбка Джи-мэна до ушей обрела хищный вид, а Марк почувствовал себя добычей. Казалось, что зубы заострились. Или не показалось, они действительно выглядели теперь острее.
— Получается, вариантов у меня нет. Если ты можешь копаться в моей голове, то прекрасно знаешь, что к суициду я не склонен.
— Кто знает, а вдруг, то что я предложу, будет ещё хуже, — Джи-мэн, словно устав стоять взмахнул рукой и позади него появилось кресло.
Марк почувствовал лёгкий ветерок за спиной и заметил, как туман разбегается. Оглянувшись, он увидел ещё одно кресло и без предложения бухнулся в него.
Так попроще будет скрыть волнение, которое отдавалось ему пляской в колени.
— Что за предложение в подробностях ты мне не расскажешь? — решил уточнить Марк, хотя примерный ответ предвидел.
Никакой конкретики не будет.
— Нет, — сущность вытянула сухощавую левую руку, на его запястье красовались простенькие часы с кожаным ремешком, а над ладонью вспыхнула и возникла небольшая чёрно-фиолетовая сфера размером с вишню. — Я, всего лишь посредник, и не в моих полномочиях раскрывать детали договора. Да и будь на то моя воля, я бы этого не сделал. Зачем лишать себя лишнего удовольствия.
Удовольствия значит. Ну, ну! Мы это запомним.
— Очень странно всё это, — не выдержал Марк и сказал возмущённо: — Как мы можем о чём-то договариваться, но при этом, я не буду знать подробностей? Больше похоже на разводняк, а не договор. В нашем мире это так называют.
— Главное, что ты останешься жив, — ухмыльнулся Джи-мэн. — Разве, этого недостаточно? Исход второго варианта ты прекрасно знаешь, ну а его подробности дали тебе какое-то преимущество? — собеседник, явно издевался над ним, чувствуя свое превосходство.
Для таких случаев у Марка был специальная тетрадочка в голове, куда он заносил всех уродов, что ему насолили, но это было ещё со школьных времён. Уже давно он ей не пользовался, но вот Джи-мэн, туда явно напрашивался.
Пока запись была сделана карандашом, но это пока. Посмотрим, как он поведёт себя дальше. И хрен с ним, что он знает и читает его мысли.
Предвидя банальные вопросы, сущность, поделилась развёрнутой информацией о его состоянии во время дальнейшего перемещения.
Марк, хотя бы получил гарантии, что с его телом всё будет в порядке и сразу после попадания вероятность смерти от сторонних факторов будет минимальна. Калекой без рук и ног его тоже не сделают. Зрения не лишат.
— Хотя бы что-то, — облегчённо вздохнул Марк.
— Так что? Выбираешь первый вариант? — смотрел на него Джи-мэн и игрался с фиолетовой парящей вишенкой, перекидывая её на пальцах. — Мне запускать процедуру стирания? Или…
Рамка вокруг шкалы с 99 процентами угрожающе засветилась.
— Погоди, дай хоть минутку мозгами пораскинуть, — Марк с надеждой посмотрел на него. — Хоть что-то ещё полезного может скажешь?
В ответ посредник покачал головой.
— Как вы люди говорите: пан или пропал, выбирать тебе. И, прямо сейчас!
Информация в голове закручивалась в настоящий торнадо. Всё происходящее стало ещё страннее, чем Марк мог себе представить, но подыхать тут он точно не собирался, значит…
— Давай сюда эту хрень, — Марк ткнул пальцем в парящую сферу.
Отреагировав на его слова, она выросла до размера теннисного мячика.
— Поуважительнее, а то второй вариант, может превратится в первый, — предупредил Джи-мэн и, махнув рукой, отправил сферу к Марку, словно волшебник фаербол.
— Простите, премного извиняюсь, — съёрничал Волков в ответ, но
