class="p1">– Вообще-то от этого веет скукой.
Мы все смеемся, потому что разве может быть иначе?
– Ну и кем же были те люди, которые на свою беду решили вас атаковать?
Смех от этого вопроса сразу прекращается – во всяком случае, смеяться перестают два дракона и дракон-вампир.
– При Дворе Драконов по трубам несется столько говна, – отвечает наконец Иден.
– И что это за говно? – спрашиваю я, чувствуя, что у меня округлились глаза. – Нури и Эйден в порядке?
– Пока что да, – говорит Флинт. – Но, если честно, мы не так уж далеко от начала полномасштабной гражданской войны между кланами драконов.
– Гражданской войны? Как такое возможно? Мы же были там всего несколько месяцев назад на праздновании Дней сокровищ, и тогда все, как мне показалось, шло хорошо.
– Вообще-то за несколько месяцев много чего может произойти, – замечает Джексон.
– О чем ты? Какого хрена там происходит?
– Кланы проявляют все большее недовольство – по их мнению, теперь, когда моя мать лишилась своего дракона, она не способна править. Они попросили ее отречься, но она отказалась, вот они и готовятся вынести ей вотум недоверия.
Вотум недоверия? Против Нури, самой крутой драконши, которую только можно себе представить? Это кажется чем-то невероятным.
– Но они же не смогут добиться своего, не так ли?
– Не знаю. – Флинт берет воду Иден и залпом выпивает ее. – Их с каждым днем становится все больше.
– Но должно же быть что-то такое, что Монтгомери могли бы предпринять, – говорю я.
– Я не знаю, что тут можно предпринять. Похоже, остальные кланы хотят, чтобы мы все пошли к чертям. – Он произносит это небрежно, как будто это не имеет значения, но я вижу муку в его глазах, слышу ее в его нарочито бесстрастном тоне.
– Чего они хотят, – рявкает Джексон, – так это чтобы ты перестал появляться при этом их драгоценном Дворе в обществе вампира. И чтобы их королева вернула себе свое драконье сердце.
– Ни то ни другое им не светит, – со злостью бросает Флинт. – Им просто придется смириться с этим.
– А как насчет твоего отца? – спокойно спрашивает Хадсон. – Он может править вместо нее?
Флинт вздыхает.
– В нем нет королевской крови, он просто носит титул короля, а этого недостаточно для того, чтобы взойти на престол вместо моей матери
– Понятно. – Хадсон кивает, как будто это логично, хотя это звучит нелепо. Впрочем, вся эта фигня с правом первородства представляется мне архаичной. И Хадсону тоже. Это одна из многих причин, по которым сам он объявил, что отречется от престола, хотя юридическую силу его отречение обретет только через несколько недель, когда состоится соответствующий обряд.
– Ну и что произойдет, если этот вотум недоверия пройдет? – спрашиваю я.
– Что произойдет или что должно произойти? – В тоне Джексона звучит злость.
– А что, есть разница?
– Да, черт возьми, есть, – отвечает мне он. – Потому что в этом случае Флинт должен будет взять ответственность на себя и занять этот гребаный трон.
– Ты же знаешь, почему я не могу этого сделать. – Флинт пожимает плечами.
– Я знаю, почему ты не желаешь этого сделать, – бормочет Джексон. – Это не одно и то же.
Между ними возникает напряжение, похожее на туго натянутый цирковой канат, по которому под куполом ходят канатоходцы, и я не могу придумать, что сказать, чтобы разрядить атмосферу. Но тут Иден вставляет:
– Вы так и не сказали нам, кто напал на вас. Ведь наверняка это были не члены Совета, да?
Она так же напряжена, как и они, в ожидании ответа, и я ее понимаю. Одно дело – вынести вотум недоверия, и совсем другое – напасть на наследного принца драконов, напасть нагло, не опасаясь кары.
– Да, это были не они, – фыркает Флинт. – Они действуют исподтишка, чтобы никто не видел их лиц. Они наняли кого-то, чтобы напасть на нас.
– Кого-то из периферийных драконьих кланов? – спрашиваю я, потому что не могу себе представить, что кто-то еще мог оказаться настолько недальновидным.
– Хуже, – говорит Джексон с недоуменным смехом. – Они наняли обыкновенных людей.
– Обыкновенных людей? Чтобы те покончили с вами? Но это же не имеет смысла.
Однако, говоря это, я вспоминаю тот момент на улице, когда Хадсон вдруг заслонил меня собой. Он почуял какую-то угрозу, хотя ни он, ни я не заметили ничего такого, когда огляделись. Мог ли кто-то последовать за нами, чтобы добраться до Джексона и Флинта?
Эта мысль повергает меня в ужас. Мне совсем не хочется привести к моим друзьям – пусть и нечаянно – кого-то такого, кто может причинить им вред.
Но когда я говорю об этом, Флинт качает головой.
– Не бери в голову, Грейс. Я и так знаю, что они следят за каждым нашим шагом. И никакие твои действия не могут сделать эту слежку более неусыпной. И вообще, мы с Джексоном можем позаботиться о себе.
– Речь не о том, можете вы позаботиться о себе или нет, – парирую я. – А о том, что мы не хотим, чтобы из-за нас вы оказались уязвимы. Поверьте, мы все знаем, что ты и Джексон нереально круты.
– А я разве нет? – спрашивает Иден.
– О, ты однозначно нереально крута, – подтверждает Хезер, строя глазки. – Хотя кто бы мог подумать, что драконы так зависимы от внимания?
– Все, – отвечаю я. – Всем известно, что драконам непременно требуется внимание.
– О чем вы вообще? – восклицает Флинт. – Мне точно не требуется никакое внимание.
У него такой оскорбленный вид, что мы все смеемся, что оскорбляет его еще больше.
Это снимает напряжение, и от него ничего не остается, когда к столу подходит официантка, чтобы принять у нас заказ.
Однако когда она уходит, мы все смотрим друг на друга, будто не зная, о чем теперь говорить. Затем Хадсон нарушает молчание:
– Так мы будем говорить о том, что Мекай умирает?
Глава 3
Великим умам свойственно много думать
Его слова обрушиваются на нас как пощечина, и последние остатки беззаботной веселости покидают нас.
Я ожидаю, что все начнут наперебой предлагать идеи, но вместо этого мы просто сидим молча, осознавая всю тяжесть ответственности, лежащей на нас. Сама я однозначно чувствую, как эта ответственность давит на меня, заставляя ссутулить плечи. Да и как может быть иначе, раз Мекай умирает и нам необходимо придумать план по его спасению?
И не абы какой план, а такой, который не сводился бы к примитивному «давайте возьмем штурмом замок Королевы Теней и потребуем, чтобы она исцелила Мекая от отравления теневым ядом». Что не менее
