на электорат, так или иначе хорошо относившийся к России. Это юго-восток Украины, это большое количество людей.
К власти пришёл Виктор Янукович, причём как: первый раз он победил после президента Кучмы — организовали третий тур, который не предусмотрен в Конституции Украины. Это госпереворот. После президента Кучмы победил на выборах Виктор Янукович. Но его оппоненты не признали этой победы, США поддержали оппозицию, и назначили третий тур, который не предусмотрен в Конституции. Пришёл к власти Виктор Ющенко, который считался прозападным политиком. После того как он поруководил страной, ситуация ухудшилась, и к власти всё-таки пришёл Виктор Янукович.
Встал вопрос об ассоциации с Евросоюзом. Но мы к этому всегда относились очень лояльно: пожалуйста. Но когда прочитали этот договор об ассоциации, выяснилось, что для нас это проблема, потому что у нас с Украиной зона свободной торговли, открытые таможенные границы, а Украина должна была, по этой ассоциации, открыть свои границы перед Европой — и потоком всё на наш рынок.
Мы сказали: нет, тогда так не получится, мы закроем тогда свои границы с Украиной, таможенные границы. Янукович начал считать, сколько Украина выиграет и сколько потеряет, и объявил своим контрагентам в Европе: я должен ещё подумать, перед тем как подписать. Как только он сказал, начались деструктивные действия у оппозиции, поддержанные Западом, и всё дошло до Майдана и до госпереворота на Украине.
Совершили госпереворот, хотя нам из Соединённых Штатов было сказано: вы там Януковича успокойте, а мы успокоим оппозицию; пускай всё идёт по пути политического урегулирования. Мы сказали: хорошо, согласны, давайте так и сделаем. Янукович не применил, как просили нас американцы, ни вооружённых сил, ни полиции. А вооружённая оппозиция в Киеве провела госпереворот. «Как это понимать? Вы кто такие вообще?» — хотелось мне спросить тогдашнее руководство Соединённых Штатов.
Технически они всё сделали правильно, добились того, чего хотели, — сменили власть. Но с политической точки зрения это колоссальная ошибка. Здесь, конечно, политическое руководство недоработало. Политическое руководство должно было видеть, к чему это приведёт.
Итак, в 2008 году открыли двери Украине в НАТО. В 2014 году провели госпереворот, при этом тех, кто не признал госпереворот, а это госпереворот, начали преследовать, создали угрозу для Крыма, который мы были вынуждены взять под свою защиту. Начали войну в Донбассе с 2014 года, применяя авиацию и артиллерию против мирных граждан. Ведь с этого всё началось. Есть же видеозапись, когда самолёты наносят удар по Донецку сверху. Предприняли одну крупномасштабную войсковую операцию, ещё одну, потерпели неудачу — ещё готовят. И всё ещё на фоне военного освоения этой территории и открытия дверей в НАТО.
Ну как же нам не проявлять обеспокоенность тем, что происходит? С нашей стороны это было бы преступной беспечностью — вот что это было бы такое. Просто политическое руководство Штатов подогнало нас к черте, за которую мы уже не могли переступить, потому что это разрушало саму Россию. И потом мы не могли бросить наших единоверцев и, по сути, часть русского народа под эту военную машину.
Кстати говоря, приехали представители трёх европейских стран: Германии, Польши и Франции — и были гарантами подписанного договора между правительством Януковича и оппозицией. Подписи свои поставили как гаранты. Несмотря на это, оппозиция совершила госпереворот, и все эти страны сделали вид, что они ничего не помнят о том, что они гаранты мирного урегулирования. В печку сразу бросили это, никто не вспоминает.
Я не знаю, знают ли что-то в США про этот договор между оппозицией и властью и про трёх гарантов, которые, вместо того чтобы вернуть весь этот процесс на политическое поле, — нет, поддержали госпереворот. Хотя смысла в этом не было никакого, поверьте мне. Потому что президент Янукович со всем согласился, был готов на досрочные выборы, на которых у него не было шансов победить, если сказать по-честному, не было шансов. Все это знали.
Но зачем госпереворот, зачем жертвы? Зачем угрозы для Крыма? Зачем начали потом операции на Донбассе? Вот этого я не понимаю. Вот в этом и просчёт. ЦРУ довело своё дело при реализации госпереворота. А по-моему, один из замов Госсекретаря сказал, что даже истратили на это большую сумму, чуть ли не пять миллиардов [долларов]. Но политическая ошибка колоссальная. Зачем это надо было делать? Всё то же самое можно было сделать, только легальным путём, без всяких жертв, без начала военных операций и без утраты Крыма. И мы бы пальцем не пошевелили, если бы не было вот этих кровавых событий на Майдане, в голову бы никогда не приходило.
Потому что мы согласились с тем, что после развала Советского Союза всё должно быть так — по границам союзных республик. Мы же согласились с этим. Но мы никогда не соглашались с расширением НАТО, тем более не соглашались никогда с тем, что Украина будет в НАТО. Мы не соглашались с тем, что там будут базы НАТО без всяких разговоров с нами. Мы только упрашивали в течение десятилетий: не делайте этого, не делайте того.
А что послужило триггером в последних событиях? Во-первых, сегодняшнее руководство Украины заявило, что они не будут исполнять Минских соглашений, которые были подписаны, как вы знаете, после событий 2014 года в Минске, где был изложен план мирного урегулирования в Донбассе. Нет, руководство сегодняшней Украины, министр иностранных дел, все остальные официальные лица, а потом сам президент заявили о том, что им ничего не нравится в этих Минских соглашениях. Иными словами, исполнять не собираются. А бывшие руководители Германии, Франции прямо сказали уже в наши дни — год-полтора назад, — прямо сказали, честно, на весь мир, что да, они подписывали эти Минские соглашения, но выполнять никогда не собирались. Нас просто водили за нос.
Мы постоянно обращались к руководству Соединённых Штатов, европейских стран, чтобы этот процесс прекратился немедленно, чтобы были исполнены Минские соглашения. Откровенно говоря, я не знал, как мы это сделаем, но я был готов исполнять. Они сложные для Украины, там очень много элементов независимости для Донбасса, для этих территорий было предусмотрено, это правда [11]. Но я был уверен абсолютно, я и сейчас вам скажу: я искренне считал, что если всё-таки удастся уговорить тех людей, которые в Донбассе живут, — их надо было ещё уговорить возвратиться в рамки украинской государственности, — то постепенно, постепенно раны заживут. Постепенно, когда эта часть территории вернётся в хозяйственную жизнь, в общую социальную среду, когда пенсии будут платить, социальные пособия — всё постепенно, постепенно срастётся. Нет, никто этого
