младшей и был тяжёлый характер, как и свойственно зверью, но сейчас она действительно чуяла за собой тень вины.
— Дави, я…
— Ты больше не идёшь за черту одна! — строго вставила я, и девчонка потрясла головой, мигом бросившись мне на шею. Чудо дивное. Даже странно как-то, вспоминая, что мы тащили её с сестрами из земель Ксеры на руках. Ей тогда даже трёх лет не было. А прошло ведь уже целых десять.
Моя младшая сестра выросла.
— Я больше не буду.
— Верю. — качнула головой и приласкала рукой её тёмные пружинки. В тишине ночи раздалось урчание живота, Нила отвела взгляд, а я уже привычно нахмурилась.
— Ты не ела?
— Последнюю плошку кукурузной каши вчера сварили. Сегодня только таранки погрызли.
Вздох обречённости и вины покинул мои губы, нужно было ещё неделю назад приить, но чертовы тесты спутали все планы.
— Почему у озера рыбки не наловила? Почистили бы и пожарили?
Я встала с грубо сколоченной лавки и тяжело, как старуха, подошла к своим сумкам.
— Так, сама знаешь, сейчас рыба икру кладет. Погубим сегодня — целый год, что есть будем?
Она была права. Слишком умна для своего возраста. Потому что не с этих земель была. Мы пришли оттуда, где голодали неделями, где была война. Я видела девочек в городе, они беззаботно играли тряпичными куклами и проживали детство, которого у меня и сестер и не было. Да, они жили тоже небогато, казна местного короля обеднела за последние годы войны и финансовой поддержки союзников. Но они явно не знали таких тонкостей, как ловля рыбы.
Достав кусок сала, замотанный в лоскут белой, тонкой ткани, я вытащила и пару лепешек из той же сумки, подтянула деревянную доску поближе и щедро отрезала пару кусков соленого сала.
Поставила на одну из лепешек, сверху порезала и пару долек сыра, а потом вручила Мельке.
— Ешь, только медленно разжёвывай. Не торопись.
Нила послушно принялась уплетать еду, а я села обратно на лавку.
— Как они? — тихо поинтересовалась, когда, подойдя к печи, увидела тлеющие угольки и накинула ещё дровишек. Ничего, схожу в лес и ещё принесу. Лишь бы не заболели.
— Эзра принялась новое полотенце расшивать, — с набитым ртом начала говорить мне мелочь. — А ещё она перешила твое старое платье. Ну, то, что с цветочками на подоле. Теперь и у меня есть платье на выход.
Похвасталась Пружинка. А потом опять вгрызлась в сало, она же всё-таки наполовину зверь, ей мясо побольше надо. Сделала я себе мысленное замечание.
Что насчет платья… Надо было ей действительно что-то прикупить из одежды, мы, конечно, в глухомани прячемся, наряжаться не за чем и не во что, но кто знает, как сложится её жизнь. А она всё-таки девочка, одежда должна её в этом убедить. А то Ниласа порой молчуган буйный, не иначе!
— Но ноги опять начали скручивать, пока не поставлю ей таз с тёплой водой и морской солью, она их там не запарит и не уснет.
Это была плохая новость, моя средняя сестра была полукровкой — человек и дракон. Но мать Эзры (моя тётя) хм… В общем, родила её не от мужа, от пришлого. Думала, что раз девчонка, то отцовская кровь не повлияет на девочку, а у неё чешуя на ногах выступила лет в пять. Муж её поколотил, а Эзру… Мужик был пьян и зол, не хотел позориться перед односельчанами, вот и решил ей ножом все чешуйки соскрясти. Соскреб, идиот недальновидный! В раны поступила инфекция, пока матушка моя до них добралась, Эзра чуть не померла. Спасти-то девочку спасли, да только с той поры не ходит она.
— Алисия почти совсем не встаёт, спина очень болит. Ест только насильно. Тошнота прошла, но ей всё равно нехорошо. Она принималась меня учить основам стихийной энергии. А ещё Эзра учит её плести. Она для малышей хочет свитерочки связать.
— Получается? — улыбнулась я краем губ. На что Нила лишь хмыкнула.
— По крайней мере, она старается.
Глава 2
"Семья это место где тебя помнят и ждут. Хотя вру, семья это не место, это люди которые любят и всегда рядом."
Ромина Фиалковски
Часть l
— Ниласэ, оно же ещё сырое! — подняла на младшую голос всегда спокойная Эзра, поймав кошку за наглым воровством. Они со старшей сестрой, к слову, сидели у стола и разделывали филе кабана. В казане на слабом огне томилось мясо для свяжины. Почки, печень, сердце и лёгкие — всё было тщательно промыто и, нарезанное на средние кусочки, вот теперь в шипящем масле готовилось на красных углях. Но Ниласэ не могла дотерпеть, всё совала под крышку свой кошачий носик.
— Пружинка, сходи в погреб, принеси пять-шесть луковиц и почисть. И ещё бочонок помидорок в своём соку.
— Так последний же… — любовно, с лёгкой обидой протянула младшая, уж как она любила помидоры — это отдельная история. Потому и добавила грустное: — Дави их только вчера приняла.
— Неси, — махнула рукой Эзра, — какая свяжина без сока помидоров и много лука? Да и не весь бочонок добавим!
Это я слышала с улицы. От того, что печка горела с самого утра, в доме стало нестерпимо жарко, и сёстры распахнули окно. Пока они резали филе на длинные пласты, потом сворачивали их в рулетики, щедро присыпая солью, я, вооружившись маленьким топориком, рубила ребрышки и позвонки своей добычи.
Охотник из меня паршивый, что правда, то правда, так что приходилось импровизировать с моими куклами. Вспомнив про них, я тихо вздохнула, бросила взгляд на поваленную на лавку возле колодца деревянную куклу в человеческий рост, у которой не досчиталось пары конечностей. Оторвал клыками царь лесов, но хоть благо, что поймали. Но с Ли придётся помучиться, пока приведу в былой вид.
Порубав косточки так, чтобы они уместились в бочонок, я бросила их в большое деревянное ведро с холодной водой, чтобы кровь вытекла…
Вернулась в дом и хмыкнула при виде того, как Нила обливается слезами, очищая
