кандидатура уже утверждена. Ты и Реутов будете заниматься отдельно.
— Это очень хорошо. Я бесконечно рад.– Марк кивнул, а потом сделал еще один шаг вперед. — Но в Москву шибко хочется. В Третьяковскую галерею. Прошу разрешить принять участие.
— Ну, ты… — Шипко покачал головой, а потом плюнул. Не образно плюнул. Вполне даже реально. Мне кажется, иногда Панасыч мечтает от нас избавиться. И тоже не образно. — Ладно. Разрешаю.
— Здо́рово! — Обрадовался Марк и чуть ли не одним прыжком оказался напротив Молодечного.
Через секунду все присутствующие, включая Панасыча и Кривоносого, изумлённо уставились на Бернеса. Он вдруг принялся скакать вокруг противника в каком-то весьма странном рваном стиле. Я никогда не видел ничего подобного. Да и не только я, похоже. Остальные тоже прихерели знатно. Думаю, таких козлинных коленец вообще не существует ни в одной борьбе мира.
— Че это с нашим скрипачом? — Тихо поинтересовался Подкидыш, выглядывая из-за Корчагина. — Он прямо как психованный, честное слово. Его будто параличом вот-вот разобьёт…
Ну, да… Смотрелось, конечно, поведение Марка своеобразно. Однако, при всей неловкости и внешней нелепости движений, Бернес успевал реагировать на каждый выпад противника. А Молодечный, что интересно, в отличие от предыдущей схватки, если это можно так назвать, больше не стоял истуканом. Он словно увидел в худом долговязом пацане что-то гораздо более опасное, чем кулаки Старшо́го, и явно вознамерился атаковать первым. Но каждый раз сержант не успевал буквально на считанные доли секунды, на крохотные миллиметры. Вот, казалось, он должен ударить соперника, а Бернес уже рвано перетекал в следующую точку пространства. Чертова «Матрица» какая-то.
Порхай, как бабочка, жаль, как пчела… Бабочка…Вот кого мне напоминал Бернес. Сумасшедшая, сильно ускорившаяся бабочка. Причем эта удивительная подвижность Марка не только спасала его от ударов и захватов чекиста, но и очень заметно начала раздражать сержанта. Кривоносый явно не ожидал такого конфуза. Он, конечно, с самого начала выбрал Бернеса в свою группу, но все же именно сейчас не планировал проигрывать вообще никому.
В какой-то момент терпение сержанта лопнуло. Оно и понятно. Скоро вечер. Гоняться за Марком можно бесконечно. Пацан один черт ухитряется ускользать. Да сам Кривоносый в такой ситуации выглядит, прямо скажем, не очень. Ему тут Шипко такую мощную рекламу сделал, а он с каким-то одесским вором-скрипачом справится не может.
Молодечный рванул вперед, желая обхватить Бернеса за талию. По крайней мере я именно так оценил его движение. Бернес будто ждал этого и среагировал моментально. Он вдруг очень внезапно и резко бросился в ноги Молодечного. Тот, естественно, подобной подставы не ожидал. Споткнулся, кубарем полетев на землю.
Бернес моментально вскочил, а затем одним прыжком оказался рядом с Кривоносым. Бить, конечно, не стал. С башкой у Марка все нормально. Он прекрасно понимает, сегодня Кривоносый лежит на земле, а завтра таких люлей навешает под каким-нибудь благовидным предлогом, что охренеешь. Может, он, к примеру, сильно злопамятный. Поэтому Бернес просто обозначил удар в лицо.
— Я выиграл! — С радостной улыбкой заявил Марк и оглянулся на воспитателя.
— Чтоб меня… — Шипко изумленно покачал головой. — Слышишь, товарищ сержант государственной безопасности Молодечный… А ведь он и правда выиграл…
Кривоносый поднялся с земли. Отряхнул колени, затем подошел к Марку. Все замерли. Буквально секунду он смотрел Бернесу в глаза, а потом хлопнул его по плечу и коротко бросил.
— Молодец. Подловил.
Ну, что сказать… Вот тут, собственно говоря, снова взыграла моя натура. Что за твою мать! Какой-то, блин, Бернес смог, а я? Типа, хуже? Я тоже хочу получить похвалу от этого молчаливого человека со сломанным носом. Да и потом, детдомовцы смотрели в сторону довольного Марка с выражением какого-то, наверное, даже почтения. Пацан, который с первого дня казался немного лохова́тым, удивляет нас все больше и больше. Таким темпами место Старшо́го займу не я, а Бернес. Хрен там!
— Тоже готов принять участие. — Сообщил я громко, потом обошел Шипко и встал напротив Молодечного, который уже вернулся в исходное положение.
— Да едрит твою козу! — Панасыч начал психовать. — Реутов, тебя вообще завтра по договоренности забирают. Или что? После Третьяковки по твоим интересам отправимся? Куда? В цирк? В кинотеатр? В зоосад? Другим-то дайте попытать счастья!
— А мы не против! — Тут же выкрикнул Подкидыш. — Зачем мешать людям, которые желают себя показать. Мы исключительно «за».
— Точно, точно! — Поддакнул Корчагин. — Товарищ сержант государственной безопасности, пусть вон Реутов теперь участвует. Мне, например, даже интересно очень. Парень он у нас своеобразный, с выдумкой у него все нормально…
— До признания поражения. Не до удара по лицу. — Громко сказал вдруг я.
И сам прихерел. Какого, твою мать, поражения? Что я несу⁈ Но остановиться уже не мог. В конце концов, я знаю, как нужно реагировать. Как нужно действовать. Да, Кривоносый спец в самбо. И что? А я, блин, херову тучу лет тусовался просто везде. Делать было особо нечего. Куда только не ходил. Чем только не занимался. Бокс — это уже более взрослое увлечение. Неужели не соображу, как разобраться с Молодечным. Тем более, они тут, можно сказать, только у истоков борьбы. Тело хреновое, да. Но мозги-то мои!
— Реутов… У тебя совсем ума нет? — Ласково поинтересовался Шипко.
— До признания поражения. — Повторил я, как попугай. — Взамен, если выиграю, вы возьмете всех в Москву.
— Да! Алёша! — Корчагин подпрыгнул на месте, ударив кулаком в воздух.
— Говорю же… Боюсь Реутова. — Высказался Подкидыш кому-то из пацанов. — У него с башкой точно не все ладно…
Детдомовцы еще что-то говорили, но я уже не слушал. Сосредоточил всё своё внимание на Молодечном. Он быстрый, очень быстрый… И явно не вчера начал упражняться в единоборствах. Я, к своему стыду, историю отечественных боевых искусств знаю плохо. Что-то вроде слышал про самбо. Но это не точно.
Если не ошибаюсь, данный вид борьбы создали не один, а три человека, гениально совместив всё лучшее, что знали сами из японских практик дзюдо или айкидо. А может джиу-джитсу… Короче, как в песне. Слепили из того, что было. Однако, нового ничего не изобрели. Соответственно, удивить меня Молодечному нечем…
— Реутов, чего застыл? Сам от своей дури охренел? Нападай! Проиграешь, да и всего делов. — Крикнул Шипко.
Я обозначил движение вправо, а сам шагнул влево. Молодечный не повелся. Он реагировал на мои обманные маневры легкими поворотами корпуса.
