я жеребец или флаер, который требует проката перед покупкой. Разумеется, я моментально среагировал негативно и обозначил: интима не будет. Сколько у неё таких «флаеров» было? Десять, пятьдесят, а может, сотня. Пусть я и слепой, но в благотворительности не нуждаюсь.
И вот, стоило оказаться всего на несколько секунд наедине в салоне автомобиля с эльтонийкой, как мысли уже о её бета-колебаниях и сексе. Кажется, Давид прав — и я действительно слегка одичал, сутками напролёт пропадая на работе.
И всё же вопрос «Ой, а как ты будешь идти?» ударил по больному месту. Одна Вселенная знает, чего мне стоит ежедневно доказывать окружающему миру, что я не калека. Трость для слепых на встречу с Габриэллой я не взял из принципа. Гуманоидов я привык обходить, прислушиваясь к ментальному фону, а вот с предметами всегда было сложнее. Дома и в офисе я, разумеется, давно всё выучил назубок, а в неизвестных общественных местах обычно Персиваль шёл в нескольких шагах впереди и посылал едва уловимые короткие волны, о которых мы давно договорились. Таким образом, у меня получалось производить впечатление нормального цварга, но стоило это колоссальной энергии.
Раздался звук поднимаемой перегородки между салоном и водителем. Что ж, самое время поговорить с Габриэллой начистоту. Для начала надо выяснить, что у неё там с внешностью не так, раз при первом общении я забыл уточнить этот момент.
— Габриэлла… то есть Габи, ты указывала в анкете, что у тебя есть дефекты. Расскажешь?
Расслабляюще-сладкая радость мгновенно сменилась лёгким замешательством, за сменой настроения последовал шорох — девушка явно сменила позу, то ли уселась глубже на диване, то ли, наоборот, пересела на самый край.
— Эм-м-м… А точно надо говорить? Ты же ведь слепой. То есть, я имею в виду, неужели тебе это важно знать?
Я посмотрел на девушку, как надеялся, с укором.
— Я же теперь твой официальный супруг. Это не должно быть для меня сюрпризом, верно?
На самом деле я подумал о маме, которая по жизни отличается повышенной проницательностью и любит обращать внимание на детали. Если с Габриэллой действительно что-то не то, то я обязан это знать для поддержания достоверной легенды.
Эмоции замешательства жены сменились лёгким волнением. Я списал всё на то, что женщины в принципе очень трепетно относятся к своей внешности.
— У меня не совсем тот оттенок кожи, не «пудровое сияние», а ближе к золотисто-телесному… — забормотала девушка, заёрзав на сиденье. — Это не так заметно при дневном свете, но при искусственном…
Я бы закатил глаза, если бы это не приносило боль и вообще имело смысл. Эльтонийки… Да, конечно, самая красивая раса женщин во всей Федерации, где внешность возведена в абсолютную величину и является чуть ли не валютой, а на высокие государственные должности отбор идёт примерно такой же, как кастинг в топ-модели, но не до такой же степени, чтобы мерцание кожи при определённом освещении считалось «существенным дефектом»?!
— Ясно. Ещё что-то?
— Эм-м-м… рост… Я на два сантиметра ниже стандарта.
— Ещё?
Если это все отклонения от «нормы», то теперь мне действительно интересно, зачем девушке выходить замуж за слепого цварга и подавать заявку в агентство на поиск фиктивного мужа. Красивая чистокровная эльтонийка может при желании охмурить любого мужчину.
По ментальному отклику до меня дошло возросшее волнение на границе с беспокойством.
— Ну-у-у… я вообще страшненькая, и хвост чуть короче...
Ага, хвост у эльтониек — это действительно серьёзно. Предмет гордости, почти как у цваргов, единственное отличие, что у жены хвост заканчивается мягкой кисточкой, а у меня — смертоносным шипом. Я хотел задать ещё уточняющий вопрос, но в этот момент зазвонил коммуникатор, пришлось ответить.
— Вейлор, дружище, это правда?! — Бас друга детства раздался на весь салон.
Громкая связь включилась автоматически, и теперь, чтобы перестроить коммуникатор на тихий режим, надо было разорвать соединение, вызвать электронного помощника и поменять настройки. Габи мгновенно притихла.
— Что правда? — уточнил я, делая вид, что не понял.
Очевидно, Персиваль уже всё разболтал. Шварх, я сам виноват, конечно. Надо было сказать секретарю, чтобы никому не говорил, с другой стороны, зная Давида, не удивлюсь, если тот вытряс из него информацию сам…
— Ты женился?! — сиреной взвыл приятель, вырывая из размышлений. — Это правда?! Перси меня не развёл?
— Правда. Давид, слушай, сейчас совсем не время…
— Да-да, буквально пару секунд! Вейлор, я просто обязан знать, кто она! Учти, если ты повесишь трубку, то я приеду к тебе домой и буду караулить до тех пор, пока не познакомишь меня со своей женой!
— Давид, веди себя прилично. Моя мама организует званый ужин через две недели…
— Я умру от любопытства! Собственный хвост сгрызу от нервов! И в моей смерти будешь виноват ты! Так, говори быстро, кто она?!
Я вздохнул. Этот от любопытства точно не умрёт, зато остальных запросто может довести до изжоги.
— Эльтонийка.
— Так, я понял, что не цваргиня. А на вторую половину кто?
— Никто, просто эльтонийка.
— Уродина, что ли? Бракованная? — протянул друг озадаченно.
— Нет, — быстро ответил я.
Последовала выразительная немая пауза, после которой Давид буквально взорвался:
— Вейлор, ты с какой метеоритной станции рухнул? Долго летел? Резонаторы совсем бо-бо и отказали? Все чистокровные эльтонийки — блудницы, алчные мошенницы и обманщицы! Да эти бестии найдут, как тебя обокрасть, даже с брачным контрактом…
Давид что-то пыхтел и ругался дальше, но по ментальному фону от Габи пришло такое волнение, что я тут же обрубил связь.
— Прости.
— Да… ничего, — немного странным, будто охрипшим голосом ответила Габриэлла. — Это твой друг, получается, да?
— Да, Давид, и мне за него ужасно стыдно. Обычно он ведёт себя существенно приличнее, — пробормотал я, скрипнув зубами.
— Ничего. — На удивление, Габи отреагировала спокойно.
Будь на её месте женщина моей расы, то уже давно бы закатила истерику… Цваргини привыкли, что с ними обращаются как с королевами. Впрочем, чистокровные эльтонийки тоже… Видимо, мне действительно повезло с женой.
— Похоже, он за тебя искренне беспокоится.
— Любопытство у него с ожирением, сквозь проём двери пролезать скоро не будет, а не беспокойство, — проворчал я, в глубине души всё ещё поражённый, что девушка так легко восприняла оскорбление в свой адрес и не требует в ультимативной форме разорвать любые отношения с Давидом.
Вновь скрипнуло сиденье напротив.
— А почему ты не
