Богом не имеют, – как верблюду не пройти в игольное ушко, так не войти имущим власть и богатство в Царствие Небесное. Если они, положим, откажутся от своих денег, от своего положения и своей власти – тогда другое дело, тогда милости просим; а если нет – простите великодушно, но не бывать вам на небе, не видать Господа нашего, не вкушать вечного блаженства. «Вы на земле пожили в свое удовольствие? Пожили. Ну, так и хватит: Бог не для вас, не ему вы служили», – скажет им Христос. И сколько они церквей не построят, сколько вкладов в монастыри не сделают, сколько милостыни не раздадут, – ни на палец к нему не приблизятся… Это уж моё мнение, святой отец. Прав я, или не прав?
– Сейчас не время это обсуждать, – уклончиво произнёс монах. – Но ты не закончил рассказ о говорящей рыбе.
– Как это так – не закончил? – удивился крестьянин. – На том всё и закончилось: едва я подумал, что не хочу быть ни купцом, ни дворянином, ни королем, как рыбина исчезла, будто её и не было. А то разве стоял бы я сейчас перед вами? С кем вы тогда разговаривали, святой отец? Я бы уже жил теперь в городе в купеческом доме, или в дворянском замке, или в королевском дворце. А моя жёнка была бы купчихой, или дворянкой, или королевой – вот хлебнул бы я с ней лиха!.. Но вы снова смеётесь, святой отец?
– Прости, сын мой, – сказал монах. – С тобой очень приятно беседовать, однако ответь, наконец, как мне добраться до башни на острове?
– Вы всё о своём! Какой вы, право, упрямый, – крестьянин безнадёжно махнул рукой. – Что же, если вам пришла такая охота, отправляйтесь туда – и да поможет вам Бог! Скоро волны схлынут, вы и ступайте себе прямо к этой башне: как обогнёте вон тот мыс, так её и увидите. Смотрите, не держите после на меня обиды, – я вас предупредил.
– Спаси тебя Христос, сын мой! Я пойду.
– Идите, святой отец, Господь милостив…
Часть 2
Первые впечатления от разговора с хозяином замка. Запись воспоминаний о великом походе начинается издалека. Поучительный рассказ об учёном муже, полюбившем юную девушку
Добравшись до стен замка, монах долго стучал в ворота, прежде чем ему открыли. Перед ним стояла девушка и вопросительно смотрела на него.
– Мир тебе, дочь моя! Я пришёл к хозяину замка, мессиру Роберу, – сказал монах и благословил её, но девушка не стала целовать ему руку, а громко закричала, отвернувшись от него:
– Мессир, к вам явился святой отец Августин! – после чего отодвинулась, давая монаху дорогу.
Изумлённо покосившись на девушку, он прошёл во двор. Здесь царил идеальный порядок: мощённая камнем площадка около башни и ведущая к ней дорожка были тщательно выметены, трава на дворе коротко подстрижена, хозяйственные постройки в дальнем углу были покрыты свежей соломой, а их деревянные стены недавно покрашены. Слуг, между тем, не было видно; тяжёлая, окованная железом дверь в башню была распахнута настежь, и никто не встречал гостя на её пороге.
Девушка, отворившая ворота, вышла наружу и принялась на узкой полосе берега рвать какие-то цветы, не обращая никакого внимания на монаха, так что ему ничего другого не оставалось, как самому пойти на поиски хозяина замка. Поднимаясь по крутой лестнице, тускло освещённой одним-единственным факелом, он услышал приятный, чуть хрипловатый баритон: – Это вы ко мне пожаловали? Проходите, проходите, я рад гостю, давненько мне не приходилось принимать гостей, – тут монах рассмотрел высокую фигуру в дверном проёме второго этажа.
– Так вот почему Изабель назвала вас святым Августином, – произнёс хозяин замка, вежливо поклонившись монаху и пропуская его в комнату. – Девочка слышала рассказы об Августине и с тех пор всех монахов величает его именем. Не удивляйтесь: бедное дитя живет в своём мире, полном грёз и фантазий. Люди считают ее безумной, а я полагаю, что её ум светел и чист; она не ведает греха и порока, не стыдится своих чувств, которые просты и невинны, и никому на свете не желает зла. Нам хорошо живется вместе: я забочусь о ней, а она обо мне, в меру своих сил, и мы прекрасно обходимся вдвоем. Я отдыхаю с Изабель душой, – поверите ли, святой отец, мы даже играем иногда в её игры, и нам бывает очень весело! – он звонко расхохотался.
Монах с интересом приглядывался к нему. Мессир Робер был совсем не похож на знатного дворянина, рыцаря и героя Крестового похода: если бы монах повстречал его где-нибудь вне стен замка, то решил бы, что перед ним крестьянин-бобыль, в скромном достатке доживающий свои дни. Одежда мессира Робера была опрятной, но без малейшей претензии на роскошь; на нём была мягкая куртка с широкими рукавами, из-под которой виднелась чистая полотняная рубаха, не имевшая ни кружев, ни рюшек, а ноги были обуты в разношенные сапоги из замши. Седая борода Робера забавно торчала на вытянутом подбородке, длинные поредевшие волосы были зачёсаны назад и небрежно увенчаны потёртой бархатной шапочкой; пожалуй, только благородная осанка старика, да умный, цепкий, насмешливый взгляд выдавали много познавшего и повидавшего на своём веку человека из высшего сословия.
– Должно быть, вы набрались всяческих небылиц обо мне, пока шли сюда, – уж очень внимательно вы меня разглядываете, – прервал наблюдения монаха мессир Робер. – Если бы я жил в своем замке, как подобает рыцарю, закатывая пиры и устраивая охоты, совершая суд над своими вассалами и воюя с соседями, тогда обо мне не сочиняли бы байки и, наверное, считали бы хорошим господином. Впрочем, я не сержусь на крестьян; мы с ними отлично ладим, несмотря на то, что они бесконечно твердят о моём колдовстве. Для чего я живу в этой башне на острове, спрашивают они, какими такими делами тут занимаюсь? Как объяснить им, святой отец, что жизнь моя была большой и беспокойной, поэтому в старости мне захотелось тишины и уединения?..
Однако я заболтался, – вот что значит давно не общаться с хорошим собеседником; моя бедная Изабель не в счёт. Прошу вас, святой отец, объясните мне, кто вы и зачем пришли. Проходите, усаживайтесь в это кресло у камина, вам здесь будет удобно, и разделите со мной трапезу. Вино, ведь, монаху вкушать не грех, – без вина не было бы и причастия, – а из еды для вас найдётся скоромное.
– Благодарю вас, мессир рыцарь, – отвечал монах, с удовольствием откликнувшись на приглашение гостеприимного хозяина. – Меня зовут Фредегариус. Я из ордена бенедиктинцев.
– Вот как? – обрадовался
