чтобы толпа могла беспрепятственно пройти. Перед особняком был огромный внутренний двор. Я вытянула шею, чтобы осмотреть место, который Беккет Андерсон называл домом. Казалось невозможным, что ученик моей школы жил в такой роскоши. Мало того, он был одним из Ледяных Богов. Ледяные Боги — это три лучших игрока хоккейной команды «Геллионы Хэйд-Харбора», которую тренировал мой отец. Они управляли не только командой, но и всей школой. Эти парни были прекрасны и ужасны. Бессердечные, высокомерные, а временами даже жестокие. Никто не хотел переходить им дорогу. Для меня угрозы не было, вероятно, благодаря тому, что я дочь тренера. Для Евы тоже, поскольку ее брат был одним из Ледяных Богов.
— Ну что, ты готова? — спросила Ева, когда мы поднялись по блестящим ступеням из белого камня к массивным входным дверям.
— Если я скажу «нет», мы сможем вернуться домой?
— Смешно. — Ева расправила плечи и улыбнулась. — Как я выгляжу?
— Идеально, — пробормотала я.
Она действительно выглядела идеально. Ева и Ашер выиграли генетическую лотерею. Оба были просто сногсшибательными, с карамельной кожей и черными волосами. Ева, без сомнения, была самой красивой девушкой в школе, хотя никогда не вела себя как одна из них. Она была бы популярна уже только благодаря своей внешности, если бы не ее слишком заботливый брат, отгоняющий всех от нее, и пятно на репутации из-за района, в котором они жили. Если Ашер был свободен от осуждения, будучи Ледяным Богом, то Еве повезло меньше. Жители Хэйд-Харбора были ужасными снобами, и отношение отца к моей дружбе с Евой было тому прекрасным примером.
Она милая девушка, но ее семья… Я не хочу, чтобы ты болталась в той части города с такими людьми.
Каждый раз это приводило меня в ярость. Мне было все равно, что говорят. Ева была моей лучшей подругой, и я никому не позволила бы разлучить нас. Претенциозность учеников и их богатых родителей сводила меня с ума. Это было так оторвано от реальности и нелепо, но я не могла представить, что ситуация изменится в ближайшее время. Моя семья не была особо богатой, но должность тренера, которую занимал мой отец, давала нам особые привилегии.
Ева встряхнула зонт и поставила его сушиться возле двери. Она взяла мою стиснутую ладонь в свою и взволнованно улыбнулась.
— Готова?
— Даже близко нет, — пробормотала я.
Она рассмеялась и потянула меня в дом.
Внутри уже было полно народу. Здесь царила духота, возникшая от сотен влажных, переполненных гормонами тел, тесно прижатых друг к другу.
— Давай сначала выпьем. Хочу успеть до появления Ашера, — прокричала Ева мне в ухо.
Музыка закладывала уши. Какая-то незнакомая мне рэп-песня орала так громко, что вибрировал пол. Ева схватила меня за руку и потащила сквозь толпу. Никто не отступал с дороги, пока мы проталкивались через людей. Отовсюду раздавались голоса на высоких тонах, возбужденные или пьяные, сложно было сказать. Вероятно, и то, и другое. Я уже решила, что не буду пить, так как через час мне нужно было отвезти нас домой.
Это всего на час, Лиллиан. Успокойся.
Мы прошли через прихожую — место, почти такое же большое, как весь первый этаж моего дома. Огромная лестница разветвлялась в двух направлениях, и ученики толпились на верхних этажах, опираясь на перила и глядя на толпу, собравшуюся внизу. Здесь было не менее двухсот человек. Это было безумие.
— Кажется, сюда! — Крикнула Ева мне в ухо и повернула налево, направляясь по коридору с черно-белой плиткой на полу и темно-красными стенами.
Стены были усеяны снимками в рамках, и я разглядывала их, пока мы шли. Беккет и его отец. Я не была близко знакома с самым богатым парнем в школе, но не могла отрицать, что он был красив.
Мы прошли по относительно тихому коридору, а затем снова оказались в шумной суматохе. Кухня. Она была огромной, с высокими потолками и мраморными столами. Панорамные окна открывали вид на темную ночь и далекие огни Хэйд-Харбора. Значит, это была та сторона дома, которая выходит на обрыв. Держу пари, что при свете дня отсюда открывался потрясающий вид, не то чтобы у меня были какие-то причины находиться в доме Андерсонов днем.
— Как ты так хорошо ориентируешься здесь? — поинтересовалась я, пока мы пробирались сквозь толпу, собравшуюся перед стойкой, где, судя по всему, стояли напитки.
— Из-за мамы. Она работает здесь уже много лет. Иногда я прихожу с ней, — сказала Ева, ее голос потускнел.
Точно. Мама Евы и Ашера зарабатывала уборкой чужих домой, у неё было множество клиентов по всему городу. Мне стало интересно, насколько странно было для Ашера, что его мама убиралась в доме его лучшего друга.
Мы подошли к стойке, и я ошарашено уставилась на кучу бутылок. Похоже, Беккет не пожалел средств для гостей. Здесь было все, что только можно выпить, пунш, газированные напитки и, в довершение всего, в самом конце стойки — бармен, одетый в черное, который с театральным изяществом смешивал коктейли.
— Бармен на школьной вечеринке? Это безумие.
Ева рассмеялась.
— В наши дни их называют миксологами, и расслабься. Если Беккет, мать его, Андерсон, хочет тратить свои деньги на это, то какая разница?
Конечно, она была права. Я ненавидела осуждающий голос, который всегда ворчал в моей голове. Он звучал как у моих родителей. Я могла слышать их слова даже находясь далеко от них. Чтобы предугадать мамины насмешки над роскошной сервировкой кухни, не требовалось её присутствие здесь.
— Давай, выпей и успокойся немного, — произнесла Ева, хватая бутылку пива.
— Нет, мне нельзя. Мне еще садиться за руль, помнишь? — Я посмотрела на часы. — Примерно через пятьдесят минут.
— Прекрати! Ты нервируешь меня, — пожаловалась Ева. — Сейчас мы здесь. Давай немного повеселимся.
Я вздохнула, когда она надулась на меня. Черт. Я никогда не могла отказать ей.
— Как скажешь. Но, как только станет слишком скучно или твой брат поднимет шум, мы уйдем. — Я схватила банку колы и открыла ее.
Ева победно ухмыльнулась и притянула меня к себе, обнимая.
— Спасибо, ты потрясающая. А теперь, может, пойдем осмотримся, потусуемся с ребятами, или вроде того?
— С кем мы будем тусоваться?
— Не знаю. — Ева прикусила губу. — Давай просто немного пройдемся и посмотрим, кто здесь есть.
Звучало ужасно, но я кивнула. На кухне был яркий свет, и мне хотелось раствориться в толпе. Пара хоккеистов уже смотрели в мою сторону. Оставалось надеяться, что они не расскажут отцу о том, что видели меня здесь. Он был бы разочарован. Это всегда был худший исход. Я могла бы вынести
