неопрятно одетых людей – лысых и чрезмерно обросших, а под ногами хрустели рыбьи кости, черепки разбитой посуды и прочий мусор.
Меня трясло от осознания чего-то непоправимого, а тут еще новый знакомый идет следом, заваливаясь на соседние столы и вызывая потоки брани со стороны икающих от изобилия выпивки приятелей. Фарбий прижимал руку к груди и уморительно скалился, не спуская с меня мутных глазок. Смешно и жутко. Угораздило же попасть в притон!
Наконец удалось отыскать выход, и я рванула на улицу. А там уже начала метаться, задыхаясь от подступающей паники. Улица тоже неузнаваемо изменилась. Вместо современных городских строений и асфальтированной дороги, ведущей к рынку, передо мной возник жалкий поселок. Настоящие трущобы, как их описывают в классической литературе.
Низенькие лачуги из дерева или глины, даже не разберешь – все старое и ветхое, но вон там дальше возвышается многоэтажка, какой же убогий вид! Такое чувство, что дом скоро развалится, наверно, давно подлежит сносу и там никто не живет. Тогда почему белье развешано на веревках и звучит детский плач…
Вдобавок откуда-то остро пахнуло мочой и мокрой звериной шкурой. Так немудрено – низенький, худощавый мужчина задрал рубаху и справляет свою нужду прямо на стену таверны, из которой я только что выскочила. Неужели настолько пьян?
Теперь главный вопрос – как мне попасть обратно в Гагры, пусть и не самый идеальный приморский городок, так хотя бы знакомый, понятный. А тут кругом бардак и разруха. Как вообще меня сюда занесло? Отчего-то перед глазами проплыло видение картины со стены случайной «кафешки».
Что же получается – желание мое сбылось, и я сейчас нахожусь в Древнем Риме? Нет, так не бывает, не верю, только не со мной! Ноги тут же перестали слушаться и, чтобы не свалится в сточную канаву с помоями, я оперлась рукой о бревно, поддерживающее крышу таверны. Надо отдышаться и успокоиться, досчитать до ста и все вернется на свои места.
Я начала отсчитывать уже вторую сотню, когда ко мне подошел «лучший гистрион Рима». Если память не изменяет, гистрионами в древности называли актеров – обычно это были люди из низших слоев общества.
Они развлекали простолюдинов на площадях, подобно русским скоморохам, и знатных господ в театрах, но мало кому из бродячих актеров удавалось завоевать почет и уважение благородной публики. Впрочем, высшие сословия всегда пренебрежительно смотрели на представителей плебса, даже тех, кто их забавлял.
Я настороженно уставилась на актера, в лице которого сейчас читалось лишь искреннее участие.
– Девушка, тебе плохо? Не меня же ты испугалась, выскочив из «Хромого быка» как дрожащая лань? Или опасаешься гнева ревнивого супруга?
– Ваше имя Фарбий, правильно я поняла?
Актер эффектно закинул на плечо заплатанный конец зеленого плаща и приосанился.
– Прилично ли ответить на вопрос вопросом новым, о красавица… Но, так и быть, скажу, что Фарбием нарекли меня от рождения, видимо, так было угодно Фортуне. А как твое имя, блистательная?
– Я – Валентина… И не надо меня постоянно красавицей называть.
Кажется, он не вполне расслышал мое имя, потому что двери таверны с грохотом распахнулись и оттуда вывалилась группа подвыпивших молодцов. Они во всю моченьку горланили песни, восхваляя Бахуса и Венеру, а еще, кажется, Приапа и его могучий… могучий… эм-м…
Я брезгливо попятилась, с тоской понимая, что провидение и не собиралось возвращать меня обратно в двадцать первый век. А тут еще высокий чернобородый мужик из этой компании направился ко мне, растопырив руки.
– Славная курочка! Не желаешь прогуляться до реки, там у меня спрятана лодка, покачаемся вместе на волнах славного Тибра.
Я уже не знала, где искать спасение, но Фарбий неожиданно за меня заступился.
– Проваливай, Гресс, разве не видишь, что малышка Валия предпочитает куда более просвещенных ухажеров. Вряд ли ты знаешь даже пару стихов из Катулла и уж точно не читал Сенеку. А значит, нечем тебе привлечь внимание столь утонченных особ! Ясно? Найди другую подружку на ночь.
Чернобородый замер с разинутым ртом, а я же, несмотря на свое щекотливое положение, прыснула от смеха. Возможно, начиналась истерика.
Фарбий был просто великолепен, я его уже нисколечко не боялась. Актер совершенно не походил на головореза и насильника. Может, сумею объяснить ему мою беду, и он чем-то поможет. В любом случае, мне надо найти друзей, иначе пропаду ни за грош или асс… интересно, какая сейчас у них валюта в ходу.
Глава 3. Скрытые таланты
Сомневаюсь, что Фарбий Эдей поверил моему сбивчивому рассказу, но слушал актер очень внимательно. Мы сидели на старых бочках во дворе домика отца гистриона – рыбака по имени Пуго, и разговаривали почти до наступления темноты.
Смутные догадки не подвели, я на самом деле нахожусь в одном из беднейших округов Рима, в Затиберье,
