На чаты я подсела где-то с четыре месяца назад, когда сменила работу. На работе, где я была выпускающим редактором довольно паршивой рекламной газетенки, в моем распоряжении был компьютер со связью в режиме он-лайн. Я по натуре девушка энергичная и успевала выполнять дневную норму за пару часов, а потом мне некуда было девать время. Я рыскала по сети, завела по паре анкет на сайтах знакомств, но это мне быстро надоело. А потом начала общаться с людьми.
Больше всего меня прельстил чат «Кому за тридцать» на одном из самых популярных российских серверов. Хотя мне до тридцатилетия было еще добрых пять лет, я остановила свой выбор именно в этом месте. Люди здесь были разными, чаще интересными и состоявшимися. Кто-то (чаще всего) так же как и я выходил в чат с рабочего места, некоторые из дома. Как правило, мои собеседники были людьми в этой жизни не последними, за редким исключением.
Четыре месяца назад мое присутствие вызвало некое недовольство. Я взяла себе ник «Гюрза» и ту же получила в ответ гневные высказывания, что, мол, в чате уже есть некая Наргис с таким ником, отличавшегося от моего только цветом. Мне предложили сменить псевдоним, я отказалась наотрез. Да и бывшая обладательница этого ника в чате не показывалась с момента моего там появления. Особенно усердствовала в моем линчевании некая Ирусик, главная чатовская хулиганка: хамка и матерщиница. Наргис была ее подругой, поэтому к появлению в чате клона прежней Гюрзы Ирусик вынести не могла. Однако ко мне она привыкла быстро, а теперь мы и вовсе дружили, перезванивались и встречались в реале. Ирка была женой сотрудника эстонского посольства. Муж пропадал на работе целыми днями, неплохо зарабатывал, а Ирка сидела дома и била баклуши. Сдружились мы с ней на почве мужиков. Отношение к ним у нас было одинаковым. Мы выбирали себе жертву и усердствовали в язвительных намеках и замечаниях. Жертвы либо отшучивались, либо начинали хамить. Некоторые, не выдержав нашего хамства, опускались до банальных оскорблений и мата, но тут вмешивались модераторы и давали хамам волшебный пендель, выгоняя из чата. Нас же считали своеобразными санитарами леса. Я с модераторами старалась дружить, подлизывалась к ним всяческими способами, обещая неземное блаженство и всякое прочее. Так что меня за нападки на чатлан не трогали, а вот Ирку, частенько не стеснявшуюся в выражениях тоже выгоняли прочь. Она потом возвращалась еще более злая и язвительная.
Кофе в джезве зашипел и перелился через край. Я чертыхнулась и схватила джезву за ручку, переставив на другую конфорку. Теперь еще плиту придется отмывать! Я наскоро промокнула плиту мокрой губкой, зашвырнула губку в раковину и, перелив кофе в чашку, ушла в кабинет. Из кабинета я снова понеслась в кухню за сахаром и ложкой. Бросив в чашку пару кусков рафинада, я подключилась к Интернет и вошла в любимый чат.
Народу в чате было навалом, а вот со знакомыми – напряженка. Я выходила в сеть в рабочее время. Примерно в то же время чатились и все мои постоянные собеседники. Пару минут я глазела на список чатлан, находящихся в этот момент в сети. Особенно докопаться было не до кого. Я тяжело вздохнула и уставилась в монитор.
Препирательства, которые царили сегодня, были на редкость скучными и вялыми. Чучундра как обычно пыталась совратить мужчин своими пышными формами. Мужики реагировали вяло. Пара совершенно незнакомых личностей загружали окружающих афоризмами и анекдотами. Я снова вздохнула и сделала мощный глоток из чашки, обжигая нёбо. Похоже, никакого удовольствия от общения сегодня я не получу, не стоит и пытаться. Надо выходить.
– Ты чего сегодня молчишь, – обратилась ко мне vil.
Я обрадовалась. Под ником vil скрывалась моя коллега Вильма, сотрудница успешного рекламного журнала, с которым мы пытались конкурировать. Получалось вшиво. Журнал Вильмы существовал уже десять лет, наша же газетенка всего год. Да и содержания там было так себе, хотя я старалась, как могла. Однако изменить содержание без согласия вышестоящего начальства я не могла, отчего бесилась и устраивала скандалы.
– Проблемы у меня, – ответила я в привате. Слава богу, видеть нашу переписку никто больше не мог, а обнародовать свою личную жизнь на обозрение посторонних людей я не хотела.
– Работа? – так же в привате поинтересовалась Вильма.
– Если бы. Личная жизнь.
Я вкратце рассказала историю, произошедшую несколько часов назад. От пересказа мне сделалось легче, хотя в желудке пускал корни мерзкий сгусток обиды и раздражения.
– Ты знаешь, кто она? – спросила Вильма.
– Нет, но подозреваю, что это его задрыпанка-стриптизерша.
– Он же вроде с ней порвал, – удивилась Вильма.
– Это он мне так сказал, – напечатала я и сделала еще один глоток кофе. – Ты дома что ли?
– Если бы. На работе сижу. Не знаю, когда уйду. Правки до фига и больше. Номер сдаем завтра, а ничего толком не готово.
Я сочувственно покивала головой, хотя Вильма не могла меня видеть. Как я ее понимала! Шеф тоже устраивал нам заморочки перед выходом газеты, причем еженедельно, заставляя переделывать уже сверстанный номер. Так что возвращалась я за полночь почти каждую неделю. Пока со мной работал Никитка, было легче. У него была машина, и он подвозил меня домой. Теперь Никитос ушел на вольные хлеба, а я осталась без верного сподвижника и средств передвижения.
– Чего делать-то будешь? – осведомилась Вильма.
– Выгоню на фиг, – ответила я.
– И что?
– И ничего. Выйду замуж за твоего старшего сына.
Вилма фыркнула. Во всяком случае, слово «фыркнула» было написано перед ее ответом.
– Ему ж всего девятнадцать! – предупредила она. Тему моего замужества мы обсуждали в чате практически ежедневно. Там я выходила замуж за всех подряд, остановившись, правда на одном муже – Бахусе, в миру носившему имя Валерий, пятидесятилетнему торговцу фруктами и овощами. Народ мое очередное виртуальное замужество невероятно развлекало. Я пообещала придти на свадьбу в фате, лифчике из змеиной кожи и красных кроссовках. Очевидно, многие из присутствующих тогда в чате сочли наряд эпатажным, поскольку за развитием наших отношений следили, и ревностно доносили и мне, и Валере об очередной нашей «измене». В последний раз я пригрозила, что выйду замуж за сына Вильмы.
– И что? – возмутилась я. – Взрослый мужик, страстный армянский мачо! И потом, я за кого угодно замуж выйду, чтобы получить такую свекровь, как ты. Видела бы ты мою… прости господи…. Ведьма!
– Учти, Карен не против, – уточнила Вильма. – Он как тебя увидел в театре, так слюну потом пускал три дня. Ты там, кстати, с Павлом была?
– А то с кем.
– Импозантный мужчина. Ты уверена, что хочешь его выгнать?
– Не совсем.
Я заглотнула остатки кофе и с сожалением посмотрела на пустую чашку. Можно было, конечно, сварить еще, да лень перевесила.
– Мы пару дней назад в кафешке сидели до часу ночи, так у меня голова гудела как колокол потом, – пожаловалась Вильма.
