[9] Фан!
– Лицо семьи Фан? Семье Фан плевать на наше, так почему мы должны заботиться об их?
Третья невестка Нин и без того была зла, а после упоминания семьи Фан и вовсе вспыхнула гневом. Не дожидаясь, пока госпожа Нин скажет что-то еще, она поспешно ушла вместе со своей прислугой.
В комнате снова воцарилась тишина, и с лица госпожи Нин исчезло былое беспокойство. Женщина взглянула на трех девушек, равнодушно стоявших в стороне.
– Почему Цзюнь Чжэньчжэнь для угрозы нашей семье придумала такой изощренный способ в виде самоубийства? – внезапно поинтересовалась она.
Три девушки переглянулись, их глаза тут же вспыхнули.
– Да кто ее знает. Должно быть, запаниковала, когда услышала, что десятый брат собирается вступить в брак с юной госпожой Ян, – ответила одна из них.
– Верно, верно! С тех самых пор, как она на Празднике середины осени встретила десятого брата, она становилась все более и более бесстыжей и бессовестной. К счастью, десятый брат не часто бывает дома. Где бы эта девчонка ни появлялась в городе, она всем девушкам в округе растрепала, что является будущей женой нашего брата! – с ненавистью добавила вторая. – Теперь внезапно она услышала, что десятый брат собирается жениться на другой, и в итоге сошла с ума.
Взгляд госпожи Нин упал на Нин Юньянь, которая в этот момент молчала.
– Янь-Янь, это ведь ты рассказала ей о юной госпоже Ян, не так ли? – ответила она.
Губы Нин Юньянь дрогнули.
– Это не так. Чтобы избежать каких-либо подозрений, я практически не разговариваю с ней, – самодовольно ответила она, а затем добавила: – Я поделилась только с Линь Цзинь-эр, но я попросила ее никому об этом не говорить.
Определенно она проговорилась об этом не специально, а лишь вскользь упомянула между делом.
Молодые девушки, как правило, довольно невинны и невежественны.
Госпожа Нин слегка нахмурилась.
– У нашей семьи есть свои соображения на этот счет, и вам, сестрам, не стоит вмешиваться во избежание лишних проблем, – ответила она, после чего больше не поднимала эту тему, уж тем более о выговоре.
Три девушки радостно воскликнули:
– Я знала, что вообще не стоило из-за нее переживать. – Нин Юньянь взяла мать за руку и с улыбкой продолжила: – Если так хочет умереть – пусть умирает! Зачем нам ее бояться?
– Кроме того, она же все-таки не умерла? – отметила другая девушка с явной насмешкой в голосе. – Не смогла умереть и все еще хочет продолжать угрожать нашей семье этим? Да кем она себя возомнила?
Госпожа Нин молча улыбнулась.
– Матушка, я закончила писать.
– Тетушка, я тоже закончила.
Голосами, похожими на пение иволги и щебетание ласточки, девушки резко сменили тему.
– Хорошо, дайте мне взглянуть. Если написано недостаточно хорошо, вы будете наказаны, – заявила госпожа Нин.
Девушки немедленно окружили госпожу Нин и направились в восточную комнату, оживленно разговаривая и веселясь.
Более незачем придавать огромное значение этой юной госпоже Цзюнь.
Услышав снаружи имя госпожи, тянувшаяся за закусками служанка поспешно выпрямилась.
Дверная занавеска приподнялась, и шаги в комнате прекратились.
Юная госпожа Цзюнь, которая до этого безмятежно смотрела в пол, подняла взгляд и обратила внимание на двух женщин.
– Эй! Кто из вас госпожа Нин? – уставившись на них, спросила служанка.
Когда девушки приходили последний раз, они не смогли пройти во внутренний двор, не говоря уже о том, чтобы встретиться с главной женой. На этот раз она лично пришла навестить их.
Только вот обе женщины носили роскошные одежды, которая из них госпожа Нин?
«Прислуга такая же бесцеремонная, как и ее хозяйка».
В глазах двух женщин мелькнуло презрение.
– Если у вас к нам есть какое-то дело, мы можем сейчас это обсудить, – сказала третья госпожа Нин.
Служанка хотела было что-то сказать, но юная госпожа Цзюнь подняла руку, жестом останавливая ее.
– Хорошо, – она встала в качестве уважения, одновременно протягивая руку, чтобы коснуться белой ткани, которая все это время лежала на столе.
Третья и четвертая невестки нахмурились.
Она собирается нам угрожать.
– Юная госпожа Цзюнь, ситуация с браком уже прояснилась, и семья со стороны твоего дедушки по матери тоже все поняла. Если ты не слушаешь нас, потому что мы посторонние люди, спроси у них сама. В конце концов, они твои родственники, – четвертая госпожа Нин заговорила первой.
– Я понимаю все, о чем вы сказали. Не надо снова и снова мне это повторять, – заявила Цзюнь Чжэньчжэнь, сбрасывая белый шелк со стола. Оказалось, все это время под ним лежал лист бумаги. – Раз вы все четко разъяснили, давайте обсудим, каким образом мы решим вот это, – она передала им бумагу.
– Что это?
Женщины посмотрели на переданную им тонкую бумагу и пришли в ужас, когда четко увидели написанные на ней слова.
Брачный контракт!
Четвертая госпожа Нин протянула руку, схватила его и начала с недоверием рассматривать.
В этом брачном контракте четко прописаны табуированные [10] имена трех поколений родственников, а также указаны земельная собственность и должности всех участников данной договоренности. Для написания подобного рода брачного контракта недостаточно было что-то вскользь упомянуть, как чуть ранее предположила госпожа Нин.
Старый господин Нин действительно составил этот контракт, и он серьезно относился к идее породниться семьями. По крайней мере, в то время он всей душой желал этого. Что же касалось того, когда и почему он пожалел об этом, то он вообще никогда не затрагивал данной темы. Старого господина Нина больше нет, никто ничего об этом уже не знал.
Почему она раньше не показывала брачный контракт?
Неважно, живы они или нет, без свидетельства о браке с семьей Фан или же с самой Цзюнь Чжэньчжэнь еще была возможность договориться, однако, если бы на руках был этот документ и юная госпожа действительно бы покончила с собой, у семьи Нин могли бы возникнуть небольшие проблемы.
Это действительно было угрозой, и четвертая и третья невестки Нин посмотрели друг на друга.
– Юная госпожа Цзюнь, дело совсем не в том, что мы не признаем этот брачный контракт, – сказала четвертая невестка Нин низким голосом. – Просто наш старый господин Нин никогда его не показывал, а также в течение десяти лет ни разу не упоминал об этом.
– Раз вы его никогда не видели, то это только ваши проблемы, не имеющие ко мне никакого отношения, – посмотрела на нее и добавила юная госпожа Цзюнь. Ее голос по-прежнему оставался мягким без капли волнения и таким же равнодушным, как выражение ее лица.
Сейчас она не была похожа на ту дерзкую
