жилье. Я вчера квартиру продал…
- Как продал? – мама тяжело опустилась на стул, отец поперхнулся чаем, а вошедшая на веранду Наташа выронила из рук полотенце. И только мой совладелец жилья – Вероника, весело жевала печенье с надписью «Юбилейное».
- Как продал? Кому? За сколько? Ты что, проигрался? – вопросы посыпались со всех сторон.
- Нормально я продал, в центре, за доллары, и уже в стройку вложился, в кирпичный дом…
- Ой, сынок, стройка - это так не надежно…
- Нормальная стройка, уже второй этаж поднимают…
- Как второй этаж? А жить вы где будете? – судя по глазам мамы она смиренно была готова услышать «конечно у вас, мамочка!», но я отмахнулся.
- Мама, там еще деньги остались, я что-то до октября присмотрю, а потом, когда в новый год переедем, сдавать квартиру будем.
- Ну ладно. – все заметно успокоились, кроме Кристины, которая даже не начинала волноваться: - Только ты, Паша, не затягивай с этим, а то лето скоро кончится, вам на работу ездить далеко, да и Кристиночке в детский садик по утрам рано вставать придется.
А через час, когда я нежился в постели, на свежих, чистых простынях, Наташа, больно ухватив меня за…, не буду говорить за что, зловеще и эротично зашептала в ухо: - Громов, гад, признавайся, куда ты опять вляпался?!
- Наташа, отпусти, пожалуйста. Вот, честное слово, я пока сам не знаю!
- И ты надеешься, что я этот ответ приму? Говори быстрее, а не то я собираюсь и уезжаю от тебя…
Глава 2
Глава вторая.
Ласковые змейки.
Август 1993 года.
Локация – дачный поселок, дом родителей Громова.
Естественно, что пытки, которыми угрожала мне Наташа, я выдержал стойко, с подобающим мне мужеством. Постепенно. допрос с пристрастием превратился в новую ролевую игру, да такую, что любимая забыла, что послужило первопричиной нашего увлекательного времяпровождения. Механический будильник на наручных часах противно зажужжал возле моего уха ровно в шесть часов утра, и я на ощупь нажал хромированную головку, чтобы зловредный аппарат скорее замолчал. Сразу проснутся не удалось, поэтому я, на ощупь наел тапочки у кровати и, стараюсь не сильно открывать глаза, чтобы не получить ожог сетчатки от утреннего солнца, и не снести мебель, чтобы не разбудить остальных обитателей дома, двинулся на улицу –возникла безотлагательная потребность посетив будку уличного туалета. Потом я добрел до уличного умывальника, висящего на столбе и побрызгав на лицо, остывшей за ночь, водой, окончательно проснулся, после чего двинулся на застеклённую веранду, с желанием чего-нибудь перекусить перед работой. На краю огорода что-то деловито выкапывал озабоченный Демон, даже не обративший внимание на утреннее дефиле хозяина. Надеюсь, что упорный пес раскапывает нору неуловимого хомяка, личного врага моей мамы, пришедшего на наш огород неведомо откуда и пожирающего из-под земли какую-то, особо ценную, морковку.
На веранде я, с удивлением, обнаружил, бодрую до безобразия, Наташу, которая, выложив на стол кучу блестящих бутыльков и цветастых баночек, «рисовала» себе лицо. - Ты что подскочила? - я подкрался сзади и уткнулся лицом в белоснежные волосы, спадающие до середины лопаток.
- У меня отпуск уже закончился. Я тебе вчера вечером об этом говорила, что мне сегодня надо на работу. – Господи, как эти женщины не боятся тыкать себя в глаз какими-то кисточками, щеточками и расчесочками. - Может быть, солнышко, и говорила. Я вчера вечером был немного занят. - я постарался, чтобы мой голос казался безмятежным, но это была большой проблемой, наличие которой я, плотно увлеченный лежащей рядом женщиной, совершенно упустил из виду.
Продавая квартиру Аллы, я рассчитывал, что у меня будет время, по крайней мере, до сентября, чтобы решить вопрос с жилой площадью для моей семьи, а тут выяснилось, что ежедневная доставка моей невесты на работу и с работы становится моей ежедневной обязанностью. А если Наташа вчера об этом сказала, а я уверен, что она сказала, а я не услышал…
Большой загородный дом в тридцати километрах от города является прекрасным убежищем от врагов, но, одновременно и местом, крайне, труднодоступным, если ты не имеешь машины, в чем я вчера лично убедился, доехав на загородном автобусе до поселка – Верх-Самоварное, а потом долго голосовал на трассе, старательно отворачивая лицо от грязи и пыли, несущейся от, проносившихся мимо, «большегрузов».
- Тогда в семь часов надо выехать.
Наташа, странно изогнувшись, начавшая красить второй глаз, взглянула на меня через маленькое зеркальце и согласно кивнула.
- Сделай мне кофе, пожалуйста. Мне надо ещё пятнадцать минут.
Я с сомнением покачал головой – судя по всему малярно-художественные работы моя женщина за пятнадцать минут завершить не успеет. Хорошо, что у меня нет таких утренних проблем – я, со слов, мамы, как родился красивым, так им и остаюсь.
Прекрасно, когда забота о наполнении холодильника лежит не на тебе. Я, стараясь не шуметь, соорудил четыре бутерброда из, испеченной мамой в японской хлебопечки, буханки и финского сервелата, почему-то популярного у российского населения. Две чашки с растворимым
