вышитыми жёлтой тканью крестами на рукавах. Самый старший герольд с седой головой начал во всеуслышание объяснять условия турнира:
— Запрещается умышленно травмировать или атаковать лошадь противника, наносить удары ниже пояса, в правую руку, атаковать соперника со сбитым с головы шлемом, а также бить сзади отвернувшегося или потерявшего копьё противника! При несоблюдении этих правил, рыцарь, нарушивший их, будет лишён доспехов и коня, а потом изгнан с турнира!
Озвучивший правила герольд зашёлся кашлем. Откашлявшись, он сплюнул на песок, после чего продолжил:
— Для того, чтобы победить в конно-копейной сшибке, достаточно сделать одно из двух: либо выбить противника из седла, либо сломать своё копьё о щит противника, при этом самому, удержавшись в седле! А сейчас рыцари подвергнутся досмотру.
Все пять герольдов рассредоточились таким образом, чтобы каждому досталось по восемь рыцарей, которых следовало досмотреть. Когда они начали обход, воины слезли с коней и по очереди показывали своё снаряжение, подтверждая, что оно затуплено и поэтому безопасно. Кроме того, одной из целей досмотра была необходимость убедиться в отсутствии запрещённых предметов: ножей, игл и других скрытых приспособлений, которыми можно было убить противника.
После того как досмотру был подвергнут каждый участник, старший герольд объявил, что всё оружие в норме и рыцари готовы к турниру. В подтверждение его слов над трибунами раздалось звучание трубы, провозглашавшей начало поединкам.
Под звук трубы рыцари покинули арену, после чего большинство из них разъехалось по рядом расположенным палаткам в ожидании своей очереди.
— Грегор из дома Мартинесов и Мэльбур из дома Барнсов! — объявил герольд первых соперников.
С противоположных сторон на ристалище выехали два рыцаря. После того как они заняли свои места по разные стороны от барьера, разделяющего арену на две части, оруженосцы вручили им копья и щиты.
Удостоверившись, что соперники готовы к бою, снова зазвучала труба, подавая сигнал к началу схватки. Лошади всадников, как заведённые понеслись навстречу друг другу. Воздух над ристалищем наполнился глухим топотом копыт. По мере сближения всадники начали приподнимать копья, направляя их концы через барьер в сторону противника. Ещё секунда и раздались удары о щиты. Публика охнула и зааплодировала. Оба всадника остались на лошадях. Алекс, поражённый этим зрелищем, с упоением наблюдал за происходящим.
Тем временем схватка продолжалась. В связи с тем, что после первого захода никто не оказался на земле, всадники снова разъехались по противоположным сторонам. По звуку трубы они вновь понеслись навстречу друг другу. На этот раз один из них оказался более удачливым и, угодив противнику прямо в центр грудины, выбил того из седла. Трибуны охнули, но когда упавший рыцарь пошевелился, выдохнули и зааплодировали.
— В этой схватке побеждает Мэльбур из дома Барнсов! — объявил победителя герольд, и зрители поблагодарили участников аплодисментами.
— Томас из дома Морандов и Вольфганг из дома Пэтисов! — объявил ведущий новую пару соперников и трибуны восторженно зашумели.
— Пап, тот самый Томас Моранд! — попытался перекричать толпу Алекс.
На арену выехал огромный белый конь с сидящим на нём непомерно больши́м рыцарем в светлых доспехах. Шлем был в форме волчьей головы, но без пера. Когда этот всадник подъехал к той части ристалища, которая предназначалась для Томаса Моранда, Алекс понял, кто есть кто. Внушительные размеры лошади и рыцаря не остались не замеченными публикой, которая восторженно зааплодировала. Томас поднял правую руку и сделал на коне небольшой круг, приветствуя собравшихся.
— Ты, кажется, говорил, что он должен быть старым?! — недоумённо воскликнул подросток. — А это настоящий великан!
Алекс не на шутку разволновался. Шансы на победу Алана Галахарда в его глазах начали потихоньку таять.
Альфред был удивлён не меньше сына.
— Да, кажется, он время даром не терял…
Второй рыцарь — Вольфганг Пэтис, был чуть ли не вдвое меньше Томаса. Бедняга сидел на обычной лошади, которая была коричневой масти с тщательно расчёсанной длинной гривой и пушистым хвостом. Чёрные доспехи рыцаря красиво отливали на солнце, а сам воин по сравнению с Томасом напоминал ребёнка. Когда рыцари разъехались по своим сторонам и получили от оруженосцев щиты и копья, раздался звук трубы.
Первым рванул Вольфганг. По его уверенным движениям казалось, что он был единственным, на кого не произвёл впечатления Томас. Эдакий задор и похвальная уверенность в себе принесла плоды, и за считаные секунды публика прониклась к нему симпатией.
Сначала неспеша, но потом, ускоряясь, Томас поскакал навстречу, и к середине ристалища обе лошади уже неслись во весь опор. Копья начали смещаться в правильном направлении.
Момент, когда рыцари встретились, был последним, что видел в тот день участник из дома Пэтисов. Удар копья Томаса был оглушительным. Щит Вольфганга не выдержал столкновения и раскололся надвое, пропустив затупленное орудие прямо в грудь. Не пробив доспехов, оно разлетелось в щепки, покрывая собой ресталищный песок. Вольфганг слетел с лошади, а вибрация от этого сокрушительного удара передалась на трибуны, заставив их замереть в страшном ожидании.
Упавший на спину рыцарь не шевелился. Через несколько секунд на арену спешно выбежал лекарь и, припав к груди несчастного воина, прислушался к дыханию.
— Дышит! Просто потерял сознание! — крикнул врачеватель, и публика громко зааплодировала. Однако сам Вольфганг по-прежнему не шевелился и в целом представлял собой жалкое зрелище.
Через мгновение лекарь кому-то махнул приглашающим жестом и из толпы выбежали несколько человек, которые взяли под руки лежащего без сознания рыцаря и потащили с ристалища.
Спустя минуту судьи объявили победителя, которым, разумеется, оказался Томас Моранд. Раздались бурные аплодисменты, но старый воин в ответ не поднял руки, а просто развернул коня и удалился с поля. Такое вызывающе гордое поведение вызвало бурю оваций. Публика любила уверенных в себе рыцарей. Создавалось впечатление, что Томас даже не заметил противника, следуя какой-то своей цели, о которой многие догадывались.
После этого прошли ещё несколько посредственных поединков, пока герольд не объявил сладкую для уха Алекса фамилию — Галахард. Его соперником был грузный рыцарь в таких же чёрных доспехах. Из какого он был дома, Алекс не услышал, поскольку увлёкся наблюдением за своим кумиром. Кроме того, шум трибун, приветствовавших любимца публики почти полностью заглушал речь герольда.
Разъехавшись по разные стороны ристалища, рыцари приготовились к поединку. Пока они ждали свои копья и щиты, которые несли оруженосцы, Алекс внимательно разглядывал Алана. Легенды не лгали — он был широкоплеч, подтянут, а доспехи под палящим солнцем так и переливались, бликуя на лицах окружающих. На шлеме грациозно покачивалось пушистое чёрное перо, придавая воину поистине торжественный вид.
— Красавец! Ничего не скажешь… — проговорил Альфред, который был заворожён не меньше сына.
Лошадь Алана в отличие от коня Томаса была
