мотор.
«Значит, теперь ты вернёшься туда, откуда явился, и я останусь один на один со своей задачей?»
«Нет, я пока буду рядом. Тебе нужно в точности знать наши требования. И если ты потерпишь неудачу, нам предстоит много работы».
Он — или они — кажется, стал ухмыляться не так явно: возможно, успел привыкнуть к отвратительной наружности человеческих существ (как и мы постепенно привыкаем к виду личинок, пожирающих мясо). Во мне появилась ложная надежда, что когда-нибудь мы начнём нравится Баллокам.
«Аа… Какой работы?»
«Обсудим это позже. Сначала договорись о выступлении перед Советом Безопасности. Если они откажутся, то дальше говорить не о чем».
«Но лучше бы я справился с задачей, верно?»
«Да, если не хочешь, чтобы твои внуки стали представителями последнего поколения людей на Земле».
Ненадолго возникшая надежда быстро испарилась. Меня подташнивало, я был в ступоре от ужаса, и дело не только в необходимости произносить речь перед ООН (трудно поверить, что это случится) и не в чувстве ответственности за судьбы человечества, а в том, что я смотрел прямо на то, чего большинство из нас боится больше всего. И очень близко. Это был лик смерти.
Я вышел из машины, ожидая, что Уолтер последует за мной. Но когда я оглянулся, его уже не было. На мгновение я снова почувствовал облегчение. Но, конечно, это было временным ощущением. Весь наш разговор пронёсся у меня в голове, и я вернулся в то же состояние, в каком был при встрече. Могло ли это быть игрой воображения? Нет — он/они были слишком реальны. Даже Флауэр поняла, что что-то случилось: она выбежала из собачьей двери[9] и внимательно обнюхала машину со всех сторон, как будто в ней лежала дохлая крыса.
Я понёс продукты в дом, где на кухне меня ждала Карен.
«Не поверишь, что сейчас произошло» — сказал я.
Интересно, она заметила, что я всё ещё дрожу?
«Не говори глупостей. Я уже встречала двух пришельцев из созвездия Лиры и перемещалась отсюда до Гранд-Каньона за считаные секунды. Я готова поверить во всё, что ты скажешь».
«У нас ещё один гость».
«Кто на этот раз?» — не моргнув глазом, спросила Карен.
«Он называет себя „Уолтер“, но это пока. Уолтер временно обитает в теле мёртвого человека».
Она рассмеялась.
«Звучит очень интересно».
Я подумал: «Что не так с этой женщиной?»
«Это не смешно. Он хочет, чтобы я выступил в Организации Объединённых Наций».
«Ты?!»
«Вот теперь можешь смеяться!»
Но она внезапно стала очень серьёзной.
«О чём, по его мнению, ты должен рассказать ООН?»
«О выживании нашего вида. Только он на самом деле не „он“, а „они“: нечто вроде колонии муравьев».
Она прищурилась и пристально посмотрела на меня.
«Дорогой, ты уверен, что тебе это не привиделось?»
«Не думаю. Слышала бы ты Уолтера…»
Она посмотрела на лес, видневшийся за окном.
«И как ты собираешься попасть в ООН?»
«Он — или они — предложил, чтобы я позвонил представителям государства».
«Имеешь в виду Вана и Дартмута?»
«Да, вероятно начну с них».
«Тогда не стоит терять времени».
«Можно сначала тебя обнять?»
«Конечно!»
Она крепко обняла меня, и мы простояли так пару минут.
«Чем я могу помочь?» — спросила Карен.
«Не знаю. Сначала я позвоню Вану».
«Приготовлю ланч, пока ты звонишь. Даже если ты самая важная персона на Земле, тебе нужно поесть».
Она, вероятно, снова шутила, но я сделал вид, что не слышал. Я пошёл в кабинет, чтобы найти номер Вана. Как заметила моя жена, каждая минута на счету.
Я нашёл номер Вана на полке. Не знаю, почему держал его под рукой — возможно, подозревал, что он ещё пригодится. Конечно, я не ожидал, что он ответит лично. Но он ответил — и я сразу узнал его раздражающий голос. Кажется, он даже ждал моего звонка. Не было ни приветствий, ни дежурных фраз.
«Чем могу помочь, доктор Брюэр?» — хотя мы не созванивались несколько лет.
«Хьюстон, у нас проблемы[10]» — сказал я, пытаясь облегчить невероятно серьёзную ситуацию.
«Расскажите, что случилось».
«У нас ещё один пришелец».
«Я буду у вас через пять минут».
«Что? А где вы находитесь?»
В трубке раздались гудки.
Я вернулся на кухню и рассказал Карен о разговоре.
«Он принимает пищу?» — немедленно спросила она — «Может, его чем-нибудь угостить?»
«Даже не знаю. Спрошу, когда он появится».
Ровно через пять минут Ван постучал в дверь. Как и всегда, он показал мне значок перед тем, как войти. Усевшись в гостиной, Ван с подозрением посматривал на Флауэр. Я напомнил, что собака не причинит ему вреда. Он кивнул, не сводя с неё глаз.
«Где ваш напарник?»
«Что?»
«Дартмут».
Он энергично почесал голову, как будто раздумывая, что ответить.
«Мистер Дартмут сейчас в доме отдыха»
Комочки перхоти кружились в лучах солнечного света.
«Оу. Ладно. Надеюсь, он хорошо проводит отпуск».
Ван пожал плечами.
«Можно спросить: как вы добрались из Вашингтона до моего дома за пять минут? Я не прошу рассказывать мне какую-то секретную инфор…»
«Это засекречено. Пока. Кто вас посетил?»
«Он зовёт себя Уолтером. Но я думаю, что он — или „они“ — не имеет тела. Скорее просто занимает труп другого человека».
«Да, нам об этом известно».
«Известно?!»
«Мистер Арагон исчез из похоронного бюро за два часа до вашего звонка. Впрочем, неважно. Чего он хочет?»
«Он — или они — хочет, чтобы я произнёс речь в ООН».
Ван на мгновение уставился в пространство.
«Это можно организовать. О чём, по его мнению, вы должны говорить в своём выступлении?»
«Деталей я не знаю. Но он — или они — кажется обеспокоенным, что мы убиваем друг друга и других животных на планете. Его раса способна чувствовать чужую боль и страдания. Думаю, их главное желание — остановить убийства на Земле».
Флауэр легла Вану на ногу, как будто пытаясь его успокоить. Он отодвинул ногу.
«И всё?»
«Насколько мне известно, да».
«И что будет, если мы не остановим?»
«Он не называл конкретных последствий — только то, что Homo sapiens исчезнет с лица Земли».
Ван снова посмотрел на меня долгим взглядом.
«Он не говорил, когда уточнит детали?»
«Нет».
Ван поднялся.
«Если он вернётся, у вас есть мой номер. Звоните в любое время. Или я сам вам позвоню сегодня вечером».
Он отдал честь и начал подниматься.
«Всего один вопрос, мистер Ван. Кажется, вы уже знали всё, что я вам рассказал. Отку…»
«Сейчас это
