образовали кольцо и крепко обнялись, стукнувшись лбами. А я мысленно воззвал к Богу — «Господи! За что же ты так несправедлив к нам? Чем мы перед тобой провинились? Даруй нам всем царство небесное, а там и с родителями позже увидимся!»- подмигнув Змию, который впервые в своей жизни не улыбался я сказал — С Богом, братцы! Встретимся на том свете! — ослабив палец, я высвободил мощь нашего ранцевого заряда и мир вокруг исчез, а на том месте где мы стояли вырос ядерный гриб. своей взрывной волной сметая все вокруг и сжигая всю органику.
— Ни хрена себе! Получается мы на том свете? Уж больно он схож с местом нашей высадки в Англии! Вон того леса не было, но бухта определенно та же — я почесал затылок, пытаясь понять куда же нас Божьей волей занесло.
Сзади раздался стон, потом еще один и еще — мои друзья пришли в себя и теперь маялись головной болью. Пашка встал на четвереньки и блеванул, затем пучком травы вытер руки и произнес Я не понял, а где моя одежда?
Тебя, Свищ, только это интересует? — Змий ошалело осматривал наши голые тела — Здесь все голышом, но не это главное! Тебе разве не интересно, почему мы еще живы? И почему вместо лунного ландшафта после взрыва ядрен батона вокруг такой цветущий пейзаж?
Я дал друзьям совет — Парни, вам нужно помедитировать и ваше самочувствие придет в норму.
Мои друзья прислушались к моему совету и через пятнадцать минут мы с проясненным сознанием приступили к главному вопросу русского человека — Что делать?
От меня, как от командира группы ждали ясного плана действий и я его выдал — Придя в себя раньше вас, я успел немного поразмышлять и пришел к выводу — если мы не в Раю, то нас вполне могло забросить или в параллельную вселенную или в прошлое. Предлагаю двигаться к Замку Данун, который в разрушенном состоянии в нашем времени находится на полуострове Коуэл, куда мы и высадились. Замок должен быть дальше вдоль побережья. А по дороге ищем под ногами подходящие камни, которые можно метнуть в голову противника. А противник здесь кругом, мы в самом его логове. Если что, разговариваем только на английском. Все, спускаемся на берег, а то дальше лес и мне что-то говорит, там мы голышом обдерем себе всю шкуру.
Мы, подобрав несколько камней более-менее годных для бросков метров на двадцать, а так же остановившись на привал, отбили у подходящих камней лишнее и получили по похожей на нож поделке кроманьонца, вышли к замку, стены и башни которого были абсолютно целыми и смотрелись довольно внушительно. Пока мы добрались стало смеркаться. На берегу мы обнаружили пару вытащенных из воды и перевернутых рыбачьих лодок, рядом на кольях сушились рыбацкие сети.
С трудом нарезав на куски сеть, мы наконец-то обмотали ею свои чресла, перестав сверкать своими мудями.
— Ну хоть на нудистов перестали похожими быть! — Змий нашел под лодкой веревку и обрадовался — Постепенно обрастаем имуществом, мужики! Жизнь то налаживается.
— Ладно нудистов, главное что бы за педиков не приняли! — Свищ подобрал под второй лодкой весла — Разбирайте, братва! это получше камней будет!
Искупавшись в море и взяв по веслу в руки, двинулись по каменным ступеням вверх. Эта лестница вела к стенам замка, который уже почти скрылся в темноте.
Стены оказались сложенными из камней, между которыми были приличные щели. Уподобившись ящерицам, мы полезли вверх как средневековые ниндзя. Где-то наверху время от времени слышались звуки, издаваемые караульным, звякающим своей алебардой о зубцы, когда он подходил к краю посмотреть на море в поисках чужих парусов. Минут через сорок мы оказались наверху. Змий опять был совершенно голый — зацепил своей сетью за камень, обрывок сети соскользнул вниз и ему пришлось лезть еще осторожнее, опасаясь повредить о камни свой орган.
Я протянул другу руку, и вытащил его наверх отставшего, но зато сберегшего свой детородный орган.
Появившийся часовой, заметив Сему, выскочившему ему навстречу из-за зубца, хотел закричать, но тенью скользнувший со спины Свищ, выхватил из ножен караульного тесак и зажав рот бедняге англосаксу, уткнул лезвие ему в шею — Не надо кричать! Будешь жить!
Я забрал алебарду и задал ее бывшему хозяину вопрос — Сколько воинов на стенах?
Свищ немного освободил рот и англичанин проблеял — Трое! Еще три десятка в казарме.
Я мигнул другу и Свищ свернул голову пленнику, которого мы споро освободили от всего, что на нем было, а голый труп сбросили вниз.
Зачистив караульных, мы спустились вниз и по храпу нескольких десятков мужиков нашли вход в казарму. Не долго думая, мы одним холодняком, взятым у убитых стражников, перевели спящих в разряд мертвых. Собрав довольно дрянное оружие, среди которого были пара десятков мушкетов, мы убедились в отсутствии бодрствующей охраны, навестили хозяйские апартаменты. По дороге пришлось прикончить с пару десятков прислуги, спавших в где придется в закоулках замка. на каком-то тряпье. Убивали всех, невзирая на пол — такой вот принцип был у диверсантов, которые могли бы все уйти на небеса из-за излишней жалости — нас мог сдать тот, кого мы бы пожалели. В живых оставили парочку молодых девушек лет пятнадцати-шестнадцати, которые оказались служанками хозяйки замка.
Свищ проскользнул в спальню хозяина замка с свечой и остановился около деревянного ящика, внутри которого слышалось похрапывание — Мужики, это что за хрень? Опять нам извращенец какой-то попался!
Я усмехнулся — Темнота! Поздравляю! Мы с вами в позднем средневековье! Именно тогда люди спали в кровати, напоминающей внешним видом шкаф или комод. Коробки-кровати были главной меблировкой сельских домов в Бретани до XX века. Часто коробки-кровати строились один над другим. В таких случаях молодёжь спала сверху. Вытаскивайте из этого ларца хозяина замка, устроим ему экспресс-допрос. Да, и найдите в соседней спальне его жену и детей, если они есть.
Вытащив перепуганного мужика лет сорока с лишним, его усадили на ларь — Имя, звание!
— Я Арчибальд Кэмпбелл, Девятый граф Аргайлл! Кто вы такие и где мои солдаты?
— Кто мы, это не важно, а какая сейчас дата?
— Двадцать первое мая, четверг. Завтра пятница.
— Милорд, а какой год от рождества Христова?
Граф похлопал глазами и медленно ответил — Одна тысяча шестьсот семьдесят первый год!
Я порылся в сундуках и достал кипу вещей графа из дорогостоящих тканей атласа, бархата, тафты и узорчатого шёлка
