не дадут! — он кивнул на сослуживцев, рассказывающих очередной анекдот.
В маленькой спальне пахло пылью и запустением, сердце невольно сжалось, когда я вспомнила, сколько счастливых минут мы провели здесь вместе.
— Ты извини, что так вышло! — Андрей примирительно пожал плечами, на секунду я вновь увидела того парня, в которого влюбилась. — Ну, иди ко мне!
Я попробовала насладиться его объятиями и поцелуями, но он уже торопливо стянул с себя тельняшку, а теперь пытался справиться с молнией на моём платье, чертыхаясь и бранясь. Так и не расстегнув его, мужчина просунул руку в разрез и сдавил грудь, а второй требовательно трогал мою попку.
— Какая же ты офигенная!
Он с силой дёрнул платье вниз, я услышала, как трещит шов и разлетается с сухим стуком нарядный стеклярус вышивки.
— Андрей, прекрати, что ты делаешь?
— Я беру свою женщину! Ты ведь всё ещё моя? Или в блядушнике уже успела с кем-то потрахаться? Не прикидывайся овечкой! Я знаю, где подрабатываешь, мисс учительница года! Добрые люди успели рассказать.
Он повалил меня на диван, прижав тяжестью своего тела и сумбурно елозил руками по моей груди, плечам, шее. Я даже не пыталась сопротивляться, будто оцепенев.
— Моя! Никому не отдам!
Горячее дыхание обжигало, но не вызывало возбуждения, пальцы, гладящие меня сквозь ткань трусиков, были слишком грубы и напористы., затвердевшие соски болели от агрессивной ласки. На глаза навернулись слёзы, и я всхлипнула. От этого звука Андрей отшатнулся, словно от удара.
— Боже, что я делаю! Заяц, прости меня.
Даже в темноте я видела, как лихорадочно блестят его глаза, а на лбу мерцают бисеринки пота.
Глава 4
Вот уже несколько дней Андрей обрывал мой телефон: СМС, мессенджеры, звонки. Первый день я не могла найти в себе силы даже ответить, слишком свежи были воспоминания. Неужели это тот человек, в которого я влюбилась ещё в ранней юности?
В итоге хитрый мужчина решил подключить тяжёлую артиллерию: вместо субботнего полдня моя мать, социальный педагог с тридцатилетним стажем, гроза не только учеников, но и директора; обладатель железной силы воли и несгибаемых моральных принципов, позвонила мне ранним утром понедельника.
— Маша, что у вас произошло с Андреем?
— Здравствуй, мама. Рада тебя слышать. Давай перезвоню чуть позже? Я ещё сплю.
— Всю жизнь проспишь! Рассказывай, почему ты не отвечаешь на звонки своего жениха. Я думала, у вас дата свадьбы назначена, а ты фордыбачишь. Нет, милочка, так не пойдёт!
— Уже успел тебе нажаловаться? Мы — взрослые люди, можем разобраться самостоятельно! — даже на расстоянии нескольких сотен километров, я чувствую, как мама начинает «заводиться»: в трубке слышится пыхтение и недовольное постукивание ногтями по столешнице; сейчас она встанет и начнёт ходить из угла в угол, периодически опрокидывая что-нибудь мощным бедром и неодобрительно поглядывая на стул, на котором всегда сидела я.
Съёживаюсь и залезаю с головой под одеяло, но даже здесь чувствую её тяжёлый взгляд.
— А мне кажется, что не можете вы разобраться! Какой-то детский сад. Поговори с мужчиной своим. Уже не девочка в конце концов, у Елены Степановны вот второй внук на подходе, а ты…
— Мама, мне надо на работу собираться. Давай потом поговорим.
— Ты позвонишь Андрею?
— Да! — я выдавливаю из себя это слово и сразу жалею о сказанном.
— Отлично, я тогда наберу тебе вечером и расскажешь, как прошло. Чтобы там у вас не случилось, не устраивай сцен и истерик. Это неприлично. Андрей — хороший мальчик, тебе с ним повезло.
Интересно, если я поведаю матери, как этот «хороший мальчик» на меня набросился, что она скажет? Какая разница, виноватой всё равно окажусь я.
Мне всегда тяжело давались неприятные, вынужденные разговоры. Я максимально оттягиваю этот момент, когда надо произнести дежурное: «Алло!» Дальше обычно пользуюсь заранее подготовленной шпаргалкой с тезисами, так проще держать разговор в русле. Весь день я ощущала этот дамоклов меч, не дающий сосредоточиться на работе. В конце концов, сколько можно? Я взрослая сильная женщина, а дёргаюсь от каждого звонка. Хватит!
Разговор не клеился с самого начала, мы лишь молчали в трубку, мои шпаргалки, исписанные аккуратным почерком, бессмысленно лежали рядом, слегка колышемые тёплым ветерком. Солнечный луч пощекотал лицо, скакнул по рабочему столу, заваленному тетрадями, подсветил кружащиеся в медленном танце пылинки. Внезапно я чихнула.
— Будь здорова, заяц! Солнечного зайчика поймала? — это наша любимая шутка.
— Да, прискакал опять ко мне. — почувствовала, как моё сердце оттаивает
— Машка, просто меня, я виноват! Несколько дней не спал, ещё и пил. Совсем контроль над собой потерял. Ты же знаешь, я тебя никогда не обижу. Давай уже увидимся, я соскучился.
— Ладно, я вечером свободна.
— Извини, я сегодня не смогу, надо к матери заехать, что-то по дому помочь. Давай завтра? — меня насторожил его голос. Андрей совершенно не умеет врать. Но сейчас я гнала от себя прочь все дурные мысли.
Ну что же, сегодня у меня наконец-то свободный спокойный вечер: в клубе выходной, на улице бушует весна, а домашнюю работу я могу проверить и завтра. Словно девчонка сбежала по лестнице, быстрее-быстрее, чтоб не нарваться на жирного приставучего директора, встреча с которым может испортить моё замечательное настроение.
Ноги сами несли меня вперёд, я лоила своё летящее отражение в глянце витрин и зеркальных очках прохожих, улыбаюсь сама себе и радостным мыслям. «Всё будет хорошо! Мы с Андреем скоро поженимся, он защитит меня от домогательств борова-директора, а потом доделаем ремонт в его квартире, обустроим одну комнату под детскую и будем готовиться к появлению ребёночка!»
— Здравствуй, Машенька!
Я замерла на месте, с трудом выныривая в окружающую реальность из идеального мирка, который себе придумала.
— Юлия Петровна, здравствуйте! А что, вы с Андрей уже все домашние дела закончили?
— Какие дела? Я думала, он сегодня с тобой. Может, я чего-то не поняла.
— Не переживайте, это я запуталась. Совсем заработалась! Не рассказывайте ему только об этом, а то опять будет возмущаться, что я слишком много работаю. Всё, побегу к нему. Хорошего вам вечера
— До свидания.
Окружающий мир поблёк. Может, надо позвонить, попросить объяснений, но сердце подсказывает, что жених как-нибудь выкрутится. Я поймала такси и мчала к его дому, готовая ко всему. Скорее всего, он опять запил со своими друзьями. Ну я им устрою! «Да, мама, сейчас будут и сцены, и истерики. Слишком долго я приучала себя скрывать настоящие эмоции, мне надоело. Оказывается, обнажать тело проще, чем душу. Пора скинуть с себя все оковы!» Хорошо, что у меня был дубликат ключей.
Я была
