проводила девушку на ее место, дала несколько указаний и, зевая, удалилась. Девушка зашуршала своим багажом, поставила его на койку, взяла чашку, вышла и некоторое время оглядывалась по сторонам, затем подошла ко мне.
– Это вы!
Я поднял глаза – это была та самая девушка.
– О! – Говорить не хотелось, и я небрежно отмахнулся.
Девушка налила стакан воды из термоса у моих ног, отодвинула сиденье и села напротив меня.
– На что вы смотрите? – спросила она, крутя головой.
– Ни на что. – Я опустил глаза.
Повисла длинная пауза. Но я знал, что девушка не сводит с меня взгляд.
– Простите, – снова заговорила она, ее голос был низким и тягучим, – могу я спросить, кем вы работаете?
– Зачем вам? – Я поднял глаза. Лицо девушки было скрыто в тусклом свете, и я видел лишь блеск ее глаз.
– Мне просто… любопытно. – Девушка слегка смутилась. – Если не хотите говорить об этом…
– Раньше я был полицейским.
– А, тогда понятно. – Девушка, оживившись, наклонилась ко мне: – Должно быть, вы…
Она несколько раз провела по правой руке и лицу, затем ощутила неловкость и взглянула на меня с легким смущением.
Я тихонько хихикнул.
– Всё в порядке.
Девушка расслабилась, и ее любопытство разгорелось вновь.
– Я все равно не могу уснуть. – Она держала в руке чашку, ее глаза были устремлены на меня. – Почему бы вам не рассказать мне свою историю?
Я посмотрел на нее, и мне вдруг показалось, что ее глаза очень похожи на те, которые я когда-то знал, – невинные, незнакомые и ясные как день.
История? Я достал сигарету, но не спешил прикуривать. Что ж, ладно…
* * *
Ночью в темном вагоне я расскажу историю незнакомой девушке; возможно, это не история, а воспоминания. Однако воспоминания о прошлом – не всегда приятное занятие. Если б мог, я бы предпочел, чтобы этого не было. Возможно, У Хань, Сунь Пу, Ян Цзиньчэн, Сяо Ван, Цзян Я и те, кто прочно занял мои воспоминания, – все вы хотели бы, чтобы этого никогда не случалось.
Но с чего начать?
Глава 1
Ночной странник
В 1999 году Фан Му исполнился двадцать один год, и он учился на третьем курсе Педагогического университета города Ч.
В сентябре по вечерам стало холодно. В этом северном городе царила мрачная обстановка. Дул порывистый ветер, повсюду виднелись опавшие листья, которые хрустели под ногами. Фонари, разбросанные по территории, казались гораздо тусклее обычного, их свет ложился желтоватыми кругами на асфальт. Продавец чайных яиц[4] прислонился к фонарному столбу, охраняя почти потухшую жаровню, и от скуки ковырял землю носком ботинка. Кампус опустел, если не считать гуляющие парочки. По сравнению с дневной суетой Педагогический университет казался очень тихим.
Во всех учебных корпусах неожиданно прозвенел звонок – закончились вечерние пары. Торговец выпрямился и суетливо развел огонь под жаровней. Через несколько минут из зданий высыпали полчища студентов. Они втягивали шеи, прячась от осеннего ветра, громко разговаривали и смеялись, направляясь к своим общежитиям. Время от времени догоняли и толкались, порой раздавался добродушный свист. Девушки слегка краснели, пробираясь сквозь толпу парней, а некоторые, наиболее смелые, оглядывались на тех, кто свистел громче всех, что вызывало еще более громкий смех. Последний всплеск суеты за сегодняшний день.
Второй корпус – мужская общага, самая ветхая в этом университете. Если верить истории университета, то его построили во время войны пленные японцы. Надо признать, что качество вещей, к которым приложили руку японские черти, лучше, и вот уже более пятидесяти лет это старое здание до сих пор стоит, и, пускай внутри немного сыровато, оно все еще очень крепкое. Сырость – это не так уж и плохо; предыдущие выпуски смеялись над тем, что в этом здании никогда не произойдет пожар, его даже специально-то не подожжешь. Здание, конечно, старое, но в глазах парней, живущих в этом общежитии, второй корпус – просто райское местечко, потому что, когда в университет направляют комиссию из санэпиднадзора, университетское начальство ни за что не приведет сюда проверяющих, чему здешние обитатели несказанно рады. В этом здании, полном мусора и залежей пивных бутылок, где толпами гуляют крысы, счастливо живет группа отвязных парней.
В половине двенадцатого в общежитиях вырубают свет, а перед этим во втором корпусе наступает самое оживленное время. Все курсируют между общим санузлом и комнатами с тапочками, полотенцами и тазиками. В коридорах пахнет сигаретным дымом, повсюду слышатся громкие ругательства; время от времени, пока кто-то из соседей умывается, наклонившись над своим тазом, его хватают за промежность, вызывая у окружающих приступ гомерического хохота.
В комнате № 352 один парнишка энергично сушил волосы полотенцем. Вытершись, принюхался, а потом поднес полотенце к носу.
– Блин, почему мое полотенце пахнет солеными огурцами?
Его сосед, который сидел за столом и ел лапшу быстрого приготовления, засмеялся:
– Ха-ха, кажется, Четвертый брат[5] сегодня днем вытирал им ноги! – Он с шумом втянул в себя лапшу. – Сразу после тренировки!
Паренек швырнул полотенце обратно в таз, открыл дверь и крикнул в сторону ванной:
– Четвертый, ты чертова свинья!
Несколько человек в комнате рассмеялись.
Через несколько секунд в комнату ворвался толстяк с зубной щеткой во рту:
– Кто тут орет, черт возьми?
Парень молча потряс полотенцем. Толстяк смущенно улыбнулся:
– Шестой брат, прости.
– Прости?! Зря только башку мыл, теперь волосы воняют солеными огурцами!
– Да ладно тебе… Вон Второй брат как раз лапшички заварил; прополощи в его тарелке полотенце, а то вдруг ему соли не хватает!
– Проклятый толстяк! – Паренек подскочил и занес руку, как для удара, но Четвертый брат с хохотом уклонился.
– Я тут ни при чем! Кто виноват, что у тебя полотенце по цвету как мое?!
– Да иди ты!.. У тебя полотенце синее, а у меня белое!
Обитатели комнаты снова громко расхохотались.
Шестой брат потер волосы и понюхал пальцы:
– Хрен с тобой! Завтра поговорим.
Он быстро разделся, небрежно взял «Спортивный ежедневник», лежавший рядом с подушкой, укутался в одеяло и принялся листать газету. Соседи по комнате читали книги и слушали музыку, спокойно ожидая, когда погаснет свет.
Вдруг дверь толкнули, и в комнату вошел еще один парнишка невысокого роста, несший миску для риса из нержавеющей стали. Он сразу же направился к термосам с теплой водой, которые стояли под окном. Взял один, потряс – пусто, взял другой – то же самое.
– Черт! Почему у нас в комнате такие лентяи? Даже кипятка нет… Скорее сбегайте вниз, принесите мне термос, а лучше два; я хочу заварить лапшу, а потом еще ноги помыть нужно!
Раздался
