Проводив мужа взглядом, леди Тремейн тяжело вздохнула. Она проклинала тот день, когда впервые о нем узнала.
Глава 2
Одиннадцать лет назад…
Лондон, июль 1882 года
Восемнадцатилетняя Джиджи Роуленд праздновала победу. Она надеялась, что ее радость не слишком очевидна, но, с другой стороны, – какая разница? Ну что такого могут сказать разодетые и увешанные драгоценностями дамы, сидящие в гостиной леди Бекуит? Что она недостаточно скромна? Что она дерзкая и высокомерная? Или что слишком уж богата?
В начале лондонского сезона они пророчили, что ее дебют обречен на сокрушительный провал. Мол, куда ей при таких-то данных – ни манер, ни светского лоска. Но случилось то, чего никто не ожидал не прошло и двух месяцев с начала сезона, а она уже обручена. Обручена с молодым красавцем герцогом! Ее светлость герцогиня Фэрфорд – замечательно звучит!
И теперь те же самые дамы, которые еще совсем недавно нос от нее воротили, вынуждены стоять перед ней с улыбками и рассыпаться в пожеланиях счастья и благополучия. Ведь дата и время назначены – свадьба состоится в ноябре, сразу после ее дня рождения. И она уже побывала у мадам Элиз на первой консультации по поводу свадебного наряда. Для платья же выбрала шикарный сливочно-белый атлас, а для шлейфа – серебристый муар.
Избавившись от всех тревог и волнений, Джиджи могла теперь спокойно посиживать в мягком удобном кресле, а все остальные дебютантки, не успевшие обзавестись женихами, вынуждены были развлекать дам, демонстрируя свои музыкальные таланты. Понаблюдав за ними какое-то время, Джиджи задумалась о насущных делах. Как быть со свадебным тортом? Может, заказать его в форме Тадж-Махала или Дворца дожей? Нет, пусть лучше испекут что-нибудь другое. Наверное, торт будет шестиугольный, а по бокам – гирлянды из…
Тут наконец-то зазвучала музыка, и Джиджи Роуленд внезапно подняла голову. Обычно дебютантки на таких вечерах играли отвратительно, в лучшем случае – более или менее сносно. Но изящная девушка, сидевшая на скамеечке у рояля, играла столь же виртуозно, как и профессиональные музыканты, которых время от времени нанимала мать Джиджи. Пальцы девушки летали по клавишам, точно ласточки над прудом в летний день, и чистые, как хрусталь, нежнейшие звуки доставляли истинное удовольствие.
Теодора фон Швеппенбург – так ее звали. Их представили друг другу перед обедом. Она впервые приехала в Лондон из какого-то крохотного княжества на континенте. Дочь графа, Теодора носила титул графини, но подобные титулы, сохранившиеся еще со времен Священной Римской империи, передавались по наследству всем потомкам и поэтому ровным счетом ничего не значили.
Музыка смолкла, и через несколько минут, снова подняв голову, Джиджи увидела приближавшуюся к ней мисс фон Швеппенбург.
– Поздравляю вас с помолвкой, мисс Роуленд, – проговорила Теодора фон Швеппенбург с легким и довольно приятным акцентом.
Джиджи едва заметно кивнула:
– Благодарю вас, фрейлейн.
– Моя мама хотела бы, чтобы я последовала вашему примеру, – с улыбкой продолжала мисс фон Швеппенбург, усаживаясь на соседний стул. – Она велела мне расспросить, как вам это удалось.
– Все очень просто. – Джиджи невольно усмехнулась. – У моего жениха туго с деньгами, а у меня – огромное состояние.
На самом же деле все было не так просто. Эта помолвка стала результатом длительной кампании, начатой в тот самый миг, когда миссис Роуленд наконец-то удалось вдолбить дочери, что ее долг и судьба – сделаться герцогиней.
Но мисс фон Швеппенбург не смогла бы повторить ее успех. Не смогла бы повторить его и сама Джиджи. Она не знала больше ни одного холостого герцога, настолько увязшего в долгах, чтобы дать согласие на брак с девицей, которая могла претендовать на знатность только благодаря матери – дочери сквайра.
Мисс фон Швеппенбург потупила взор.
– Ох, как жаль, – пробормотала она. – Увы, у меня нет состояния.
Джиджи так и думала. В облике юной мисс сквозили печаль и унылая безнадежность, присущие высокородным дамам, которые могут позволить себе разве что приходящую горничную, да и то не каждый день; а после захода солнца они блуждают впотьмах, чтобы сэкономить на свечах.
– Но вы красивая, – заметила Джиджи. «Правда, немного староватая», – добавила она мысленно – на вид Теодоре было года двадцать два – двадцать три. – Мужчины любят красоток.
– Но я… Я не умею пленять мужчин своей красотой.
Это Джиджи уже поняла. За обедом мисс фон Швеппенбург усадили между двумя юными пэрами (ну чем не женихи?), и оба они были поражены ее красотой и скромностью. Однако от ее сдержанности веяло угрюмостью. Она почти не обращала внимания на молодых людей, и те в конце концов это заметили.
– Вам просто надо побольше упражняться, – сказала Джиджи.
Девушка снова потупилась. Немного помолчав, спросила:
– Вы знакомы с лордом Реджинальдом Сейбруком?
Джиджи задумалась. Имя показалось ей знакомым. И тут она вспомнила: лорд Реджинальд приходился дядей ее будущему мужу.
– К сожалению, нет. Но я слыхала, что он женился на какой-то баварской принцессе и теперь живет на континенте.
– У него есть сын. – Голос Теодоры дрогнул. – Его зовут Камден. И он… Он меня любит.
Джиджи мигом распознала историю Ромео и Джульетты. Лично она так и не смогла проникнуться очарованием этой истории. Мисс Капулетти надо было выйти замуж за жениха, которого ей выбрали родители, а после тайком закрутить бурный роман с мистером Монтекки. Тогда она бы не только осталась жива, но спустя какое-то время поняла бы, что ее Ромео – просто желторотый юнец, ни на что не способный. Да, эта Джульетта не очень-то сообразительна…
– Мы знаем друг друга уже много лет, – продолжала мисс фон Швеппенбург. – Но матушка ни за что не позволит нам пожениться, У него тоже нет состояния.
– Ясно, – из вежливости ответила Джиджи. – Вы пытаетесь сохранить ему верность.
Мисс фон Швеппенбург тихонько вздохнула.
– Даже не знаю, что делать… Матушка перестанет со мной разговаривать, если я не сделаю хорошую партию. Но с незнакомцами я чувствую себя… неуютно. Если бы только мистер Сейбрук был побогаче!
Юная мисс стремительно упала в глазах Джиджи. Она уважала женщин, которые выходили замуж исключительно ради личной выгоды. Правда, она уважала женщин, которые жертвовали мирскими благами ради любви, хотя ей самой претил такой выбор. Но она терпеть не могла бесхребетность. А мисс фон Швеппенбург никогда не отважится связать свою судьбу с этим Камденом Сейбруком, потому что он слишком беден. Не отважится также и заняться поисками богатого жениха. Во всяком случае, не стоит всерьез этим заниматься.
– Он очень красивый, очень добрый и славный… – Голос мисс фон Швеппенбург понизился до шепота, как если бы она разговаривала сама с собой. – Он пишет мне письма и посылает прелестные подарки, которые мастерит собственными руками.
