время обстрела дома при расследовании дела Сноублад-Пик[1].
– У нас больше общего, чем только рыжие волосы, и ты это знаешь. Настоящие рыжие волосы встречаются только у десяти процентов людей, а у нас темно-рыжие. Каштановые с рыжим. Какой процент имеет этот цвет?
– Незначительный, – согласилась Лорел, стряхивая снег со своих, к сожалению, редкого цвета волос, и, прежде чем снять зимние ботинки на коврике у двери, передала Эбигейл куртку, которую та повесила в шкаф. – Я не говорю, что у нас нет редких генов. – Учитывая, что у них были совершенно одинаковые гетерохроматические глаза – один голубой, другой зеленый – и крапинки зеленого в голубом, они обе явно подходили под определение «необычные», гораздо более мягкое в сравнении с теми, которыми ее награждали некоторые одноклассники.
Конечно, тогда она не знала ни об Эбигейл, ни даже о том, что у нее вообще есть сводная сестра. Правда всплыла во время расследования первого дела Лорел в Дженезис-Вэлли, когда на нее вдруг, как лавина с горы, обрушилось известие о том, что в городе живет ее сестра по отцу, которого она никогда не знала. Мать Лорел наотрез отказывалась называть дочери имя ее родителя. Дейдра была несовершеннолетней, а ее соблазнитель – пастором в церкви, и все случилось без ее согласия. Дейдру до сих пор мучили кошмары.
– Расскажи мне о цветах на лужайке перед твоим домом.
Эбигейл указала на дорогой кожаный диван напротив газового камина:
– Садись, я сейчас его включу. Ты, должно быть, замерзла. – Она нажала кнопку, и в камине с ревом полыхнул огонь.
Лорел села, хотя предпочла бы поговорить за обеденным столом или даже за барной стойкой, отделяющей кухню от большой комнаты, что было бы не так непринужденно. Из широких задних окон открывался вид на далекие, покрытые снегом зубчатые горы. Никаких штор на окнах не было, и сами по себе они служили идеальным обрамлением пейзажа замерзающего мира снаружи.
– Цветы, – напомнила она. – Георгины.
Эбигейл не спешила с ответом.
– Могу я предложить тебе что-нибудь выпить? Как насчет кофе с капелькой «Бейлиса»? Ты, похоже, совсем окоченела.
– Я в порядке. – Лорел указала на кожаное кресло в тон дивану. – Это официальное дело. Мне нужно знать все об этих цветах – прямо сейчас.
Эбигейл закатила глаза, но возражать не стала и грациозно опустилась в кресло, так что горы оказались у нее за спиной. Тающий снег, вливаясь через окна, ласкал ее рыже-каштановые волосы, которые она подстригла коротко, чтобы они не падали на плечи, как у Лорел. Черты лица у нее были нежные, кожа скорее кремовая, чем персиковая, из-за чего ее удивительные глаза выделялись еще сильнее. Сегодня на ней были черные брюки и зеленый свитер, стоивший, наверное, столько же, сколько весь гардероб Лорел.
– Вчера поздно вечером, вернувшись с медитации, я не увидела цветов и заметила их только сегодня утром, когда проснулась. Очевидно, они пролежали там несколько дней.
Откинувшись на спинку дивана, Лорел наблюдала за нюансами в выражении лица Эбигейл. Обладая эйдетической памятью[2], она могла, не делая никаких заметок сейчас, позже записать весь разговор.
– Твоих соседей дома, похоже, нет. Возможно ли, что они что-то видели?
– Нет. – Эбигейл изучала сестру так же внимательно, как и Лорел ее саму. – Нортертоны – перелетные птицы. Переезжают в Аризону в октябре и не возвращаются до мая или июня. Как и большинство живущих здесь.
– Они на пенсии? – спросила Лорел.
– Да. Он работал в Силиконовой долине, а она владеет сетью офтальмологических клиник по всей стране. Вышли на пенсию три года назад и приехали сюда, потому что их дети, двое из них, живут в Дженезис-Вэлли. Летом навещают детей здесь, а на зиму все вместе отправляются в Аризону. – Эбигейл стряхнула ворсинку с брюк. – Как предсказуемо, правда?
– Многим такая жизнь может показаться идеальной, – пробормотала Лорел. – Зачем кому-то разбрасывать цветы по твоей лужайке?
Эбигейл всплеснула руками. Обе украшали серебряные кольца, одно с потрясающим рубином в центре.
– Я не знаю. Черные георгины, как, я уверена, тебе хорошо известно, символизируют предательство.
– Кого ты предала?
Эбигейл замерла.
– Я бы на твоем месте выбрала другой тон, сестра. – В ее предупреждении слышался приглушенный британский акцент, оставшийся после долгих лет учебы в школе в Великобритании.
– Почему это? – мягко спросила Лорел.
– Ты ведь не хочешь оскорбить мои чувства. – Эбигейл подалась вперед. – Кстати, о чувствах: как поживает наш герой, капитан Гек Риверс?
Гек участвовал в расследовании, в ходе которого выяснилось, что сводный брат Эбигейл, не имевший отношения к Лорел, и есть серийный убийца, совершивший ряд преступлений в районе Дженезис-Вэлли. Эбигейл застрелила его, защищая Лорел. Ее брат убивал молодых блондинок и сбрасывал их с пика Сноублад в долину. В том расследовании два агентства работали сообща.
– Понятия не имею, – сказала Лорел.
Эбигейл улыбнулась, сверкнув белыми зубами.
– Ох, сестричка. Мы обе знаем, что этот красавчик с упругой задницей кувыркался с тобой в постели в прошлом году. Наверняка вы поддерживали связь.
– Кто думает, что ты предала его, Эбигейл? Это не шутка – тебе может угрожать опасность.
Эбигейл посмотрела на сестру в упор, и глаза ее блеснули.
– Ты проигнорировала все мои звонки и сообщения после похорон моего брата, которые ты любезно посетила перед праздниками. Признаюсь, я удивлена, что ты отнеслась к этому серьезно. Что не думаешь, будто это я разбросала цветы и лепестки по всей лужайке, чтобы привлечь твое внимание. Почему, Лорел?
– Я не могу обсуждать это с тобой. Теперь так. Либо ты сотрудничаешь со мной, либо я пришлю кого-нибудь другого взять показания. – Лорел откинула с плеча влажные волосы.
Эбигейл едва заметно кивнула.
– Хорошо. Я никого не предавала. Кроме того, я проверила камеры и загрузила для тебя соответствующее видео. Он прошел по подъездной дорожке, что объясняет, как ему удалось проникнуть на закрытую территорию. Проехать на машине он не мог. Ночь была темная, шел снег, и рассмотреть его черты невозможно, потому что на нем чертова маска. Хотя, судя по фигуре, это мужчина. – Она сунула руку в карман брюк и вытащила флэшку. – Держи.
– Спасибо. – Лорел взяла устройство. – Что-то еще было? Тебя пытались как-то запугать? Письма, звонки, странные происшествия?
– Нет. Ничего, и ты знаешь, я бы запомнила, если бы что-то было, – сказала Эбигейл. – Почему ты относишься к этому так серьезно?
Лорел покрутила флэшку в руке. У нее даже не было описания убитой в лесу женщины, лицо которой преступник изуродовал до неузнаваемости. Также Эбигейл никак не могла знать о жертве, потому что ее обнаружили только сегодня
