базы набралось прилично).
Оказалось, что Алла (она же Аля) ходит в качалку во дворах на Королёва, круглая (округлившаяся в нужных местах) отличница, метит на медаль. Еврейка. Папа – врач (и с ним надо осторожно: денег нет, но есть авторитет – хирург в ЦГБ), мама тоже врач (гинеколог и та ещё стерва) – никто из предыдущих ухажёров ей не нравился. Вопрос: то ли потому, что нищеброды, то ли потому, что не евреи (для них это важно, бабушка рассказывала). Вот и козырь в рукаве, самое время откопать маму маминой мамы. Далековато, но сойдёт.
Конкретный план созрел не сразу, но схема действий была вполне стандартная. Сначала полное погружение в восхищение, умиление и «взрослость», которую хотят все старшеклассники, – уважение и паритет. Потом немного тактильности и заботы (милые и требовательные сообщения, звонки, знакомство с друзьями и родителями).
Никаких запросов на интим – только нежность и деликатность. Как выразился Лой – «поцелуи и петтинг». Даже никакого намёка на прикосновение к груди, лобку, клитору и вагине. Ноги (строго ниже колена), спина, живот, шея, волосы, жёсткие объятия… Красивая игра у него получалась!.. Потом охлаждение, дистанция физическая, но не эмоциональная: работа, учёба, помощь отцу или бабушке, в конце концов. И опять при встрече нежность, комплименты, поцелуи, поддержка и уважение к её идиотским делам, приглашение в гости и поздние вылазки. А там видно будет.
Артём набрал номер Секс-Саши и по совместительству бэк-вокалистки у всех, кто позовёт. Они трахались периодически, когда больше было не с кем. Потом смотрели кино, и он её выпроваживал. Высокая, сисястая, раскрепощённая пергидрольная блондинка. И всегда готова – грех не пользоваться.
– Александра! Добрый вечер!
– Тёмыч, как интересно! Зачем звонишь?
Хриплый голос сразу показался Артёму похотливым. Это и возбуждало, и отталкивало одновременно. Неинтересно, когда женщина всегда готова прыгнуть на стояк. Но стояк уже был.
– Приедешь? Хочу тебя! – сказал жёстко и властно, на выдохе.
– В десять? – Она тоже явно его хотела.
– Вызову тебе такси, приезжай сейчас!
Артём положил трубку и набрал номер городского таксопарка, дал им домашний Саши. Пошёл в душ.
Машина привезла девушку уже через полчаса. Из-за деревьев показался высокий тонкий силуэт и направился в непроезжий двор пятиэтажки, в которой АраГор жил с бабушкой. И тогда, после развода родителей, и сейчас, после разрыва с Ларой.
Блондинка в косухе и кожаных легинсах манерно поднялась на третий этаж, но звонить в дверь ей не пришлось. Артём открыл раньше. Взял за талию, бросил в коридоре кожаную куртку и потащил в свою спальню. Благо бабушка уехала к сестре и можно было трахаться жёстко, чтобы девка прокричалась. От всех этих мыслей и забот о художественной и филигранной дефлорации невинных школьниц секса хотелось ужасно. Член стоял круглосуточно, и дрочка не помогала.
Сначала Артём поставил свою шлюху на колени и достаточно быстро кончил ей в рот – почти мастурбировал, заставил глотать. Потом сам ей отлизал – она воняла и громко кончила, это снова его возбудило.
Решил оттрахать её стоя, сзади (не в постель же эту грязную шлюху тащить, тем более что хотелось анала).
Когда уже неинтересная и совсем помятая Саша глупо улыбалась и пялилась, потягивая чай на крохотной кухне, Артём непривычным для их общения мягким, нежным тоном сказал:
– Есть к тебе одно дело, малышка…
Аля
7
«Давно я так к Альбине радостно не топала. Досидеть бы до конца занятия: ёрзаю и нервничаю, как будто с принцем Уильямом встречаюсь. А АраГор вообще не принц: кудрявый, блондинистый, сутулый и носатый. Ещё и рытвины на щеках от прыщей, и прыщи пресловутые тоже имеют место. Зато высокий, выше меня. А это не просто – я сто семьдесят один вообще-то.
Училка что-то втирает… Какие сочинения? Чего? Таблицы, правила пишем. А-а-а, хочет разобрать школьное последнее. Ещё целых полчаса. А если он опоздает? Ждать его? Как незаметно посмотреть на телефон? Надо было его с курсов послать меня встречать, в американском институте на Курской, в субботу. Это вот по-взрослому… Сообщение, что ли? Сейчас никак не посмотреть».
– Альбина Васильевна, можно в туалет?
– Иди, конечно.
«Осталось мобилу из сумки вытащить. Всю возьму. Спросит – отвечу, что менстра… Где тут этот туалет, блин? Что там написали-то?..»
АраГор Я тут. За забором. Лёд течёт везде. Середина апреля, а только потеплело. Это потому, что я встретил тебя;)
«Как теперь досидеть? Ещё десять минут. Сказать ей, домой срочно надо? Ни фига! Подождёт этот Артём. А не дождётся, ну и ну его в жопу…
А! Вон стоит, с кем-то по мобильнику разговаривает. Заметил».
– Привет! Прости, что долго!
– Это я пораньше подошёл, очень боялся к тебе опоздать. Хотел увидеть сильно.
– Мне приятно. Очень сильно?
– Не представляешь как. Я скучал. Переживал, как ты сегодня. Вчера поздно уснули… оба.
– Я хорошо. Праздник сегодня – годовщина свадьбы родителей. Двадцать лет, прикинь? Столько не живут.
– Я тоже так хочу. Мои вот разошлись, но это к лучшему. Теперь не ругаются хотя бы.
«Ухмылка у него странная. Недобрая какая-то».
– Мне очень жаль, что твои так…
– Не парься. Давай не о них. Давай о нас.
– Тёма, ты не спешишь? Уже есть «мы»?
– Для меня есть. Так сегодня в зал идёшь? Или отмечать будете?
– Будем, но к восьми пойду, скорее всего.
– Мы с пацанами в семь договорились.
– Значит, увидимся. Почти доплыли.
«Тротуары все в лужах, скачем, как лягушки по кочкам. Наукоград, а ямы везде – как в глухой деревне».
– Аля, жаль, что тут так близко.
«Обнял. И целоваться полез… Целуется неплохо, но как-то не особо приятно. Ладно, нечего так сразу. Отпихну его, пококетничаю, как мама учила».
– Всё, много на сегодня. Пока! Пиши…
– Я тебе точно напишу.
8
«Тётя с дядей, стол, стандартный набор гостей. Папа порезал на стол всё, что только можно, – колбаса сырокопчёная, рыба красная, икра, свежие овощи. Кучу денег он всегда тратит на еду. Сам ведь признаёт, что любит пожрать. Сказывается детство советское: коммуналка, Загорск, родители – инженеры на заводе. Все гастрономические удовольствия зависят от командировок в Москву и размера очереди, которую успеют отстоять. Может, из-за всего этого никак не остановится, поправился опять сильно. Но это же неважно, пусть ему будет хорошо. Жаль только, что меня с детства этим пичкали, и любимым лакомством стали бутерброды с колбасой, икрой, маслом, жирные холодцы, майонезные салаты. Поэтому в восьмом классе девочка среднего роста в моём жиртрестном лице весила девяносто килограммов. Даже мама „вэликой коровой“ дразнила. Мать родная. И парни в школе на дискачах от меня шарахались. Один Смирнов дружил, Павлов тоже. А теперь только Смирнов. Но встречаться никто не хотел. Девчонки за спиной смеялись. Кроме Машки. В ней одной уверена. А больше ни в ком.
Слава богу, хватило мозгов перестать жрать всякую херь. В десятом уже пятьдесят шесть весила. Но какой грёбаной ценой! Как вспомню – дурно! Один творожок в банке в день! И чай. Пустой чай. Зато мальчики стали внимание обращать. Не забуду тот Новый год на площади у дворца, когда вся компания сестры смотрела не на неё. На меня! Привязался же Макс тогда, а потом Лой, а потом Жаба… Тьфу ты, пристало! Женьку́ не обидно, когда его так называют, интересно?..
О, шашлык пахнет… По ходу, он на горячее. Мама готовить не захотела, видимо. Папа после работы за ним поехал, что ли»
– Пап, мам! Давайте я вас на диване сфоткаю! С букетом!
– Люша, я после работы страшная!
«Опять мама кокетничает, и футболка эта вытянутая на ней прикольно сидит».
– Ма-а-ам, па-а-ап! Ну двадцать лет не каждый день! Зря, что ли, фотик мне дарили?
– Доню, давай быстро! У меня шашлык согрелся!
«Папа так маму любит, обнял…»
– Вообще, со свадьбы – двадцать, а встречаться мы стали в восемьдесят втором! После рабфака.
«Каждый год эти уточнения мамины. Да-да, все запомнили!..
Так, нажралась опять, плохо будет. Но никак не остановиться. Вообще. И шашлык, и колбаса, и рыба, и торт – мой любимый „Панчо“. Ладно, надо до зала дойти. Тем более там есть кто-то, кто, возможно,
