заикнулась подрядчику, взявшемуся за организацию ремонта, что хотела бы, чтобы на ее объекте работали местные, он поднял ее на смех.
– Вы что, Наталья Сергеевна, с луны свалились? – иронически уточнил он. – Если мы вам привезем бригаду из Вологды или, скажем, Пскова, так ваше ТСЖ по миру пойдет. Наши мужики жить в неотапливаемых вагончиках и питаться дошираком за копейки не будут. Да и нет там таких бригад. Работать руками и дышать краской никто не хочет. Проще курьером устроиться и пиццу развозить или продукты из магазина. У курьеров заработки от ста тысяч рублей в месяц. А труд гастарбайтеров фактически очень дешев. Это ж удобно. Выполнил объем работы – получил деньги. И никакой тебе социалки, медицины и ответственности.
В общем, вот уже неделю каждое утро на территорию ТСЖ заезжал автобус с бригадой, состоящей из трудовых мигрантов, приехавших в Россию из Таджикистана и Киргизии. Наверное, они чем-то отличались между собой, но для Натки все были на одно лицо, и это вносило в процесс управления рабочими некоторую путаницу.
Да, Наталья сама руководила ремонтом и принимала все работы, не очень доверяя подрядчику, все больше казавшемуся ей слишком ушлым и, как бы это помягче выразиться, чересчур предприимчивым. Поэтому она снова каждое утро приезжала в «РАЙ-ОН» и обходила все подъезды, определяя фронт работ, которые к вечеру самолично и принимала. Работающих в подъездах людей она никак не могла запомнить. Ей все время казалось, что каждое утро она видит совершенно разных людей, и собственная неспособность запоминать лица ее удручала.
– Кость, это совершенно невозможно, – рассказывала она за ужином вернувшемуся с работы мужу. – Как будто передо мной колония муравьев. Все одинаковые, снуют туда-сюда, быстро так, ловко, шустро.
– Наташ, а какая тебе разница? Если те задачи, которые ты утром нарезала, к вечеру выполнены, то имеет ли значение, кем именно.
– Ну, это же неправильно, – возмутилась Натка. – У каждого косяка есть автор, я должна знать, с кого мне спрашивать. Там же, помимо всего прочего, еще и материальные ценности. Краска, плитка, клей, смеси… Это все на деньги жильцов куплено, а потому я должна понимать, кому и что выдается.
– Ты все выдаешь подрядчику, и это его забота отвечать, чтобы материалы не растащили, – не согласился Таганцев. – Ты просто по своей привычке быть со всеми вежливой хочешь здороваться с каждым работником по имени, а такой возможности у тебя нет. Вот ты и злишься. А эти ремонтники – не твои сантехники и электрики, у которых ты знаешь не только их имена, но еще и жен с детьми.
Конечно, в чем-то Костя был прав, но Натка все равно чувствовала себя совершенно запутавшейся.
– Мы, когда эта бригада зашла на объект, собрали их паспорта и ксерокопии сделали, – проговорила она, вздохнув. – И вот вроде там и фотографии есть, и имена, а все равно мне это не помогает. Словно все эти документы на одно лицо.
Таганцев неожиданно засмеялся.
– Наташ, ты не поверишь, но вполне возможно, что так оно и есть.
– В смысле? – не поняла Натка.
– В прямом. Помнишь анекдот, старый такой, с бородой, еще из нашего советского детства. Оленеводам в тундре решили выдать паспорта. Но никак не могли собрать их для того, чтобы сфотографировать. Они то на пастбищах, то на охоте, то пьяные. В общем, сфотографировали одного и вклеили всем в документы. Спустя месяц приезжает один недовольный оленевод, спрашивает, почему ему чужой паспорт выдали. А участковый ему отвечает: «Имя твое?» – «Мое». – «Фамилия твоя?» – «Моя». – «Дата рождения твоя?» – «Моя». – «Лицо твое?» – «Похоже, мое, начальник». – «Тогда что не так?» – «Рубашка не моя, однако».
Натка смеяться не стала, потому что ей было не смешно.
– Не горюй, Натуся, – мягко успокаивал Костя. – Составь их список по именам и разбей на столбцы в таблице, кто у тебя на каком объекте работает. В конце концов, человек важнее бумаги.
Так Натка и сделала, хотя проблемы с запоминанием лиц это не решило. Работали мигранты хорошо. Перекуры устраивали строго по часам, пьяными не являлись, без дела не сидели, к жильцам не приставали. И все-таки ощущение, что это все неправильно, не проходило.
– Лена, это какая-то кривая реальность, – рассказывала она по телефону сестре во время ежевечернего разговора.
Обычно их беседа крутилась вокруг Мишки, ну, и, конечно, Наткиных детей Сеньки и Настеньки, а также вокруг душевного состояния Сашки, недавно расставшейся со своим молодым человеком Фомой Гороховым. Именно эти семейные темы волновали обеих сестер больше всего, но в последнее время Натка не могла удержаться, чтобы не обсудить с разумной и спокойной Леной свое нервное напряжение в связи с работой.
– Что именно? – уточнила Лена.
Как судья, она ценила точность формулировок.
– Ну, вот смотри. Я зашла на сайт вакансий для мигрантов в России. Им предлагается зарплата в строительстве в размере восьмидесяти тысяч, в такси от ста двадцати, у швей – шестьдесят три тысячи. И для сравнения: в одном из крупнейших оборонных предприятий на юге страны ищут техника по обработке материалов с зарплатой в двадцать пять тысяч. А в его трудовые обязанности, на минуточку, входит обработка и оформление материалов испытаний и технологических тренировок. Автоматчику холодно-высадочных автоматов готовы платить двадцать восемь тысяч, а квалифицированному инженеру-программисту – тридцать три. Лена, это ненормально. Куда катится этот мир?
– Ты и без меня знаешь, куда он катится, – вздохнула Лена, – только вот зачем обсуждать то, на что ты никак не можешь повлиять? Иностранные работники остаются реальностью России, во многом обеспечивая развитие нашей экономики. Во всем мире нарастает конкуренция за трудовые ресурсы, и хорошо, что в Средней Азии в бывших республиках СССР остался такой демографический потенциал, который может быть привлечен именно на российский рынок. А вот слабость нашей миграционной политики нужно признать и сделать соответствующие выводы. Она у нас как минимум непоследовательная. Миграция может стать дестабилизирующим фактором, потому что ее организацией занимаются не государственные институты, а теневые структуры, этнические организации и диаспоры. И все эти копящиеся, но не решаемые вопросы и превращают миграцию в болезненную для общества тему.
От большого числа «сложных» слов Натка быстро заскучала. Все-таки умная у нее сестра. И кругозор у нее широкий. Вот и про миграционную политику знает, хотя вряд ли когда-то ее касалась. Однако, может быть, у нее были заседания, касающиеся мигрантов?
На заданный ей вопрос Лена ответила положительно.
– Да, я как-то не очень давно рассматривала дело о наличии трудовых отношений с иностранцами при отсутствии разрешений на работу. Индивидуальному предпринимателю после проверки УФМС и выявления фактов осуществления
