говорилось — Дунька, мать твою ети, надо к доктору идти. Машину на территорию я загонять не стал, оставил недалеко от въезда посреди нападанных сосновых иголок и дубовых листьев. Очереди в 205 кабинет никакой не увидел, постучал и открыл дверь.
— Можно? — спросил я в дверную щель
— Фамилия? — грозно рыкнули в ответ.
— Воронцов, — рыкнул я.
— Заходи, — предложил мне врач явно среднеазиатского вида.
Ну докатились, подумал я, садясь на приставной стул, уже и в доктора по объявлениям набирать начали. Но вслух ничего этого не произнес, конечно.
— Тэээк, — почесал затылок доктор (фамилия у него соответствующая была, успел прочитать на бейджике — Бердымухаммедов), — значит у вас тут остеохондроз и гастрит, верно?
— Абсолютно, — ответил я.
— Какое заболевание сделаем основным? — продолжил он бомбить вопросами.
— Давайте остеохондроз, — осторожно предложил я, — а то на диету посадите ведь…
— Правильное решение, — улыбнулся он (несмотря на заковыристую фамилию, речь у него была вполне правильной), — сделаем так… по остеохондрозу я вам пропишу массаж, душ Шарко и жемчужные ванны, а по гастриту — минеральную воду, лечебные грязи в область живота, магнитотерапию и электрофорез. Ну и общеукрепляющие процедуры, йога и пилатес… есть возражения?
— Нет возражений, — эхом откликнулся я, — прописывайте.
Он поколдовал немного в санаторной программе на древнем ноутбуке и через пару минут из принтера вылез мой дорожный лист на ближайшие две недели.
— Поправляйтесь, — напутствовал он меня, сунув в руки распечатку, снабженную подписью и печатью, — сегодня только грязи и йога, остальное завтра начнется.
Я поблагодарил и вышел из 205 кабинета… так, на часах половина двенадцатого, обед через полтора часа, чем бы заняться? Но на ловца, как водится, набежал зверь в лице Ириночки — она спускалась с третьего этажа вниз, и я автоматически предложил себя в ее провожатые.
— Ну проводи, — улыбнулась она, — все равно до обеда делать нечего.
И мы пошли через центральную клумбу с Ильичом посередине… в виде разнообразия Ильич здесь не протягивал руку к горизонту, а просто стоял, прищурившись и в расслабленной позе.
— Ну как, — спросил я у Ирины, — с программой на ближайшее время определились?
— Можно на ты, — быстро среагировала она, — и да, определилась — бассейн, грязи, массаж и пилатес.
— О, у меня тоже пилатес значится, — достал я из кармана свою санаторную книжку, — что хоть это такое, расскажи…
— Странно, — ответила она. — обычно на него мужчин-то не записывают… а так-то это обычная лечебная гимнастика. Под современную музыку. Больше ничего.
— Ну вот заодно и приобщусь к новым веяниям, — сказал я, — как номер в твоем втором корпусе?
— Наверно, почти такой же, как и в твоем третьем, — ответила она, — пенал два на пять метров с балконом.
— Как насчет отметить заселение сегодня вечером? — взял я быка за рога, — у меня все для этого уже запасено и ждет своего часа в холодильнике.
— Я подумаю, — тряхнула головой она, волосы у нее были черные, как смоль, длинные и очень густые, так что процесс потряхивания выглядел довольно впечатляюще.
— Подумай, конечно, думать никогда не вредно, — распрощался я с ней перед входом в ее корпус, а сразу вслед за этим нос к носу столкнулся с соседом по столу Игнатом — он посмотрел на меня достаточно грозно, но сказать ничего не сказал.
Глава 3
Первый звоночек
Первый звоночек
Я еще до обеда и по окрестным лесам и перелескам успел пробежаться, благо, периметр санатория здесь никто не контролировал, не то, что в предыдущих заведениях сходного профиля, где я успел побывать. Там по контуру стоял забор в три метра высотой с колючей проволокой по верху, а выход за него разрешался только в одном месте для машин и в другом для пеших граждан. С обязательной отметкой главврача, что тебе разрешен этот выход. А тут все по-простому разрешалось, в этой Пермской глуши — ходи, куда хочешь, и делай, что хочешь. И это мне сильно понравилось.
Если направо пойти, то там значилось большое и красивое озеро, даже с мостками для захода и переодевалками. Но погода хотя и довольно теплая была, купание меня что-то не очень привлекло. Оставлю на потом, решил я и двинулся налево… тут, если перейти довольно глубокий овраг, начинался смешанный сосново-дубовый лес с не очень высоким подлеском. Бродить по нему было одно удовольствие, проблема только заключалась в том, что грибов и ягод тут не было. А без них бродить по лесу в разы менее интересно.
Под конец уже моего путешествия нашел я пару дубовиков, сунул их в пакет и отправился на встречу с прекрасным, а именно — в грязелечебницу. Вы никогда не бывали в подобном заведении? Ну и зря, между прочим, можете попробовать на досуге. Только не вышло у меня воспользоваться этой процедурой — что-то у них в грязелечебнице коротнуло, поэтому все отменили. После обеда, сказали, заходи, тогда все и сделаем…
А когда я вышел из грязелечебницы, то пройдя мимо красивого прудика с золотыми рыбками (они немедленно сгрудились в мою сторону, но я, глядя на устрашающий плакат «рыбок свои кормом не кормить», прошел мимо, явно разочаровав их) был сильно удивлен наличием милицейского УАЗика прямо перед товарищем Лениным. Подошел поближе и справился у первого попавшегося постояльца, что это и зачем это.
— Аааа, — ответил постоялец, мужичок предпенсионного возраста с круглых очках, — это по случаю вчерашнего трупа в лесу. Опрашивают, не видел ли кто кого.
— А что за труп? — решил получить я информацию из второго независимого источника.
— Да хто его знает, — пожал плечами он, — вроде не из наших… но лежал, говорят, практически у ограды.
— Понятно, — ответил я, — спасибо за информацию. Меня, кстати, Иваном зовут.
— Антон, — пожал он мне руку, — в третьем корпусе живу.
— И я там же, в 312 номере, — ответил я.
— Ну значит, пересечемся еще не раз, — сказал он, а я побрел на обед, часы уже подошли к нужной отметке.
Столовая еще полупустой была, но наш столик заполнился до отказа. И старичок Афоня сидел, кося глазом в окно, и Игнат угрюмо
