на земле, только чуть дальше. Тут и там валялись вещи, чей-то сапог.
Если это действительно медведь то, скорее всего, шатун. Зверь, который либо не лег в зимнюю спячку, либо был кем-то разбужен.
Что происходит и как так получилось, что я оказался на этой поляне, само собой отошло на задний план. Сейчас важно не наткнуться на голодного хищника, иначе чудесное пробуждение не будет иметь никакого смысла.
Вокруг по-прежнему стояла тишина, не считая естественного природного фона.
Снова каркнула ворона. Птица сидела на одиноко стоящей осине, с любопытством таращилась в мою сторону и щелкала клювом.
В голове все перемешалось, отчего мысли путались что, отнюдь не способствовало принятию верного решения. Снова наткнулся взглядом на погибшего человека. Если этот охотник мертв, почему тогда я цел и невредим? Что вообще произошло на этой поляне?
Глухая боль в груди все поставила на свои места. Не знаю как, но видимо я попал под удар могучей лапы. От этого потерял сознание и… Что?
Торопливо подхватил с земли ружье. Пальцами почувствовал холодную сталь и гладкий деревянный приклад, покрытый глубокими царапинами. Стряхнул с него воду, ловко переломил оружие пополам, хотя с ружьями никогда дел не имел. Вот автомат «Калашникова» я знал, как свои пять пальцев.
Вытащил бумажную гильзу — пустая. Вместе с тем я почувствовал отчетливый запах пороха. Из этого оружия стреляли, причем, совсем недавно. Поискал глазами патронташ — но его нигде не было. Зато увидел валяющийся неподалеку выпотрошенный рюкзак. Еще дальше — пустая банка каких-то консервов, раскрошившиеся сухари и кусок смятой газеты.
Увидел отпечаток подошвы в грязи. Рядом валялась перепачканная кровью темно-красная книжечка. На ней значилось «Членский охотничье-рыболовный билет». К сожалению, понять, чей он я не смог — это была лишь «корочка», а внутренность оказалась вырвана самым варварским способом.
В нескольких метрах слева находилось остывшее кострище, над ним на треноге висел одинокий котелок. Еще дальше валялась смятая брезентовая палатка и разбросанный хворост. Теперь-то я понял — все это стоянка охотников или что-то в этом роде.
Подошел к рюкзаку, подхватил его и заглянул внутрь — патронов внутри не оказалось. Зато наружу вывались большая банка консервов, на которой была криво прилепленная бумажная бирка с надписью: Консервы свинобобовые. «Наркомпищепром СССР».
Как-то не обратил на нее внимания. Отложил банку в сторону.
Еще внутри были смятые портянки, какая-то сетка. И больше ничего ценного.
Обратил внимание на легкий шум ветра. Среди звуков вновь различил журчание воды. Значит, где-то рядом находится река.
Поискал ее глазами, но не нашел. Скорее всего, где-то за деревьями.
Медленно подошел к телу, осмотрел его. Судя по всему, мужик лежит тут с вечера. Хотел осмотреть его вещи, но при нем рюкзака не оказалось. Патронташа тоже не было. Да что за черт⁈
Запустил руку в карман штанов погибшего и почти сразу нащупал три патрона. Извлек их наружу и облегченно выдохнул. В другом кармане обнаружилась помятая коробка спичек. В глаза бросилась странная надпись на упаковке: «Наркомлес», а на обороте «Главспичпром».
Надо же, не спички, а прям настоящий раритет. Он что, из музея их украл?
Хотел уже отойти и осмотреть палатку, но вдруг, ворона, что по-прежнему сидела на ветке, тревожно каркнула. Испуганно вспорхнула и быстро скрылась за кронами деревьев.
Стало как-то совсем тихо. Даже дождь перестал капать.
Насторожившись, я вновь осмотрелся по сторонам. И вдруг, среди поваленных веток увидел то, отчего у меня сердце бешено заколотилось, а по спине поползли мерзкие мурашки.
Примерно в двадцати метрах от меня неподвижно стоял огромный бурый медведь.
Могучий хищник практически не двигался, при этом буравил меня раздраженным взглядом. Взгляд у него не сулил ничего хорошего — медведь не был заинтересован, он был крайне недоволен моим присутствием.
В районе плеча шерсть у зверя слиплась и сбилась в колтуны. Пасть приоткрыта, оттуда вырвался клуб пара.
Невольно отметил, что выглядел медведь неважно.
— Вот дерьмо! — одними губами пробормотал я, глядя на него ошеломленным взглядом. Снова поползли ледяные мурашки, отчего ощутил дискомфорт в затылке.
Ранее мне никогда не доводилось сталкивался с медведем, по крайней мере, вот так в открытую. Не отрывая взгляда от хищника, я медленно приподнялся — тот продолжал смотреть на меня жутким, пожирающим взглядом. Даже отсюда я видел, как он оттопырил нижнюю губу.
Наверняка решил, что я собираюсь посягнуть на его добычу? Или же посчитал добычей меня…
Ветер дул мне в лицо, скорее всего, моего запаха зверь не почувствовал.
Я попятился быстрее, продолжая смотреть на хищника. Ружье сжал так, будто боялся, что оно исчезнет. Откуда-то вспомнил, что к медведю нельзя поворачиваться спиной и тем более убегать от него.
— Пошел прочь! — громко крикнул я. — Уходи! Ну!
Нужно дать ему понять, что я не добыча. Скорее всего, он считает меня угрозой. Может быть, спутал меня с каким-нибудь зверем?
В голове вновь проскочила запоздалая мысль — какого черта в это время года он не в берлоге? Наверное, я не ошибся — это точно медведь-шатун. Такой не боится ни бога, ни черта… Но тогда чего он сразу не сожрал труп охотника, если голоден?
Видимо ему надоело ждать — снова взревев, зверь решительно двинулся ко мне. Я мельком обратил внимание, что он прихрамывал на левую переднюю лапу. Так вот почему на нем шерсть в районе плеча слиплась — он был ранен. Мгновенно сопоставив факты ранения медведя и запах пороха из моего ружья, пришел к неутешительному выводу — скорее всего, это я в него и стрелял.
Быстро обернувшись, через ветки увидел воду. Река, примерно метров пятнадцать шириной.
Убить зверя вряд ли возможно, а вот попробовать пугнуть можно. Я торопливо разломил ружье и хотел было сунуть патрон в приемник, но сразу же понял, что ничего не выйдет. Калибр не тот!
Тут мне уже стало реально страшно. Огромный хищник двигался прямо ко мне и весь его вид говорил о том, что он не обниматься собрался…
Бесполезный патрон полетел в траву. А вот оружие я бросать не стал. Не знаю, сколько прошло времени, пять секунд или пятнадцать — не до этого было. Хищник вдруг замедлился, подошел к мертвому телу и принюхался. Снова взглянул на меня и громко заревел. Бросился в мою сторону, но видимо ранение не позволило ему двигаться быстро.
Развернувшись, я бегом рванул к реке и почти сразу увидел небольшой плот. Тот был ловко «припаркован» в уютной заводи, привязанный к дереву веревкой.
До него было недалеко, метров тридцать. Ловко продравшись через кусты, я ускорился так, что пятки засверкали. Буквально с разбегу запрыгнул на плот, тем самым оттолкнув его от берега. Однако веревка надежно удерживала случайно обнаруженное плавсредство. Время пошло на секунды — медведю ничего не стоит запрыгнуть следом за мной, разломав плот в щепки.
Торопливо выхватив из нож, я широким размахом перерубил веревку, отчего та лопнула. Ухватил с плота деревянную слегу, упер ее в дно и что было сил, оттолкнулся от берега. Течение медленно понесло плот вниз, где река круто уходила вправо. Когда почему-то замедлившийся медведь всё-таки добрался до воды, расстояние между нами было уже около пяти метров. Зверь остановился в недоумении, словно бы решал, лезть ему в воду или нет. Вблизи этот лохматый хищник казался еще более огромным и жутким. Ну и громадина…
Все-таки решившись, медведь нехотя полез в воду. Но видимо там оказалось глубоко, потому что уже через пару секунд он прекратил преследование. Прямо в воде поднялся на задние лапы и яростно заревел. Уставился на меня таким взглядом, будто бы запоминал…
— Что, съел? — довольно заорал я, показав медведю средний палец.
Ни капли не обидевшись, косолапый принялся выбираться на берег. Вскоре, меня отнесло дальше и медведь скрылся из вида.
Опустившись на плот, я облегченно выдохнул. Ни хрена себе, вот это приключение… Я просто не мог поверить в то, что происходило с моей шкурой… Однако невозможно не признать, мне несказанно повезло — если бы не плот, далеко бы я точно не убежал, ведь медведи могут бегать со скоростью до шестидесяти километров в час. Зверюга меня на куски бы порвал…
На плоту лежало закрепленное бечевкой одеяло, фляга с водой, какие-то тряпки. Еще была кружка и тюк набитый мелкими шкурами. Никакой провизии
