До рассвета предстояло прошагать более десяти километров и выйти на рубеж, где относительный контроль территории республики российскими войсками заканчивался. Далее начиналась пересеченная местность, скрытая до самой Грузии лесами и кишащая разрозненными отрядами сепаратистов. Именно оттуда боевики раз за разом спускались на обширную равнину — Терско-Кумскую низменность, с тем, чтобы уничтожать неверных и творить разбой. Высокогорные районы подвергались лишь эпизодическим ракетно-бомбовым ударам с воздуха, да коротким нашествиям регулярных частей для уничтожения баз террористов, засеченных аэрокосмической разведкой. Иногда туда наведывались и небольшие подразделения «Шторма» — Отдела специального назначения, находящегося в ведомстве Государственного управления исполнения наказаний Минюста России.
Впереди — на удалении зрительной связи, шла пара лидеров: опытный снайпер Шип — прапорщик Сергей Шипилло и Руль — рядовой Анатолий Тоцкий, получивший свое прозвище благодаря безмерной любви к автомобилям. На старенькую, но проверенную временем оптическую винтовку СВД, Шип приладил прибор ночного видения и теперь, постоянно обозревая окрестности, уверенно продвигался сквозь заросли. Иногда, замечая что-то подозрительное, он замирал и тогда, идущий на подстраховке Руль, вскидывал вверх руку. Торбин же, следя за каждым их движением с помощью ночного оптического прицела, немедля останавливал основную группу, арьергард которой замыкал и прикрывал его давний друг — капитан Воронцов.
Впрочем, каких либо длительных заминок в дороге не случилось, и весь путь первого этапа отряд проделал до восхода солнца — натренированные мужчины справились с задачей в означенный срок. Хотя… если бы они поддались на уговоры майора Сомова, настоятельно рекомендовавшего облачиться в положенное снаряжение, кратковременные остановки пришлось бы делать гораздо чаще. Выбирая амуницию, они все как один отказались от шлемов и бронежилетов. Надежные и обладавшие четвертой степенью защиты титановые «Кирасы» были слишком тяжелы. Легкое же кевларовое облачение от пуль «Калашей» и снайперских винтовок все равно не спасало…
— Привал, — объявил Станислав на заросшем склоне пологого пригорка и, вглядываясь в начинавшее светлеть на востоке небо, приказал: — всем отдыхать четыре часа. Первым дежурю я и рядовой Тоцкий. Через час заступают Воронцов с Бояриновым, их меняют Шипилло и Куц. Последняя пара — Серов, Деркач…
Десятки раз, находясь в Чечне, полковник Щербинин лично участвовал в спецоперациях, но еще чаще формировал и отправлял отряды на различные задания. Чем только поначалу, будучи в командировках, не занимались люди из тюремного спецназа — как вначале народ окрестил бойцов «Шторма»: ликвидировали незаконные вооруженные формирования, освобождали заложников, искали и изымали оружие с боеприпасами, пресекали незаконную добычу и перевозку нефтепродуктов… Но так уж сложилось, что в последнее время деятельность профессионалов Минюста никак не сочеталась с обидным дополнением «тюремный» к гордому, внушающему уважение слову СПЕЦНАЗ. Их работа сосредоточилась на подавлении очагов террора, а именно на выполнении точечных и, если можно так выразиться — хирургических операций по физическому устранению лидеров бандформирований и полевых командиров чеченской армии.
Сегодняшние будни сотрудников «Шторма» многие путали с широко известными операциями «Вихрь-антитеррор». На самом же деле в обыденной службе питерского Отдела специального назначения не было ничего общего с «вселенскими» масштабами разрекламированных, кричащих с телеэкранов и первых полос газет, акциями подразделений внутренних войск и прочих силовиков. Немногочисленные отряды высококлассных спецов выполняли свои обязанности быстро, тихо и без шумной огласки результатов. Их боевые вылазки в корне отличались от постоянной неразберихи в регулярных армейских частях, происходящей из-за несогласованности взаимодействий между родами войск, а посему частенько разбавленной матом, истерикой и огромными человеческими потерями. Возможно, данное существенное преимущество имело под собой как минимум два серьезных основания. Первым, бесспорно, было то, что офицеры и контрактники спецназа воевали в Чечне не эпизодически, а почти постоянно. Ко второму же относилось тесное сотрудничество с Департаментом ФСБ по защите конституционного строя и борьбе с терроризмом. После совместной разработки любой операции, ее ход держался под неусыпным контролем все тех же фээсбэшников — сотрудников Оперативно-координационного управления по Северному Кавказу. С этими молчаливыми ребятами спорить никто не вызывался, посему информация у спецназа всегда была наисвежайшая; аэрокосмическая разведка оперативно-тактическую обстановку освещала вовремя, а вертолеты и штурмовики появлялись в самых нужных местах.
Множество отлично подготовленных групп, уходили в предгорные районы Большого Кавказа для уничтожения вполне конкретных лиц — виновников гибели заложников и взрывов, сотрясающих мирные города. Абсолютное большинство таких команд возвращалось. Конечно, не всегда в установленный срок и далеко не в полном составе. А те, кто вновь появлялись в палаточном поселке, были порядком измотаны, худы и зачастую в окровавленных бинтовых повязках. Тем не менее, на лицах блуждали довольные улыбки — мужская работа выполнена, и сделали ЭТО именно ОНИ. Только два отряда канули в безвестность — как раз те, что искали эмира Шахабова. Люди исчезли, — словно растворились в бескрайних лесах и горных ущельях. Спасательные операции сменялись поисковыми, но ни они, ни попытки спецслужб что-либо выяснить через местную агентуру положительных результатов не дали…
Казалось бы, старт «Вердикта» прошел успешно, и обитателям базового лагеря под Ханкалой оставалось набраться терпения, да спокойно дожидаться возвращения группы Торбина, ни единожды до сих пор не хлебнувшего горькой участи провала. Всякая связь с капитаном во избежание обнаружения противником исключалась — на сей раз, командование решило понапрасну не рисковать и максимально перестраховалось: во-первых, непосредственных участников не стали готовить загодя, а выбрали и посвятили в суть буквально за час до выброски. А во-вторых, Станислава и его людей отправили в тыл противника «глухонемыми», то есть, не снабдив ни комплектом спутниковой связи; ни индивидуальными переговорными устройствами малого радиуса действия. Одну единственную коротковолновую радиостанцию «Вертекс», сразу же после лаконичного доклада разведгруппы о «чистоте» места десантирования, командиру надлежало уничтожить.
Одним словом, каждая деталь в механизме предстоящего задания выглядела досконально продуманной. его зультатагентурух и горных ущельях Однако, несмотря на столь скрупулезную подготовку и радикальную секретность, операция по устранению Беслана Шахабова вновь не заладилась с самого начала. А точнее — шесть часов спустя после высадки из бэтээров на десятом километре южной грунтовки…
— Товарищ полковник, — послышался рано утром настороженный голос часового с улицы.
Щербинин с пеной для бритья на щеках и с недовольной миной выглянул из командирской палатки. Возле часового — рядового спецназовца, стоял старший сержант — посыльный из оперативного штаба.
— Извините, немного не вовремя… — виновато начал тот и выпалил: — вас срочно вызывает на совещание командир соединения.
