со старинной печью было тихо. Только у дальней стены на большой железной кровати кто-то лежал. Шастин подошёл поближе: Павел Клинов, связанный, с кляпом во рту, голова в крови. Майор хотел проверить пульс на сонной артерии, но Пашка открыл глаза, дёрнулся, замычал. Шастин достал складной нож, разрезал верёвки, вытащил изо рта кляп. Пашка сел на жалобно скрипнувшей кровати, потряс головой, потрогал рану в области затылка, начал массировать затёкшие запястья. Сзади послышался шорох. Майор пригнулся, разворачиваясь. Над головой что-то пролетело, тяжело ударило в стену, покатилось по полу. Дверь в комнату захлопнулась. Шастин подскочил к выходу, навалился плечом на дверь, безрезультатно. Оглянулся – на полу лежал тяжелый булыжник.
– Эта сволочь Таню убила, – прохрипел Пашка.
– Я знаю, ты как здесь оказался?
– Она привезла. Сказала, расскажет, кто Татьяну убил. Огрела меня чем-то по башке, очнулся уже связанный на кровати.
– Это заметно.
С улицы донёсся звук удаляющегося мотоциклетного двигателя.
– Уйдёт, зараза. У неё мотоцикл с коляской.
– Дальше поста ГАИ не уйдёт, – заверил Шастин.
Комната начала наполняться дымом.
– Гадина! – Пашка вскочил, – дом подожгла!
Шастин осмотрел дверь. Деревянная, из толстых, крепких досок. А вот косяки старые, местами уже подгнившие.
– Тащи что-то тяжёлое, – приказал он.
Пашка подхватил дубовый табурет, на совесть сколоченный, старинный.
– Отойди, – скомандовал Шастин и со всего размаху ударил в стык косяка и полотна двери. После третьего удара табурет не выдержал, но и полотно двери начало отходить от косяка. В тамбуре уже было ощутимо жарко. Дым постепенно заполнял комнату.
– Дайте-ка я попробую, товарищ майор.
Пашка разбежался и ударил, вложив в удар всю свою злость. Полотно не выдержало и повалилось, он по инерции пролетел тамбур, снёс хлипкую наружную дверь и выкатился на крыльцо. Шастин выскочил следом. Дом полыхал, пламя поднималось под крышу. Лопались стёкла за ставнями. На улицу выбегали соседи. Вдали послышался звук пожарной сирены.
Шастин отвел Пашку подальше от горящего строения.
– Товарищ майор, эта сволочь, про вас говорила, обещала слишком умному майору сюрприз устроить…
Шастин, не дослушав, рванулся к машине. Павел побежал за ним.
*
«Москвич» с визгом затормозил около дворца пионеров в девять пятнадцать. Кружок хореографии, который посещала Светлана, заканчивал работу в восемь сорок пять. Часто девочки задерживались, отрабатывая особо сложные элементы. На это Шастин и рассчитывал, но, как оказалось, напрасно. Свет в классе не горел, преподаватель ушла, ученицы разбежались по домам. Вахтёр видел, как Светлану встретила на улице какая-то женщина, и они вместе уехали на мотоцикле с коляской. Шастин выругался и потребовал телефон. Набрав дежурного по городу, попросил ввести «Перехват».
– Куда теперь? – спросил ждавший в машине Пашка.
– Есть один шанс, – сквозь зубы процедил Шастин, вдавив педаль газа в пол.
Не обращая внимания на дорожные знаки и сигналы светофоров, «Москвич» летел по вечернему городу. На проспекте Ленина за ними увязался «жигулёнок» автоинспекции, призывая водителя «Москвича» принять вправо и остановиться. Пашка нервно крутился на сиденье.
– Стрелять начнут, товарищ майор.
Шастин молчал, выжимая всё возможное из форсированного двигателя. Он так и влетел бы на стадион, но кованые ворота были закрыты. Автоинспекция отстала, проблесковый сигнал мелькал позади, кварталах в трёх. Шастин перемахнул через забор, не обращая внимания на крики сторожа, побежал в сторону легкоатлетического манежа. Павел следовал за ним, словно тень.
Манеж был погружён во мрак. В первый момент Шастин решил, что ошибся, но, приглядевшись, заметил шевеление в дальнем секторе. Кинулся туда, уже подбегая, увидел тёмную фигуру, склонившуюся над чем-то. Он прыгнул, сбивая Кирилову, отработанным движением взял руку на болевой прием и не понял, как оказался на спине, а железные руки сомкнулись у него на горле.
Подоспевший Пашка ударил Кирилову в затылок. От такого удара здоровый мужик оказался бы в нокдауне. Кирилова только ослабила хватку, что, позволило Шастину вывернуться и оттолкнуть её ногами. Вскочив, он рванул из-за пояса пистолет. Пашка попытался достать Кирилову боковым слева, но та, пригнувшись, врезалась ему головой в живот. Пашка сложился пополам и отлетел в сторону, Наталья помчалась в сторону трибун. Шастин бросился к дочери. Светлана лежала связанная, с шёлковым шарфом на шее. По щекам девочки текли слёзы, под глазом наливался синяк, но она была жива и невредима.
– Потерпи, доченька, я сейчас вернусь… Я сейчас…
Шастин выдохнул и побежал догонять Кирилову. Пашка опережал его метров на тридцать. Наталья была уже рядом с выходом, когда навстречу ей выскочили подоспевшие сотрудники автоинспекции. Первого Наталья протаранила головой, второго лягнула и, расчистив дорогу, помчалась дальше.
– Не стрелять, – крикнул Шастин, но было поздно. Получивший удар ниже пояса инспектор выхватил пистолет. По стадиону прокатилось эхо выстрела. Наталья рухнула головой вперёд.
*
В последнее воскресенье сентября осаждавшие город тучи растаяли, было по-летнему тепло и солнечно. Шастин с Семёновым сидели на тренерской скамейке, наблюдая, как в секторе прыжков высокая девушка раз за разом сбивала планку.
– Возьмёт, – убеждённо сказал Семёнов. – Способная девочка, до Татьяны ей пока далеко, но потенциал есть.
Он тяжело вздохнул.
– Не могу понять, что с Кириловой случилось?
– Зависть, – сказал Шастин. – Плюс любовный треугольник. Это же она Павла Клинова с Татьяной познакомила.
– Я не знал. Получается, Татьяна у Натальи парня увела?
– Получается. А последней каплей стало твоё решение не брать Кирилову в ГДР.
– Это что же, я в смерти Тани виноват? – напряженно спросил Семёнов.
– Ты не при чем. Кирилова давно готовилась. Дубликаты ключей от квартиры Клинова сделала, чтобы улики ему подбросить, Пашку с Татьяной поссорила: наплела парню, что та с кем-то после тренировки целовалась.
Семёнов покачал головой.
– А с виду простая деревенская девчонка. Как догадался, что она убила?
– Маньяк из соседней области у меня сразу сомнение вызвал, – ответил Шастин. – Ритуал нарушен: Татьяна не была изнасилована.
– Может, просто не успел, спугнули?
– Меня другое насторожило. Кто-то терпеливо поджидал Татьяну, хорошо зная маршрут её утренней пробежки. Ожидая, съел три конфеты «Му-му», фантики бросил в траву.
– Так их половина девчонок в городе ест.
– Вот именно, что девчонок. «Му-му» – конфеты женские. И Кирилова тоже их покупала. Фантик, который она у меня в кабинете оставила, из той же партии, что я на месте убийства нашёл.
– А мужчина в спортивном костюме, которого вся милиция искала, даже по городскому радио к населению обращались, это что?
Шастин достал из внутреннего кармана вчетверо сложенный лист, развернул.
– Вот, смотри.
– Забавный рисунок. Вроде мужчина бежит.
– А может быть, женщина?
Семёнов повертел рисунок, присмотрелся.
– Слушай, так это же Кирилова бежит!
– Вот её свидетель за мужчину и принял. Ну а когда сотруднику наружки булыжник с
