дал приказ на строительство там новой Боевой Академии. Кстати, как я уже сказал, туда будут отбирать только лучших из лучших.
— А если лучшие из лучших не захотят переезжать в такую даль? — дерзко спросила какая-то студентка из первого ряда.
— А вас никто и не спрашивает, — буркнул Недоучко, открыто выведенный из себя тем, что радостную новость студенты почему-то позитивно не восприняли. — Не хотите — ваши проблемы.
— Ребята, да в Карахане же классно! — крикнул кто-то из задних рядов. — У меня там кореш неделю бухал, говорит, там даже вытрезвители автоматические!
— Ага, а еще там путаны-киборги прямо по улицам ходят, — поддержал его другой голос.
— Даешь создание братского русско-караханского народа! — крикнула Алиса. — Будем обучаться, плодиться, и размножаться, сначала заплодим один мир, потом все остальные! Трижды ура магистру Миротворцу!
— Ура! Ура! Ура!
Недоучко открыл рот, чтоб осадить студентов, потом махнул рукой, и вытащил из кармана пиджака плоскую флягу с коньяком. Поскольку воды ему так никто и не предложил, а пить хотелось до сих пор.
— Интересно, по каким критериям будут отбирать лучших из лучших? — задумчиво сказала Луиза. — По школьной успеваемости, подвигам на практике, или по психологическим данным?
— А ты что, сестренка, в Карахан хочешь? — спросила Катя.
— Я?! Да ты что! Меня и здесь пока что неплохо кормят.
— Между прочим, зря ты так, — заметила Безумная. — В Карахане процветает техномагия, а это как раз твоя самая сильная сторона. Ты со своими артефактами могла бы там сделать неплохую карьеру.
— Спасибо, мне уже Лонтарии хватило. Буду лучше сидеть здесь, и не высовываться.
— На этом, пожалуй, все, — сказал магистр Неудочко. — Всем спасибо, все свободны. Хотя нет, погодите-ка, у меня тут еще один листок…. Эй, стоять, вы куда?
Но на него уже никто не обращал внимания, услышав магическое «все свободны» студенты потянулись на выход таким бурным потоком, что его было практически не остановить. Окончательно приуныв, Недоучко покинул сцену, бурча под нос неразборчивые проклятия.
На этом собрание было официально закончено. А вот после него наступили те самые перемены, с которых началась эта удивительная история.
Часть первая: Большие перемены
1
Сначала было слово.
Этот непреложный факт до сих пор оспаривается научными мыслителями, которые утверждают, что раньше было яйцо или курица, только никак не могут определиться, что именно. Но я так скажу: сначала было слово. Потому что без слова яйцо было бы непонятной круглой херней белого цвета, а курица — бегающей и махающей пернатыми конечностями твариной, которая вышеупомянутую белую херню из себя каждый день самым грубым образом выталкивает.
Слово — это оружие нас, писателей. Из слов мы связываем предложения, а из предложений — целые тексты, которые затем превращаются в книги. Кто мастерски владеет словом, тому нипочем бури и преграды на своем пути. Кто за словом в карман не лезет, а держит его наготове, тот непобедим всегда и везде. И вообще, как известно, слово — не воробей. И лиса не воробей. И волк не воробей. И ничего не воробей, кроме самого воробья.
Слово — это то, что отличает нас от животных. Только мы, люди, способны преобразовывать звуки в буквы, а буквы — в человеческую речь. А великий и могучий русский мат, где одним словом можно описать до десяти разных ситуаций, вообще незаменимый инструмент в нашей жизни.
Слово может ранить, а может и вылечить; словом можно убить, а можно и вернуть к жизни; одним словом можно заклеймить себя как подлеца, или возвести на вершину, как героя. Великая вещь — слово.
И если вы недоумеваете, к чему было это вступление, то поздравляю: вас успешно на*б@ли, и вы зря потратили три минуты, перечитывая этот бессмысленный текст. Но извиняться я, конечно, не буду.
Каким словом можно описать свой первый день в студенческом общежитии? На букву «п»? Нет, не «прекрасно», наивные вы наши. На букву «с»? Нет, не «супер», опять промахнулись. Единственное слово, которым можно описать тот момент, когда ты впервые переступил порог студенческого общежития Боевой Академии — неопределенность. Ты как бы одновременно и страшишься перемен, которые тебя ждут со вступлением во взрослую жизнь, и с нетерпением их ждешь. Как говорят старшекурсники: «Здесь вам не курорт, артефакт мне в зад! Здесь общага, боевое заклятие мне в голову!». Общага либо закаляет тебя, превращая в сурового и готового на все человека, либо пережевывает и с презрением выплевывает, даже скорее вырыгивает. В общаге проходят лучшие годы твоей жизни — ведь где еще ты можешь варить тарелку пельменей на двадцать человек, а выйдя буквально на секунду в другую комнату за солью, обнаружить, что кто-то уже сожрал их все в одно рыло?
С горящими глазами новенький студент переступил порог общежития Боевой Академии, во всю силу легких вдохнул царивший здесь запах — уникальный запах свежей штукатурки и старых нестиранных носков — и повернулся к сопровождающему. Которого почему-то в поле видимости не наблюдалось.
— Больно ты, парубок, дохера лыбишься, али зубов много? — мрачно поинтересовались из вентиляционной решетки. — Давай, топай на третий этаж, твоя отдельная комната уже готова. Тебя, кстати, как звать-величать?
— Степан. А вас?
— Кузьмич я, комендант тутошний, — из решетки чихнули. — Ох, давно я тут не ходил, ой, как пылюкой все покрылось…. Ну, что сказать про наше общежитие? Врать не буду, плохие люди везде попадаются, даже тут. Но ты, парубок, не переживай, я тебе комнату подобрал — с соседями тебе точно повезло. Такие ребята хорошие, прям дружная семья.
— Что за ребята?
— Из группы «БМ-17-3». Слышал уже, небось?
— Приходилось.
— Ну вот, я их попросил, они за тобой, стало быть, одним глазком и присмотрят, — новый чих. — Правда, там одна девочка со странностями, но она на самом деле очень дружелюбная. И вторая девочка тоже со странностями, но ты не робей, у нее большое сердце. И третья девочка… короче, сам увидишь. Про парней и говорить нечего — все поголовно… эти самые… богатыри, во! Добрые дела делают, и души у них чистые. Авось, ты им приглянешься, и они тебя в свое это «пати» да возьмут.
— Хотелось бы, — вздохнул новенький. — Я уже так хочу завести новых друзей! Мои-то все в старой школе пооставались, даже поговорить не с кем.
— Вот это правильный настрой, — одобрили из вентиляционной решетки. — А там, глядишь, мир спасешь, или бабушку через дорогу переведешь, или еще чего хорошего сделаешь.… Ну, мы пришли. Вот эта дверь слева от тебя — твоя комната.
