сколько угодно. Унижать себя не позволю.
В спину раздаются смешки, и даже аплодисменты. Видимо, Алина успела достать многих. Удивлена, что Миронов не бросился убивать, защищая свою белобрысую. Тем спокойнее. Может, поймет и отстанет.
— Лий, давай же скорее. — Оля тянет за рукав, постоянно оглядываясь.
Мы уже заходим в раздевалку и закрываем двери. Можно выдохнуть. Новой знакомой волнения не показываю, но, если честно, внутри меня трясет. Все—таки подобный поступок мне несвойственен.
— Опаздываем!
Я и сама вижу. Не успеваю в полной мере полюбоваться шикарной раздевалкой. Это вам не крючки на стенках и скрипучие скамьи. Нет! Отдельные шкафчики, удобные стулья и — внимание — душевые! Но даже наличие последних не мешает скучать по старой школе. Сейчас бы на совмещенном уроке я бы исподтишка рассматривала Степу, красующегося перед одноклассницами. Столько «бы» и не повернешь назад ради них.
Натягиваю лосины и длинную футболку, убирая волосы наверх. Они длинные и вьются, во время бега или прыжков постоянно норовят залезть в лицо.
— Строимся!
Зычный голос физрука разносится по залу. Молодой, спортивный. Дашка кипятком бы сикала, увидев. Красивые мужчины ее слабость. Что не мешает ей хорошо учиться и быть примерной дочерью. Я рисую, она глазами любуется. Каждому свое, как говорится.
— Жемчужная?
— Здесь, — пищу из хвоста шеренги.
— Шаг вперед.
— Ей, Андрей Ильич, не шаг, а прыжок делать нужно. Не увидите.
Господи… Закатываю глаза. Школа новая, люди новые, а тупые шуточки везде одинаковые. Вы еще про багажник пошутите.
— Богдан, ты ни хрена не понимаешь, она не мелкая, а компактная. В багажник закинул и поехал.
Ну? Что я говорила?
— Разговорчики, — рявкает Андрей, судя по всему, Ильич, с трудом сдерживая смех.
— Всё—всё, умолкаю. А то тоже окажусь под кофейным душем. Да, новенькая?
Парень из компании условно знакомых мажора подмигивает и широко улыбается. И пусть я злюсь на тупые шутки, но его улыбка такая искренняя, что рот растягивается в ответной сам собой.
Продолжая улыбаться, поворачиваюсь, чтобы вернуться на свое место и чуть не спотыкаюсь от неприятного ощущения на спине. Будто жжет. Никогда раньше такого не испытывала. Передергиваю плечами и бросаю взгляд назад. В дверях стоит Миронов и прожигает меня насквозь. Думала, что чувствовать чужой взгляд — это миф. Но иначе чем объяснить то, что только что было?
— Пять минут разминка, затем бьемся на команды.
— Оль, что это значит?
Она подходит первая, увидев меня в растерянности. К такому формату урока я не была готова. У нас стандартно: бег, шаги, наклоны. Ну или прыжки в высоту (мой кошмар кошмаров). И только если остается время, пацаны играют в баскетбол.
— Вольные упражнения на разогрев мышц, а потом парни наберут команды. Ты не переживай, — толкает в плечо, — они девчонок в свои игры практически не берут. Мы как зрители. Вот, видишь?
Показывает темноволосого парня, которого раньше в зале не было. Это Макс из параллельного. Извечный соперник нашего Мирона.
Отвлекаюсь, чтобы спросить, как его в итоге зовут—то, но объект нашего разговора подходит к нам.
— Привет. Ты, слышал, новенькая? Я Макс, а ты, девочка с красивой фамилией?
— Лия. Очень приятно.
Он легонько пожимает мою руку, и от этого жеста внутри становится очень приятно. Я не чувствую злости, исходящей от парня.
— Играешь в баскетбол?
— Смеешься, с ее ростом? — Оля подходит сбоку, вклиниваясь между нами. — Иди куда шел.
— Да нет, я серьезно. Будешь в моей команде?
А собственно, почему бы и… да?
С меткостью проблем нет. И в старой школе, если кто—то из ребят меня приподнимал повыше, я ни разу не промахнулась.
— С удовольствием. Только есть один нюанс.
— Слушаю. — Максим наклоняется ниже, и я шепчу ему про свой опыт игры.
— Понял, малышка. — Забавно прикрывается руками. — Прости, я не специально. Только не бей.
— Я привыкла уже. Почему—то на него не сержусь. Верю, что вырвалось само, не желая меня обидеть.
— Можно тогда буду тебя называть так? — Он снова наклоняется к самому уху.
— Слышь, Горецкий, набирай людей. Хватит лясы точить.
Миронов проходит так близко, что я могу ощутить аромат его парфюма. Приятный, надо сказать, аромат. Свежий.
— А я чем занимаюсь, по—твоему?
— Это недоразумение? Ты лучше сразу сдайся.
— Посмотрим.
Максим подмигивает мне и выходит в центр зала, выкрикивая фамилии. Миронов повторяет действия и вот уже команды расходятся по разным концам зала. Все остальные сидят на скамеечках, наблюдая.
— Лия, мы тебя ждем, — кричит в мою сторону.
Он серьезно? До сих пор я думала это просто игра. Стёб. Но выйти на поле с дылдами. Да нет, не боюсь. Просто зачем им это нужно?!
— Андрей Ильич, мы готовы.
Максим подходят к учителю и что—то с ним обсуждает. Миронов подтягивается ближе и вот уже трое поглядывают в сторону нашей команды. Макс говорит, двое смеются и наконец—то кивают головами.
— Держись ближе ко мне, малышка. Мы должны их сделать.
Игра началась. Лучше бы я осталась на скамейке, ей—богу! Просто чтобы это видеть! А посмотреть было на что. Высокие, агрессивные, словно не на уроке, а на поле боя. Как Андрей Ильич свистком не поперхнулся, не знаю.
Идем ровно, мячи летят в корзину только так.
— Лия, давай! — Мяч попадает в мои руки, а я одновременно с этим просто взлетаю в воздух. Одна секунда на «собраться» и… бросок.
— Есть, малышка! Есть!
Я попала? Парни радуются забитому мной мячу, будто выиграли мировой чемпионат. Хлопают друг другу «пять», а я, вспомнив мультик про Тимона и Пумбу, выдаю победный танец.
— Да ты огонь, детка.
В глазах Богдана пляшут черти, когда он смотрит на мои движения.
Ты меня еще плохо знаешь. Но вслух, конечно, этого не говорю.
— Съел, Мирон?
— Не расслабляемся, еще три минуты, — выкрикивает физрук, и мы занимаем позиции.
— Еще один трехочковый и я зову тебя на свидание, — раздается сзади в затылок.
— Еще один и никуда не идем. Только так.
— Да ты серьезная малышка. Договор.
Максим кивает какому—то пареньку, и тот начинает уводить мяч у соперника. Обратный отсчет.
— Жги!
Мяч в руках, я наверху и… Да!!!
— Красотка!
Максим, смеясь, подкидывает меня выше и ловит.
— Поставь на пол, я не ребенок, — цежу сквозь зубы.
