Книга Владыка - Александр Иванович Седых

Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 77

морского клипера дистанция по реке была плёвая, поэтому капитан не стал расходовать топливо, ограничился дармовой энергией ветра и легко восполняемым зарядом аккумуляторных батарей. Объяснять сухопутным зевакам чудо ветрогенерации Лебединский посчитал излишним, а морские офицеры сами смогли догадаться о подвохе, рассчитав мощность судового хода, исходя из скорости ветра и фронтальной проекции паруса. Водить экскурсии в опасный отсек с засекреченными новейшими электробатареями и генераторами действительно не следовало.

Ещё один сюрприз от организаторов ждал офицерскую коллегию, когда им, в парадных мундирах — а многие ещё и с шашками на боку, — предложили пешком проследовать до места заседания. Возмущение возросло ещё больше, когда после часового марш–броска по грунтовой дороге, они не обнаружили на полигоне ни одного здания. Организаторы сходки не удосужились, на случай дождя, даже брезентовый тент натянуть на колья. Кроме установленных рядами длинных деревянных скамей и одиноко скучающей у подножия пологого холма деревянной трибуны, других атрибутов цивилизации в окрестностях не просматривалось.

— Хорошо хоть земля чуть просохла от дождя, — приминая сапогами густую траву, ворчливо кряхтя, присел на скамью Врангель.

За прославленным генерал–лейтенантом расселись вверх и вширь по склону многочисленные колонны высших офицеров, чином не ниже полковника или капитана первого ранга. Левее пристроились казачьи атаманы, далее — группа анархистских атаманов, во главе с батькой Махно. Крайней одинокой колонной скромно расположились командиры красноармейцев. Зрители с грунтовой трибуны лениво окидывали взором неровное, местами поросшее густым кустарником гладиаторское ристалище. Владыка обещал дать вечернее красочное представление, потому и попросил приглашённых взять с собой полевые бинокли. Офицеры флота пришли даже с мощными морскими, но пялить глаза пока было не на что.

Хмурое серое небо хоронило солнце, зимний прохладный ветерок заставлял плотно застегнуть пуговицы на парадных кителях. А ведь мог опять и мерзкий дождик заморосить. Золотопогонное офицерство тихо роптало. В среде белогвардейцев давно уж поднималась волна протеста против засилья во власти казаков. По численности, офицеры и солдаты уже давно превосходили казаков–эмигрантов, противоборствующие силы лишь чуть уравнивали анархисты и беглые красноармейцы. Правда, в скором времени ожидался подход из Владивостока последних казачьих дивизий Унгерна, но в их среде барон был авторитетным лидером и должен бы поддержать офицерство. Конечно, если учитывать гражданское население, то бесспорный перевес был за семьями казаков, анархистов и ветеранов–инвалидов, но в революционной ситуации учитывалась лишь сила штыков и сабель.

— Пётр Николаевич, и зачем было переться в эдакую глушь? Могли бы и в комфортном здании парламента посовещаться, — поёживаясь под дуновениями колючего ветра, зароптал пышнотелый сосед Врангеля. — А ну, как сейчас дождь ливанёт на наши головы?

— Генерал, русскому воину грех жаловаться на «суровую» парагвайскую зиму, — расправил плечи, одетый в лёгкую чёрную черкеску с серебряными газырями, Врангель. — А за погоду не переживайте. Не знаю, какими уж приборами пользуется господин Ронин, но прогнозы его точны, как аптекарские весы.

— Давно уж следовало приструнить сумасбродного владыку Парагвая, — надувая пухлые щёки, продолжал разжигать угли мятежа обиженный судьбинушкой пехотный генерал.

— Милейший, выполните просьбу — выверните карман галифе, — очень не ласково глянул на бунтаря бывший командующий русской армии.

Окружающие офицеры молча с интересом следили за пикировкой генералов.

— Пожалуйста, — растерянно вывернул подкладку кармана пожилой толстячок, подумав, что его подозревают в какой–то террористической каверзе.

— Пусто, — усмехнувшись, развёл руками Врангель. — А вот из кармана владыки Парагвая высыпалась бы куча золотых казачьих рублей.

Окружающие офицеры засмеялись, поняв намёк Врангеля: «У кого золотая казна, тот и падишах». Ведь без денег парагвайского магната весь эмигрантский лагерь превратится в нищий цыганский табор, у которого передохли все лошади и украли походные кибитки. Да ещё и заклятые политические недруги тут же начнут междоусобный мордобой.

— Гляди–ка, летит! — вскинув руку в небо, указал на жужжащий вдалеке летательный аппарат самый наблюдательный офицер.

Все собравшиеся поспешили приложить бинокли к глазам и принялись следить за полётом диковинной механической стрекозы. Большинство уже привыкло к чудному виду автожиров, на которых рассекали воздух главы казачьего совета, но для недавноприбывших офицеров техническая авиаштуковина с огромным пропеллером на крыше была в новинку.

Автожир резво приблизился и, прямо сходу, приземлился у подножия холма, лишь слегка чиркнув колёсами по траве. След прослеживался длиной менее десятка метров. Лопасти несущего винта, поднимая ветром траву, ещё по инерции сделали ряд оборотов. Передний тянущий автожир винт тоже чуть прокрутился и замер, а с ним умолк и шум двигателя. Корпус машины чуть не дотянулся до деревянной тумбы для оратора.

Сдвинув в сторону дверцу, полностью застеклённой кабины, наружу выбрался Ронин. Скинул с плеч кожаную лётную куртку и предстал в своём обычном облачении: в длинной чёрной рубахе, казацких штанах с красными лампасами, яловых сапогах и чёрной папахе, лихо надетой набекрень. Хрестоматийный облик батюшки Алексея дополнял болтающийся на массивной цепи золотой наперсный крест. Однако по случаю военной коллегии, появились и другие атрибуты: на офицерской портупее слева на поясе висели ножны с коротким японским мечом, вакидзаси, а на правом бедре примостилась деревянная кобура маузера. Инкрустированная серебром рукоять древнего самурайского меча и колющий глаз золотой церковный крест, вкупе с чёрной полурясой и казацким нарядом, производили дикое впечатление.

Приветственные возгласы войсковой атаман услышал только с меньшей части зрительской трибуны: от казаков, анархистов и группки красноармейцев. Другая часть трибун хранила гробовое молчание.

— Ну и кислые же у вас рожи, господа офицеры, — заняв место оратора, рассмеялся атаман парагвайского казачества. — Что, не нравится в кривое зеркало смотреться? А вы думаете, мне взирать на ваш пёстрый балаган приятно? Для полной красоты картины среди ваших рядов только вида жёлтого азиатского халата барона Унгерна не достаёт.

Алексей сбросил улыбку, нахмурил брови и суровым взглядом медленно провёл с одного края трибуны до другого. Взору предстали: красноармейцы в будёновках с красными звёздами и гимнастёрках с синими околышами на груди, разодетые кто во что горазд анархистские атаманы, казаки в форме различных землячеств, морские офицеры в чёрных и белых кителях с блестючими пуговицами, сухопутные офицеры всех родов войск, с золочёными погонами и аксельбантами.

— И мой короткий клинок вам не по нраву⁈ — молниеносно выхватил вакидзаси из ножен Ронин и вонзил остриё в верхнюю планку ораторской трибуны, впритирку с блюдцем со стаканом воды. — А ну, кавалерийские рубаки, попробуйте свои клинки так споро из ножен достать!

Никто даже и не попытался посоревноваться в ловкости с лихим атаманом. Да ежели бы и осмелился кто, так длинную шашку, сидя в плотных рядах, быстро не выхватить. Морские офицеры могли бы кортиками сверкнуть, но культурно воздержались от бравады.

— А зачем тогда шашку на боку таскать, если с ней ни марш–бросок совершить, ни в тесных окопах не размахнуться? — ловко выдернул из кафедры короткий клинок Ронин и вложил в ножны. — Лишь на парадах красоваться? Так на то в Асунсьоне парагвайская армия имеется. Желающие могут попроситься в её стройные ряды, я уж похлопочу.

— Кстати, а какова, на сегодняшний момент, численность парагвайской армии? — чтобы слегка разрядить накаляющуюся атмосферу, подал запрос с места неформальный вожак оппозиции, генерал–лейтенант Врангель.

— О-о, за год троекратно возросла грозная сила — до десяти тысяч штыков, — поиронизировал над войском аборигенов казацкий атаман. — Правда, для страны с полутора миллионным населением это уже приличных размеров армия. При этом заметьте, господа офицеры, что больше половины жителей Парагвая — недавно прибывшие русские эмигранты.

— Да в любой российской губернии жителей больше! — задорно выкрикнул какой–то офицер из заднего ряда.

— В планах на ближайший год — нарастить численность населения ещё вдвое, — гордо подбоченясь, амбициозно заявил парагвайский магнат и похвалился: — Экономическую мощь государства мы уже вчетверо, против прежней, подняли, а к концу года, думаем, и впятеро увеличение выйдет.

— Крутенько растёте, батюшка, — пупок–то не развяжется! — выкрикнул другой балагур.

Офицеры дружно рассмеялись.

— Так раньше–то местные заводы только в полсилы работали, — решил объяснить феномен столь бурного экономического роста магнат. — А теперь в три смены пашут, да на полную мощь. Рынок сбыта продукции в Советскую республику на ближайшую пятилетку гарантирован, а дальше по всему миру расширяться начнём.

— А пустят⁈ — выкрикнул тот же балагур.

— И почему только впятеро к концу года вырастем? — заметил арифметическую ошибку другой внимательный слушатель.

— Так пока не выходит у нас быстрее расти — на заводах стройка новых цехов

Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 77