стук закрывающейся двери.
— Софушка, как же так? — причитала тихо женщина, шмыгая носом.
Поняв, что речь идёт обо мне, я открыла глаза и увидела незнакомку всё на том же стуле. И, что самое интересное, она была очень похожа на мою маму. Однако различия всё же можно было найти, как если бы поставить двух родных сестёр рядом. Её волосы, уложенные в небрежную причёску, были практически седыми, а моя мама красила их. И голос совсем не как у мамы, интонация существенно разнилась. Одета она была в старенькое зелёное платье фасона прошлых веков.
— Вы кто? — чуть дыша, произнесла я, подняв голову.
— Софья, ты не узнаёшь меня? — удивилась женщина. — Это же я, твоя мама!
— Простите, но я не ваша дочь. И меня зовут София Андреевна Баташова, — не выдержала я, глядя, как убивается мать несчастной, в чьё тело я попала. А именно это со мной и произошло. Иначе как объяснить то, что я оказалась в прошлом? Это надо же! Девятнадцатый век!
И я всё рассказала ей как на духу: что живу в Омске двадцать первого века и про то, что случилось со мной, когда я проходила через Тобольские ворота. Только про Арсения умолчала — зачем ей знать такие подробности.
Она внимательно слушала меня, вцепившись пальцами в носовой платок и судорожно вздыхая. Когда я закончила свою историю, женщина вытерла набегающие слёзы и дрожащими губами прошептала:
— Господи, никогда не думала, что такое может произойти. Это же была просто семейная легенда.
— Какая ещё легенда? — тут же уцепилась я за фразу.
— В моём роду из уста в уста по женской линии передавалось предание, что основательницей рода была настоящая ведунья, которая наложила на все последующие поколения женщин заклятие, — шмыгнула она носом. — Если невинной деве, которая ещё не находится под защитой мужа, угрожает опасность, то оживает родовое заклятие, которое защищает девушку. Но я и подумать не могла, что душа моей дочери отправится в другое время.
— Значит, мы с Софьей просто поменялись телами из-из этого заклятия? — выдохнула я, едва веря в такое. Другого объяснения всё равно нет. — Как же нам обратно поменяться?
— К сожалению, родовая защита срабатывает только раз, — сдавленным голосом сообщила женщина. — Обратного действия нет. Видимо, моей дочери в твоём мире действительно будет лучше и безопаснее. Ах, бедная моя Сонечка! Сколько она пережила за этот год, — из серых глаз снова полились слёзы. — Всё Андрей виноват! Будь он неладен!
— Андрей? Зотов? — вспомнила я о том, что его упомянул хозяин, назвав как своего брата.
— Да, — кивнула она. — Соня очень любила его, к свадьбе готовилась. Она же у меня княжна из знатного рода, красавица, умница. На травницу выучилась, педагоги говорили, что у неё дар. Не иначе от прародительницы-ведуньи достался.
Тут она замолчала, погружаясь в тяжёлые мысли.
— А потом что произошло? — поторопила я собеседницу.
— Мой муж, князь Паташев, год назад проиграл всё состояние старшему графу Зотову, — всхлипнула она. — Ничего не осталось…
— Константину Александровичу? — удивилась я, вспомнив угрюмого хозяина дома.
— Нет. Их отцу. Александру Михайловичу, пока тот был жив, — совсем сникла женщина. — Мало того, что он шесть лет назад выиграл у Андриана родовое имение, так ещё и Соня осталась без приданого. За долги мужа пришлось продать городской дом и переехать в съёмную квартиру, где мы до сих пор живём. А потом…
Слёзы вновь ручьём потекли по её щекам, и мне пришлось приобнять несчастную мать, чтобы хоть как-то успокоить.
— Сонечка трудилась помощницей у лекаря Петра Савельевича, — продолжила она, как только ей немного стало легче. — И однажды вечером прибежал парнишка с запиской якобы от лекаря, что нужна помощь. Адрес больного был написан на бумажке. Соня, добрая и доверчивая душа, бросилась туда. Она даже подумать не могла о таком… На месте её поджидал Трегубов, молодой барский сын, который начал приставать к ней. Он даже успел порвать платье на её груди, когда заявился Андрей с компанией друзей…
Женщина опять залилась слезами. Я и так поняла, что произошло. Девушку скомпрометировали специально, чтобы опорочить её.
— Андрей отказался жениться? — догадалась я.
— Да, сказал, что порченая невеста ему не нужна, — судорожно вздохнула Екатерина Николаевна. — Помолвку расторг, а потом быстро нашёл себе невесту побогаче и женился через пару месяцев. Я уверена, это он устроил такое, чтобы бросить Соню.
— Вот же гад, — покачала я головой. — Как ваша дочь пережила это?
— Тяжело. Она плакала без конца, а когда по городу поползли слухи о ней, то и вовсе впала в отчаяние, — шмыгнула носом женщина, утираясь платком. — Пациенты лекаря отказывались работать с Софьей, и Петру Савельевичу пришлось рассчитать её. Как ни пыталась она найти место, никто не захотел брать на работу девицу с репутацией распутной девки. Мой муж не пережил такого позора: его сердце не выдержало, и он скончался от горя, оставив нас двоих. Потом я долго болела, а Соня не отходила от меня.
Как же мне жаль было эту женщину и несчастную девушку. Им пришлось многое пережить, а всё из-за какого-то козла, которому не хватило смелости просто расторгнуть помолвку.
— Пенсии мужа нам еле хватало на жизнь, а сейчас и вовсе тяжело. Мы задолжали хозяину квартиры за три месяца. Он грозится выкинуть нас на улицу, если мы через неделю не расплатимся, — сдавленно проговорила мать Софьи. — Я не знаю теперь, что делать… моя дочь…
— Вы думаете, она сама пошла на речку? — ужаснулась я от собственной мысли.
— Не знаю. Соня была на грани: потеряла сон и аппетит. Все отказались от неё, даже лучшие подруги.
У меня сердце разрывалось от горечи — получается, родовое заклятие перенесло меня сюда помимо моей воли. Или моё желание услышали Высшие силы и решили таким странным образом исполнить моё желание? Ведь Арсения и Вику я вряд ли теперь увижу.
— Екатерина Николаевна, позвольте вам помочь, — я взяла худенькую руку женщины. — Мы никому не скажем, что мы с Софьей поменялись телами. Пусть все думают, что я ваша дочь, как и прежде. Обещаю, что не брошу вас, да и идти мне некуда.
— Правда? — её глаза засветились надеждой. —
