наши попытки скрыться поначалу терпели крах за крахом, пока мне в руки не попал один из автоматов. В результате экспериментов сестры с этим прибором была выяснена парочка очень интересных моментов - дальность покрытия была всего 15 метров, сканирование проводилось с частотой где-то 1 раз в 3 секунды, при этом прибор не регистрировал пульс со значением менее 30 уд/мин. Стихийники же отличаются повышенной частотой сердечных сокращений при бодрствовании и пониженной во время покоя и сна в особенности.
Я осторожно встал у двери и замедлил свой пульс настолько, насколько это возможно. Минута счёта выдала цифру примерно в 27 ударов, меня уже в сон начало клонить, но в этот момент дверь тихо открылась и в помещение по-одному начали заходить спецназёры.
Я пропустил первого немного вперёд, размахнулся и со всей силы ударил идущего вторым бойца, который от моего удара наискось с грохотом повалился на пол, при этом ещё сдавив спуск на автомате и длинной очередью положив первого.
Среди бойцов началась настоящая паника и беспорядочная пальба в дверной проём, во время которой я подхватил с пола первый попавшийся АК-400, и открыл из него огонь по двери.
Остальные "товарищи по несчастью" посыпались с кроватей ещё в момент, когда я вырубил первого спецназовца, сейчас же позади меня слышались беспорядочные крики, возня и даже грохот падающих набок кроватей.
Беспорядочно стреляющие по воздуху бойцы ушли на перезарядку, и как только они стали расползаться по укрытиям, я высунулся в дверь и за один магазин положил всех. Послышались только хрипы и вздохи, криков боли и ужаса, типичных для множественных пулевых ранений не было. Я с подозрением отстегнул магазин и увидел в нём резиновые пули. Сука, я думал захватить оружие и сбежать, а тут - это! А-а-а, ладно - прорвёмся!
Я сдёрнул с ближайшего бойца серый броник с подсумками, а также опустошил кобуру, в которой был боевой МР-443 без резиновых пуль. После скорого шмона я быстро пошёл к кроватям и уже собрался брать Вику, чтобы уходить, только вот дорогу мне преградил высокий парень с мечом.
- Куда собрался? Ждём Ласку, потом будем думать.
Я не стал церемониться и сразу же ударил пацана прикладом по колену, из-за чего он сложился, а остальные отшатнулись от меня и сестры. Я перехватил автомат навскидку и потыкал стволом в остальных. Вика всё ещё сидела на полу с ошарашенным взглядом, обнимая наши пальто, которые она зачем-то содрала с батареи.
Я. Должен. Защитить. Сестру.
- Значит так, "товарищи"... Мне жизнь и здоровье сестры дороже, так что я ухожу, и советую мне не мешать. Бесполезно говорить Ласке о том, что мы ушли, я как-то 5 лет до этого от неё бегал, так что сейчас тоже смогу. Идём Вик, нам пора.
***
Виктория
Последние 5 лет моей жизни прошли в вечных бегах и страхе за свою жизнь. И ладно если бы я была одна, но младший брат зачем-то взял на себя огромный груз - мою защиту от всего мира. Он пошёл против всех, из-за чего я стала достаточно жизнерадостной девушкой, а он - холодным циником и убийцей. Да, при мне он улыбался и пытался шутить, но я ясно видела, что внутри себя он кричит от боли и проблем, которые посыпались на него. Он работал на нескольких работах, чтобы нас обеспечивать, отбивал меня у спецназа ФСКА и бандитов, которые тоже были не прочь поторговать живыми мутантами.
В конце концов всё это привело его к грани безумия. И всё это было только из-за меня. Из-за того, что стихия мамы перешла именно ко мне, а не к нам двоим. Я всё чаще возвращалась к мысли о том, чтобы сдаться властям, взамен на то, чтобы они просто отпустили его на все четыре стороны. Ласка обещала мне, что она не разлучит нас и при этом защитит от всего. Только вот Коля ей не верил. Он вообще никому не верит, кроме меня.
Нет, я останусь здесь. Коле будет больно и невыносимо от того, что он останется один, но его хотя бы никто не будет преследовать. Я же переживу всё, что со мной будут делать в застенках тюрьмы. Да, сегодня брат останется один. Так будет лучше нам всем.
Погружённая в глубокие мысли, я не заметила, как он вывел нас далеко за территорию базы, в чащу какого-то леса.
- Вик, быстрее, совсем чуть-чуть до реки осталось, а там - свобода...
- Да какая нахер свобода! - всхлипнула я и резко остановилась, выхватив пистолет из кобуры брата.
- Вика, не глупи. Нас никто не найдёт, чем хочешь клянусь! - он сделал шаг ко мне навстречу.
Я отступила назад и вскинула пистолет.
- Не подходи. Я останусь здесь. Ты теперь свободен. Тебя не будут преследовать... Я больше не хочу тебя подставлять, так что уходи, - из глаз потекли слёзы.
- Вик, зачем...
Зарядил проливной дождь. Тяжёлые капли градом били по листьям, а мы стояли друг напротив друга. Взгляд брата померк и я понимала, что он еле сдерживается от того, чтобы расплакаться.
- Я ухожу обратно на базу. Хочешь - возвращайся, не хочешь - уходи. Хоть раз в жизни послушай совет старшей сестры, - я стала медленно отходить назад, переместив ствол пистолета к своему виску.
Коля окончательно впал в ступор и уронил автомат, уставившись в кусты пустым взглядом. Затем упал на колени и мелко затрясся, обхватив голову руками. Я вытерла свои слёзы и широкими шагами пошла обратно на территорию базы. Он не заслуживает той судьбы, которую он взвалил на себя. Настала моя очередь быть сильной...
***
Николай
Слова горячо любимой сестры стали для меня сродни кинжалу в сердце - настолько убийственные... Сестра ушла, оставив меня в одиночестве. Ливень давно закончился, а я всё продолжал сидеть на том же месте.
Пошли уже, наверное, четвёртые сутки. На базу я так и не вернулся, хотя слежу за ней уже очень долго. Огонь жизни во мне окончательно потух, хотелось взять валун потяжелее и прыгнуть с ним в реку. Однако что-то сдерживало меня от этого шага. Небольшой внутренний огонёк, поддерживающий во мне жизнь и не дающий скатиться в безумство.
- Ярость - это благородная эмоция. Жаркое пламя внутри человека, не дающее ему умереть или потерять себя. Огонь в сердце освещает путь и дарует способности побеждать даже у судьбы. Ярость, сила, непоколебимая храбрость, верность своим, несокрушимое стремление идти
