размывался, и они все больше и больше начинали походить на искалеченные души, называвшие Камелот своим домом. И это, на самом деле, было ужасно. Когда-то все они в большинстве своем были приличными людьми. Как это бывает во время войны именно невинные страдают больше всего, и в этой войне эти люди были невинными жертвами битвы двух самых могущественных сил на земле.
Если забраться на самую северную башню аббатства Тор, можно увидеть границы земель. Слева находилась разноцветная светящаяся завеса, отделяющая Авалон. Справа лежал темно-серый мир — Камелот Морганы.
Казалось бы, пересечь границы довольно просто. Но их внешность была обманчива. Бездушным, проклятым созданиям, живущим в Камелоте, свет Авалона причинял боль. Он жег так сильно, что только малая часть этих существ могла выдержать его.
Те же, кто жил в Авалоне, страшились темноты. Считалось, что любой, кто осмелится войти туда будет тут же поглощен тьмой. Жить во тьме значило отказаться от всей добродетели в своей душе. Темнота была злобной госпожой, требующей пожертвовать ей мораль и порядочность.
И между двух таких миров находился этот. Приговоренный к вечной ночи, в нем также, как в Камелоте, не было красок. Цвет неба менялся от черного до тускло-серого. Дни шли чередой в то время, как горожане пытались отыскать хоть какое-то утешение для себя.
Но и в этом они не преуспели.
И подобно жителям Камелота, они тоже презирали обитателей Авалона.
***
Когда-то Меревин из Мерсии жила в мире из света. Не в самом Авалоне, о существовании которого она даже не подозревала. Нет, она жила в Мерсии, как принцесса. Красивее, чем сама Елена Троянская, она была самой желанной девушкой своего времени и была вынуждена наблюдать за тем, как мужчины убивали друг друга ради возможности увидеть ее улыбку.
Она ненавидела каждую секунду такой жизни. И когда отец сказал, что пришло время ей выходить замуж за человека, который видел в ней только внешнюю красоту, девушка обратилась к существам, для которых тьма была домом. Воспользовавшись магией, которую лучше было не тревожить, она призвала одного из Адони, представителя эльфийской расы, настолько жестокой, что даже демоны боялись их.
В свете полной Луны Меревин заключила сделку, даже не подозревая о горьких последствиях. Отдав свою красоту за свободу, девушка обрекла себя на вечные страдания.
Сейчас она находилась в аббатстве, прячась за стеной вместе со своей госпожой, той самой Адони, которая украла ее красоту и поработила Меревин.
Девушке ужасно хотелось узнать, что они здесь делали, но она не осмеливалась спросить. Ее госпожа терпеть не могла вопросов. Впрочем, было очень мало вещей, к которым госпожа относилась с терпением.
С завистью во взгляде Меревин разглядывала светлые волнистые волосы госпожи. Хоть все Адони были прекрасны, но даже по их выдающимся стандартам Наришка выделялась. Миниатюрная, но с соблазнительными изгибами. Каждый мужчина мечтал дотронуться до нее, а каждая девушка мечтала стать ею. И вся она была неописуемо красива. За исключением ее души, которая по черноте могла посоперничать только с ее же сердцем.
— Принеси мне еще вина, ничтожество.
От неожиданности приказа Меревин моргнула. За это промедление Наришка дала ей пощечину.
— Ты что не только страшная, но еще и глухая, девка? Пошевеливайся!
С горящей щекой Меревин схватила кубок, стоящий перед Наришкой, и поспешила уйти, прежде чем госпожа ударит ее еще раз. Девушка ненавидела свою хромающую походку, вызванную тем, что одна нога у нее была короче другой — последствия ее единственной попытки сбежать от жестокой госпожи.
Меревин обернулась, чтобы посмотреть, не наблюдает ли за ней Наришка, но ничего не увидела. Стена полностью скрывала ее госпожу.
— Смотри, куда идешь, уродина!
Девушка замерла от резкого окрика рыцаря, которого едва не задела в своей спешке.
— Прошу прощения, сэр.
И все равно он толкнул ее, от чего девушка налетела на спину другого мужчины. Обернувшись тот выругался и скривился от отвращения, увидев ее страшное, покрытое оспинами лицо и спутанные волосы.
— Уберись от меня, мерзкая горгона.
Затем он тоже толкнул девушку к столу, за которым группа мужчин играла в кости. На этот раз от ее движений стакан с выпивкой пролился на мужчину, руку которого она задела. Ругаясь, тот поднялся со стула, поигрывая указательным пальцем с изогнутым ножом и глядя на нее с ненавистью.
Меревин замерла, ожидая, когда кинжал пронзит ее. Но не успел мужчина нанести удар, как был кем-то развернут. Нападавшего схватили за руку с кинжалом, чтобы он никому не навредил.
Девушка застыла, но уже не от страха, а от внешнего вида своего спасителя. Он был высоким и стройным с самыми зелеными глазами, которые она когда-либо видела в своей жизни. Чистые, как магический кристалл, казалось, они светились на лице настолько скульптурно вылепленном, что он, должно быть, был Адони. Без сомнения, в нем были все убийственные манеры, присущие этой расе, но ни один Адони никогда не побеспокоится о спасении такой, как она.
Его вьющиеся черные волосы ниспадали до плеч в растрепанном беспорядке, который свидетельствовал о том, что мужчина не очень-то обеспокоен своим внешним видом, о том же говорила и щетина, темнеющая на его щеках и подчеркивающая небольшую ямочку на подбородке.
Ни слова не говоря, с помощью шипованных наручей он выдернул кинжал из руки ее несостоявшегося нападающего и оттолкнул мужчину назад. Упав на стол, он оттолкнулся, чтобы направиться к ее защитнику, но тут же его оттолкнул другой мужчина.
— Ты сейчас собираешься напасть на Вэриана дюФей, Хью. Хорошенько подумай.
Меревин застыла в шоке от произнесенного имени, которое было легендарным среди злобных существ, называвших Камелот своим домом. Ходили слухи, что он был вскормлен демонами и жил, питаясь кровью своих врагов. Что он продал душу дьяволу Туата Де Дананн, поэтому ни один человек не может победить его в сражении. Что он убил собственного брата просто ради того, чтобы обучиться магии Адони и напитать свои силы. Хуже того поговаривали, что он обладает магией настолько темной, что сама Моргана боится его.
И это были только некоторые из бесчисленных историй о его ненасытной жестокости.
И судя по злорадной ухмылке, с которой он поглядывал на Хью, как человек смотрит на муху, которую собирается убить, она верила каждой истории.
— В чем дело, Хью? — подначил Вэриан глубоким голосом, который прошелся по спине Меревин, как теплый бархат. — Нападаешь только на тех, кто не может дать сдачи? Как смотришь на то, чтобы попробовать порезать меня?
В глазах Хью плескалась ненависть, но он был не настолько глупым, чтобы ответить.
