Сано повернулся к Хосине.
— Что вы предприняли, чтобы найти Глицинию?
— Послал людей обыскать квартал, дороги и местность вокруг. Если она там, я найду ее.
«Раньше тебя», — говорил его тон. И Хосина вполне мог это сделать, поскольку имел выигрыш во времени. Сано должен был опередить его и первым найти Глицинию, опасаясь, что начальник полиции погубит женщину еще до того, как будет установлена ее вина или невиновность.
— Госпожа Глициния часто развлекала здесь клиентов? — спросил он хозяина заведения.
— О да, господин.
Значит, в «Оварии» у нее должны быть личные вещи, а не только постельное белье, принесенное сюда на ночь, как делали проститутки в домах, которыми пользовались редко.
— Где ее камуро? — спросил Сано.
Камуро — девочка, которая готовится стать проституткой и прислуживает опытной даме, чтобы постичь секреты профессии и заработать на жизнь. В ее обязанность и входил и уход за личными вещами проститутки.
— На кухне, хозяин.
— Пожалуйста, приведите ее сюда.
Хозяин ушел и вскоре вернулся с девочкой лет одиннадцати. Она была маленькая и худенькая, с овальным лицом, покрытым рисовой пудрой и румянами, и тонкими волосами. На ней было традиционное для камуро кимоно с узором из сосновых веток.
— Это Шидори-тян, — представил ее хозяин и обратился к девочке: — Господин хочет с тобой поговорить.
Не смея поднять глаз, та неловко поклонилась.
— Не бойся, — успокоил Сано. — Я просто хочу, чтобы ты вместе со мной осмотрела вещи госпожи Глицинии.
Шидори кивнула, но Сано видел, что она дрожит, и пожалел ее, запертую в Ёсиваре, обреченную на сексуальное рабство. Однажды она, быть может, привлечет внимание какого-нибудь покровителя, и тот выкупит ее из неволи, или закончит жизнь, прося милостыню на улице, как многие проститутки, слишком старые, чтобы привлекать клиентов. Сано подвел Шидори к шкафу, и они стали осматривать лежащие на полках одежду и обувь. Хосина, прислонившись к стене, сосредоточенно наблюдал за происходящим.
— Что-нибудь пропало? — спросил Сано у Шидори.
— Одежда, которая была на госпоже Глицинии прошлой ночью. — Шидори осмелилась взглянуть на Сано и, поняв, что он ее не обидит, заговорила смелее: — Черное кимоно с красными глициниями и зелеными виноградными листьями.
«Яркая одежда поможет ее найти», — подумал Сано и тут же заметил, что та же мысль отразилась на лице Хосины. В других отделениях шкафа Сано обнаружил одеяла, банные принадлежности, все для чайной церемонии, графин саке, чашки и пенал, в котором лежали кисти для письма, камень для растирания туши и сосуд для воды. В выдвижном ящике находились украшения для волос — лаковые заколки, шелковые цветы, прикрепленные на гребни, ленты. Шидори заявила, что все вещи на месте, она это помнит, потому что накануне разбирала шкаф. Теперь у Сано осталось к ней только одно дело.
— Шидори-тян, тебе придется посмотреть на тело. — Увидев, что девочка побледнела, он добавил: — Только взгляни. Постарайся быть храброй.
Камуро всхлипнула и кивнула. Сано шагнул к постели, и обнажил верхнюю часть лица Мицуёси. Шидори в ужасе открыла рот, широко раскрытыми глазами глядя на заколку, торчавшую из глаза.
— Это заколка госпожи Глицинии? — спросил Сано.
Заплакав, Шидори покачала головой. Сано с облегчением прикрыл лицо мертвеца. То, что заколка не принадлежит Глицинии, свидетельствует о ее невиновности.
— Ты знаешь, чья она?
— Момоко-сан, — прошептала девочка.
«Опять яритэ», — подумал Сано. Она последней видели Глицинию и правителя Мицуёси, обнаружила тело и оказалась владелицей предмета, ставшего орудием убийства, а значит, более вероятной подозреваемой, чем Глициния.
— Посмотри еще раз, — попросил он Шидори. — Ты уверена, что из комнаты ничего не пропало?
— Да, господин… — Шидори наморщила лоб.
Сано насторожился, готовясь услышать что-то важное. Хосина оттолкнулся от стены, внимательно глядя на камуро.
— Что такое? — спросил Сано.
— Ее интимный дневник, — сказала Шидори.
В интимный дневник женщины записывали свои мысли и события из жизни, как это делали дамы императорского двора.
— Что было в дневнике? — Сано удивился, что Глициния следовала этой вековой традиции.
— Не знаю. Я не умею читать.
Дальнейшие расспросы показали, что интимный дневник был стопкой белой рисовой бумаги, помещенной в шелковую обложку цвета лаванды и связанной зеленым шнурком. Глициния делала в нем записи в свободное время, а, заслышав чьи-то шаги, поспешно прятала, словно боялась, что его могут прочитать. Покидая дом терпимости, она всегда брала дневник с собой, и Шидори видела, как она вчера вечером засунула его за пояс. Сано обыскал всю комнату, но дневника не обнаружил.
— Глициния, уходя, могла захватить его с собой, — предположил Хосина.
«Или же дневник кто-то украл», — подумал Сано, не собираясь обсуждать это с начальником полиции. Итак, каковы же возможные версии преступления? Убийца проник в комнату, когда Глициния и Мицуёси спали, убил Мицуёси, похитил Глицинию и взял дневник. Или Глициния сама убила Мицуёси, а затем убежала, прихватив дневник. Обе версии выглядели правдоподобно, и Сано понял, как мало знает о своей бывшей возлюбленной. Что произошло с ней после того, как их пути разошлись? Способна ли она на столь жуткое убийство? Эта мысль встревожила его не меньше, чем опасение снова увидеть Глицинию.
Скрывая озабоченность, он повернулся к хозяину заведения.
— А теперь я хочу повидать яритэ.
2
Сано вышел во двор и сказал солдатам, которых отослал из агэя, что они могут нести останки правителя Мицуёси в замок. Он бы с удовольствием отправил их к своему другу и советчику, доктору Ито из морга Эдо, но не мог подвергнуть тело важной персоны столь оскорбительной, противозаконной процедуре, как научное обследование. Когда Сано вернулся в агэя, Хирата встретил его в коридоре.
— Мы опросили всех в доме, — сказал он тихо, чтобы маячивший неподалеку начальник полиции его не услышал. — Клиенты и проститутки показали, что прошлую ночь провели в спальнях. Тут была вечеринка, и служанки с хозяином и камуро все время обслуживали гостей. Никто не заметил ничего необычного, пока не обнаружили труп, и возникла суматоха. Похоже, они говорят правду. Они знали, что правитель Мицуёси находился в доме, но знакомы с ним не были. Я не обнаружил ни одной причины, по которой кто-то из них мог его убить.
— А что вассалы? — спросил Сано.
— По их словам и показаниям других гостей, они были на вечеринке. Если им что-то и известно об убийстве, они молчат.
— Позднее мы их снова допросим, — решил Сано.
