А глаза у Болтунов такие блестящие и тёмные, что при первой встрече с вожаком мне примерещился могучий воин из другого племени. А штука была в том, что я сам отражался в глазах у вожака — он сидел на земле, вровень со мной!
— Гр-р-р! — проурчали малыши, не очень-то веря в такие чудеса.
— Поздновато уже, — объявил дядюшка Кураж. — Нам всем надо как следует выспаться. Помните, завтра нас ждёт насыщенный день!
— Пожалуйста, ещё чуточку про Болтунов! — взмолилась Яя. — Я хочу ещё! Яя хочет ещё!
— Хоть два словечка, — поддержал её Хвостик.
— Так уж и быть, расскажу ещё кое-что. Есть у Болтунов привычки, от которых мы, сурикаты, со смеху покатывались. Один из телохранителей вожака таскал с собой крошечное копьё и щит — уж не знаю, с кем он думал ими воевать, такие они были крошечные! Да и сражаться он толком не умел: бывало, сидит часами на корточках да и царапает копьём по щиту. Ох уж эти двуногие! А вместо того чтобы метить свою территорию, как все нормальные сурикаты — прыскать слюной, он…
— Что он делал?
— Хотите верьте, хотите нет, а только Болтун совал себе в рот беленькую палочку и поджигал её! А потом выдувал дым из носа! Честное благородное слово. Ни дать ни взять бородавочник холодным утром — клубы дыма из носа!
От хохота малыши, сидевшие на коленях у дядюшки, повалились друг на друга и забрыкали лапами. Дядюшка Кураж, глядя на них, и сам развеселился.
— Честное благородное слово! — твердил он. — Не вру! Ох, жду не дождусь, когда мы с вами выйдем на свет и я научу вас, как смотреть на мир. Всему научу — и про деревья, и про небо, и какие бывают цвета! Вы увидите песок — белый в сухую погоду, мокрый и тёмный после дождя. Увидите, как танцует сочный лакомый скорпион, когда его загонишь в угол. Я научу вас, *как выжимать сок из сороконожки, — для этого надо повозить её по песку! Клянусь, видеть — ещё занятнее, чем слышать! А теперь держитесь крепче, мне надо почесаться.
— Берегись! Опять землетрясение! — хихикнул Хвостик.
— Блохопад! — сострила Яя.
Дядюшка прикинулся, будто разгневан, и стал мутузить малышей — а им только того и надо было. В норке поднялась возня, замелькали лапы, защёлкали зубы. Сурикатики катались кубарем и веселились на славу.
— Уф! Уморили вы меня, хватит! — пропыхтел, отряхиваясь, дядюшка.
— А залезать Болтуну на голову трудно? — спросила Яя, жаждавшая продолжения истории.
— Не сложнее, чем чихнуть! — похвалился дядюшка Кураж. — Помню, как-то раз…
Внезапно он вытянулся в столбик и прислушался. Малыши попадали с него на пол.
— Ох, мне опять послышался шум бури! — сказал дядюшка. — Ну-ка марш спать!
Дядюшка устроил малышей поуютнее, а сам заурчал, убаюкивая их:
— Спать пора, разговоры подождут до утра. Завтра будет великий день и вам предстоит узнать много нового. Так что копите силы.
Глава третья
Пусть сурикатики и волновались накануне великого дня, но спали они крепко.
А вот дядюшке Куражу выспаться не удалось — всю ночь промучил его застарелый кошмар. Снились старику острый клюв и безжалостные когти, снилось, что сражается он с грозным противником и падает наземь с высоты. Дядюшка Кураж весь извертелся во сне, лягая врага, — а врагом тем был огромный сыч, который нёс суриката в когтях и сбросил прямиком на камни. Дядюшка завопил от ужаса и разбудил малышей.
— Всё хорошо, опасности нет! — Чудик первым кинулся успокаивать дядюшку: прижался к нему всем тельцем и перебрал шерсть, ища блох. Как только Яя и Хвостик сообразили, что к чему, они тоже принялись утешать старого суриката.
— Будет, будет вам суетиться, — смущённо пробурчал дядюшка Кураж, делая вид, будто ничего и не произошло. А сам трясся как листик на ветру.
— Пусть только Свирепый Сыч попробует на нас напасть! Голову ему откушу! — пригрозил Хвостик самым твёрдым голосом.
— Ай да храбрец! Не поздоровится Сычу! — похвалил его дядюшка. — Но вы, дети, не волнуйтесь насчёт врагов. Мы в безопасности, если приглядываем друг за другом, — это важное правило сурикатов. Думаете, почему я попался Бесшумному Врагу, Свирепому Сычу? Потому что пустился в путь-дорогу по Верхнему Миру один-одинёшенек. Вот и застал Сыч меня врасплох. Я был слишком занят охотой на ящерку, утратил бдительность и не заметил негодяя. А он камнем упал на меня с неба, поднял под облака да и выцарапал мне глаз своими острыми когтями!
— Бедный дядюшка! — пригорюнился Чудик.
— Никогда никому не позволяйте поймать вас врасплох! Будьте бдительны! — наставительно произнёс дядюшка, а потом злорадно добавил: — Ну ничего, Свирепый Сыч тоже получил от меня кое-что на память! Хорошенькие проплешины остались у него вместо пучка перьев, которые я вырвал! Будет знать, как хватать сурикатов! Будет помнить мою доблесть! Стоило мне выдернуть у него перья, как Сыч тотчас меня выпустил, ха-ха-ха!
Дядюшка предпочёл умолчать о том, как рухнул с высоты, из когтей Свирепого Сыча, и едва не переломал себе все косточки. Не время сейчас для таких рассказов. Онцопять содрогнулся от страшных воспоминаний и продолжал:
— Ох и досталось же мне! Долго я потом приходил в себя — лихорадка меня мучила и в голове мутилось, лапы разъезжались, как у новорождённого. Подданные мои подумали, что я заболел Сурикатовой Лихорадкой, и не чаяли, что я выживу. Потому-то и пришлось им избрать себе другого короля…
Дядюшка тяжко вздохнул и умолк, а Крошка Чудик сочувственно погладил его лапкой:
— Не горюй, дядюшка, ты будешь нашим тайным королём.
— Ура! Ура! Ура тайному королю! — воскликнули Яя и Хвостик.
— Грумпф! — буркнул растроганный дядюшка, который чувствовал себя глупо. — Хватит ерунды! Подъём, за мной! Не отставать, малышня! — И, не теряя времени, он принялся прокапывать выход из детской.
Сурикатики хорошо усвоили дядюшкины уроки и проворно выстроились гуськом, чтобы передавать друг дружке выкопанный песок. За дядюшкой встал Хвостик, сердце у которого так и колотилось от волнения. За Хвостиком пристроилась Яя, а за ней Чудик. Сурикаты работали так ловко, что выкопали больше песка, чем весили все, вместе взятые. Наконец они очутились в тёмном сыром тоннеле.
