полыхнули так, что довольно светлый вечер за неполную минуту превратился в солнечный день.
— Да чтоб тебя! — выругался я и перегородил пространство мерцающим волшебным щитом. Чёрт! Везёт, как утопленнику. Что в этой долбаной локации происходит?
— Ряа-а-а-а-а!
Я обернулся. Это ещё что такое? Этот парад уродов когда-нибудь закончится, нет?
Из нескольких улочек сразу выбегало множество низкорослых человечков, позади которых тянулись шлейфы серого дыма. Лица коротышек закрывали примитивные деревянные маски, а из прорех в маскарадных комбинезонах вырывались язычки пламени.
Бдум-мф!
Один из человечков взорвался и всех, кто бежал рядом с ним, разбросало в разные стороны. В воздухе закружились перья, обрывки кружев и тёмный пепел.
«Перья-то тут откуда?» — подумал я и, увидев, как ко мне приближается взрывная волна, попытался телепортироваться.
Ф-фух!
Мир вокруг меня мигнул, и я осознал, что стою на том же самом месте, что и до этого. Разве что цирковой шатёр и ближайшие дома больше не полыхали, да и чудовищ на обозримом пространстве видно не было.
«Так», — подумал я и, заметив краем глаза нечто странное, повернулся. На том месте, где до этого стоял тот ящик, в котором я появился, теперь был сундук. Большой и, судя по виду, очень тяжёлый, он всем своим видом говорил о том, что был изготовлен в дремучем средневековье ради того, чтобы хранить в себе сокровища какого-нибудь монарха. Потемневшая от времени древесина, следы витиеватой резьбы и полоски покрытого тонкой гравировкой металла — всё это говорило о том, что внутри него может находиться что-нибудь ценное.
«Ну и чьё это добро, интересно?» — задумался я и бросил несколько взглядов по сторонам. Странный какой-то этот Лабиринт, честно. Выход ощущается как нечто, существующее прямо здесь и сейчас, а условия не чувствуются вообще. Непонятно...
Тум!
Я посмотрел на вздрогнувшую крышку сундука. Ну, здравствуйте, блин. Серьёзно?
Тум!
Второй удар был громче предыдущего, и крышка после него немного подпрыгнула.
«Ну ё-маё, — с недовольством подумал я, — что за долбаный примитив? Сундук, из которого внезапно выбирается монстр — это же скучно!»
Однако то, что было заперто в сундуке, так не считало. Крышка ещё несколько раз подпрыгнула, а затем со скрипом приподнялась и из сундука появилась вполне человеческая по своему виду рука. Разве что очень тощая. Следом за ней появилась ещё одна рука. А за ней — ещё одна. И ещё.
— Изыди. — прошептал я и ударил по сундуку магическим импульсом. Волшебный выпад оставил на поверхности асфальта безобразную выбоину, а во все стороны полетели пыль и мелкие осколки, но по сундуку и тощим конечностям я не попал. Сундук, приподнявшись на торчащих из него руках, с неожиданным проворством отскочил в сторону, а затем словно развернулся во все стороны и на его месте возник шестирукий монстр. Больше всего он был похож на средневекового арлекина, которого некий безумный мастер собирал из того, что завалялось у него в мастерской. Металлических и деревянных заготовок, ткани, старых кружев, паутины и даже покрытых ржавчиной шестерёнок.
«А ведь эта погань — Смотритель», — почувствовал и подумал я. Монструозный арлекин в этот момент развернул ко мне своё покрытое разводами патины металлическое лицо и его нижняя челюсть задёргалась с отчётливым скрипом.
— Что час прошедший нам готовил? — проскрежетал он и резко дёрнулся, повернувшись боком и приняв вычурную позу драматического мыслителя. Глядя на него, я неожиданно почувствовал основное условие этого Лабиринта — здесь нельзя оставаться самим собой. Необходим образ.
«Прикольно, блин», — мелькнула у меня мысль. Такого Лабиринта мне ещё не встречалось. Подумать только — город из декораций, Смотритель которого — здоровенный и стрёмный механический арлекин! Пожалуй, я так и буду его называть — Арлекином. И... что ж, давайте попробуем.
— Минут прошедших пройдены ступени... — проговорил я, на ходу подбирая слова и придумывая, о чём хочу спросить стоящее передо мной чудовище.
— Мы их в мечтах лишь сможем повторить.
Но, может быть, покажутся мне двери,
Что я хотел бы сразу же открыть?
На неживом лице Арлекина зажглись ярко-оранжевые глаза, и я вздрогнул. Взгляд Смотрителя был разумным — не таким, как у остальных Смотрителей.
— Талантливо. — коротко сказал он и в следующее мгновение я почувствовал, что падаю на землю, которая почему-то оказалась не внизу, а у меня за спиной.
Бум-с!
Падение оказалось недолгим, и я свалился на поросшую травой лужайку, после чего уставился на висящую прямо надо мной распахнутую деревянную дверь. С другой стороны двери была видна асфальтовая площадка, на которой стоял Арлекин. Мгновение — и дверь захлопнулась, после чего исчезла.
— Держите меня семеро. — услышал я голос Максима. — Народ, вы это видели? Его сюда реально забросили!
Повернувшись, я увидел своих друзей и понял, что оказался в Библиотеке. Алиса, переместившись в пространстве, уже опускалась на траву рядом со мной.
— Тём. — обеспокоенно сказала она. — Почему ты выпал из какой-то двери? И что у тебя там случилось? Рассказывай! Я не решилась звонить вечером, чтобы не разбудить...
— Нам Макс не сразу рассказал о том, что на тебя там напали. — сказала Стефания, появившись в паре шагов от нас. — Ты правда отбивался при помощи магии?
— Тёмыч, ты...
— Так. Стоп! — взмахнув рукой, я принял сидячее положение и поцеловал Алису. — Привет, Алис.
— Нормально у меня всё. — сказал я уже для всех. — И я вовсе не уверен, что то, что со мной произошло — нападение.
— А как ещё это называть?
— Ну, чисто теоретически — я могу допустить, что это была случайность.
— Серьёзно?
— Ну а почему нет? Что я видел? Я видел трёх пьяных идиотов, которые накинулись на первого попавшего им под руку человека. Чёрт его знает, что они вообще хотели. Они и сами этого не знали, по-моему...
— И ты шарахнул по одному из них магией?
— Случайно, Тох. И не по одному из них, а в стену. Рефлекторно получилось. Я же сказал.
— Тёмкин. — сказала Алиса и обняла меня за плечи. — Давай ты уже будешь со своей магией поосторожнее, а?
— Алис, тебе что — жалко каких-то уродов? — спросил Макс.
— Их — нет! — развернулась к нему Алиса. — А вот Артёма, которого за их убийство посадят — да!
— Ладно, народ. — поднявшись на ноги, я потёр лицо и снова пришёл в хорошее
