в стальном корпусе, который сдерживает давление забортной океанской воды. Бенитес взглянул на схему мест сверления отверстий и помрачнел. Он понимал, что прочный корпус является последним прибежищем для подводников.
– Сверлить отверстия в прочном корпусе? – произнес Бенитес так громко, что это услышали прибежавшие помощник командира и старший механик. Сверлить отверстия без прямых указаний управления кораблестроения, которое обязано осуществлять контроль за строительством и модернизацией всех подводных лодок, было делом немыслимым. – У вас есть какие-нибудь документы от управления кораблестроения? – спросил командир.
– Нет, сэр, это все, что мне вручили, – ответил Остин. И затем уже примирительным тоном добавил: – Отверстия-то будут маленькие…
Остин долго ждал ответа. Но ответа не последовало. Вместо этого Бенитес покинул каюту. Он решил позвонить в Лондон и сделать донесение своему командованию. Во всяком случае, он не собирался оставаться в каюте и что-либо доказывать Остину.
Опытный подводник хорошо знал, что у членов его экипажа не было права на ошибку в условиях этих непрочных и тесных дизельных подводных лодок, где пары топлива насыщали воздух, а электрогенераторы имели тревожную тенденцию к искрению. Всегда оставалось бесчисленное количество возможностей для катастрофы. Иногда даже простое выживание требовало героических усилий. Так обстояли дела в годы Второй мировой войны. Но в то время и Бенитес, и все остальные, по крайней мере, знали противника и ходили в знакомых водах Тихого океана. Теперь же ему, скорее всего, предстояло встретиться с грозной опасностью практически на краю неизведанного. И вдобавок ко всему ему предлагают попытаться захватить советские секреты непосредственно из моря, рискуя своей подлодкой и жизнью семидесяти восьми членов экипажа. Какая гарантия, что его подлодка выйдет невредимой из такой передряги?
…Бенитес вскоре вернулся, уже не совсем расстроенный, но все же несколько озадаченный. Сила приказа оказалась выше его гнева. Теперь его основным приоритетом стала шпионская операция Остина.
Именно с этого сомнительного старта подводники и шпионы начали постепенно устанавливать отношения, которые впоследствии определяли характер «холодной войны» под водами океанов и морей. И в конечном счете эти засекреченные корабли стали решающим и определяющим символом эпохи.
Было ясно, что Соединенные Штаты имеют нового опасного противника и что мир уже не тот, который был, когда подлодка Бенитеса в последний раз всплывала на поверхность после окончания Второй мировой войны. В то время американский народ, воодушевленный победой, зачарованно смотрел на матроса, страстно целующего девушку на Таймс-сквере. Теперь же, когда Бенитес готовился вернуться в морские глубины, люди по всей Америке были в ужасе от тех средств и способов, которыми была достигнута эта победа. В напряженной тишине они смотрели кинохронику атомных бомбардировок Хиросимы и Нагасаки, плакали, увидев сожженные тела женщин и детей.
Люди, которые когда-то приветствовали атомную бомбу, теперь с ужасом осознавали, что она в любой момент может быть сброшена на их собственные дома. Появились сообщения, что Советский Союз из союзника превратился в противника и энергично создает свою атомную бомбу. Газеты писали, что Советы намереваются захватить мировое господство. Китайские коммунисты только что изгнали Чан Кай Ши из Китая. Коммунисты совершили переворот в Чехословакии. СССР установил блокаду Берлина. А Черчилль объявил, что «железный занавес» отделил Восточную Европу от «свободного мира». Казалось, что в любой момент коммунисты возьмут власть и в США. Как еще американцы могли понимать лавину газетных заголовков о деятельности комитета по расследованию антиамериканской деятельности Палаты представителей Конгресса США, сенсационные сообщения вроде того, что бывший сотрудник Государственного департамента А. Хисс оказался советским шпионом?
Эта атмосфера всеобщей паники и подозрительности привела к созданию Центрального разведывательного управления (ЦРУ). Оно немедленно бросило своих агентов на борьбу с советскими шпионами. Это была эпоха, вдохновившая Запад снова объединить усилия – на этот раз в виде Североатлантического союза (НАТО). Подводникам поручили начать «игру в жмурки» и погружаться в глубину с целью помочь стране парировать возникшую угрозу.
Советский Союз всегда использовал свои подводные лодки (большинство из которых были небольшими и устаревшими) для обороны своего побережья. Но при разделе нацистских военных трофеев США, Великобритания и Советский Союз получили по несколько экспериментальных немецких субмарин высокого технологического уровня со шнорхелями и новыми сложными гидролокаторами. Эти достижения предвещали, что подводные лодки отныне станут более смертоносными, чем прежде, и породили страхи, что Советский Союз откажется от своей прибрежной стратегии и создаст свои океанские подводные силы. Бенитес и другие командиры подводных лодок, конечно же, хотели иметь время для того, чтобы изучить новую технологию, подготовить своих людей к новой роли – охотников за советскими подводными лодками, которые могли в любое время быть направлены к берегам США.
Созданное по немецкому образцу и установленное на борту «Кочино» устройство для работы дизеля под водой (шнорхель, или в советской терминологии РДП) давало возможность в течение нескольких дней и даже недель скрывать огромный корпус лодки под водой, имея на поверхности лишь трубу, размерами с уличную урну для мусора. Лодка могла оставаться скрытой даже во время работы дизеля для подзарядки аккумуляторов.
Благодаря немецким образцам, на «Кочино» были установлены батареи, емкость которых теперь превышала емкость аккумуляторов, имевшихся на субмаринах времен Второй мировой войны. Подлодка «Кочино» была оборудована новой – пассивной системой гидролокации, то есть имела возможность, только слушая, «видеть» обстановку, не создавая собственного акустического поля. На подлодках времен Второй мировой войны были установлены активные гидролокаторы. Они излучали акустические импульсы и по эхо-сигналу определяли направление и расстояние до обнаруженного объекта. Последствия использования активного гидролокатора можно сравнить с последствиями включения яркого сигнального фонаря – подлодки могли «видеть», что делается вокруг, но в то же время и невольно освещали себя. Пассивная же система гидролокаторов была основана на прослушивании всего звукового спектра, без создания предательского собственного акустического поля. И этот пассивный гидролокатор предвещал большое преимущество в схватках под водой.
ВМС США готовились завоевать подавляющее превосходство под водой с помощью одного человека. Никому не известный инженер X. Риковер разрабатывал план создания подводной лодки с ядерной энергетической установкой, которая будет в состоянии оставаться под водой беспредельно долго, даже без шнорхеля, что еще больше повышало ставки в подводной войне. Но к тому времени была разработана лишь концепция атомной подлодки, и поэтому лодки, подобные «Кочино», оставались лучшими в ВМС США. По новой программе, названной «Оперейшн кейо» (операция «нокаут») ВМС США проводили подготовку подлодки «Кочино» и некоторых других лодок времен Второй мировой войны к нанесению нокаутирующего удара противнику в случае возникновения войны.
Еще не было надежных доказательств тому, что Советский Союз строит подводные лодки со шнорхелем. Поэтому и ЦРУ и военно-морская разведка пришли
