прихватил.
— Я полечу в Москву с вами, — вдруг без обиняков заявил Илзи.
— Каким образом?! — развел руками Морис. — У тебя ни визы, ничего.
— А у вас?
— Макс с Дэном вообще русские. У остальных визы ещё действуют – Вик тогда делал.
— А мне можешь сделать? — Илзи с надеждой посмотрел на друга.
— Сейчас уже нет, извини. Сам еле вырвался из Москвы живым, — признался Вик. — Разве что Кирилла попросить...
— Пожалуйста, попроси.
— Но зачем тебе лететь туда самому? Ребята привезут меч на Альтеран, будь спокоен.
— Ядолженбыть с ними. Я это чувствую.
Морис уже выбирал чей-то номер на своём телефоне:
— Привет, Олег. Ты ещё здесь? А Кирилл объявился? Рядом с тобой? Отлично. Дождитесь нас. Есть новости. Всё, до встречи. — Морис посмотрел на Вика и Илзи: — Ну что, едем?
— Да, конечно, — с готовностью подтвердил дракон.
Хакер бросил взгляд на его автомобиль:
— В твою машину мы явно не поместимся. Загоняй её на задний двор. А я пока выведу фургон.
Уже через пять минут, сказав пару слов Джею, все сидели в «Форде».
— Пап, куда мы едем? — решился задать вопрос Пол, когда машина выехала из посёлка.
— Наверное, мне многое нужно тебе объяснить... — задумался Илзи. — Сейчас мы направляемся к порталу в другой мир.
— Что значит – другой мир?
— Другой мир это не Земля. Иная планета, которая, если, скажем, лететь до неё на звездолёте, находится очень далеко от Земли, за много-много световых лет. Это в нашем Упорядоченном Пространстве. Однако в Пространстве Хаоса одни миры соприкасаются с другими, и в точках их соприкосновения открываются проходы – порталы.
— Откуда тебе об этом известно? — ошарашенно перебил его Морис.
Илзи пожал плечами:
— Да вот всплыло откуда-то в голове. Очевидно, раньше я знал это. А теперь вдруг вспомнил.
— Ну, вообще Эрна тоже знала, что Земля круглая и для чего нужен телефон, хоть и не помнила, как её зовут, — вставил Рик.
— Да, видимо, при амнезии в первую очередь из памяти исчезают именно персональные данные, — вздохнул хакер. — Ладно, Илзи, рассказывай дальше – интересно ж.
— Поскольку в Хаосе материя не имеет постоянной формы, — продолжил дракон, — миры не ощущают столкновения друг с другом, а успешно существуют одновременно в одном и том же месте. Возможно, что касается Хаоса, правильнее было бы говорить даже не о самих мирах, а об их энергетических проекциях.
Хотя Илзи старался рассказывать как можно более доступным языком, у взрослых, которые, конечно, тоже навострили уши, в итоге ум всё-таки начал заезжать за разум. Однако свободный полёт детской фантазии позволял Полу куда легче переваривать такую информацию, и он остался вполне удовлетворён объяснениями отца.
— А почему вы с дядями говорили, будто ты дракон? — спросил Пол, немного помолчав, очевидно, чтобы переварить предыдущие сведения.
— Потому что я способен превращаться в дракона.
— В доброго или в злого? — последовал тут же непосредственный детский вопрос.
— В животной ипостаси внутренне мы остаемся прежними. Мы полностью сохраняем человеческий разум, наши привязанности... и наши антипатии тоже. В общем, для друзей я добрый дракон, — улыбнулся Илзи. — А вот с врагами разговор иной.
— Помнишь, какого цвета у тебя чешуя? — поинтересовался Дэн.
Илзи прикрыл глаза на пару секунд:
— Сиреневого.
— Точно! — обрадовался Дэн очередному проблеску в его памяти. — Вайлд, кстати, тоже сиреневый. А твой брат? — продолжил он заставлять своего нового знакомого вспоминать.
Илзи снова закрыл глаза:
— Белый.
Дэн показал ему выставленный большой палец. Рик хотел было пояснить, что русские данным жестом вовсе не голосуют машины, но, кажется, Илзи понял значение жеста и так.
— Пап, а когда мы приедем, ты превратишься в дракона? Я очень хочу посмотреть, — попросил Пол.
— Нет, дорогой. Прости, но сейчас я не могу перекинуться, поскольку не помню, как это делается.
Мальчик явно расстроился, но постарался скрыть свои эмоции.
Когда Форд «Транзит» подъехал к входу в пещеры, там уже стоял неизвестный никому автомобиль – очевидно, арендованный Кириллом. Лисовские сразу же вышли из машины, поспешив встретить друзей.
Кирилл составу вновь прибывших не удивился, а вот Олег, конечно же, вытаращил глаза, едва узрев Илзи. Последовали долгие объяснения. Рассказывать, впрочем, парни предпочли по дороге к порталу.
Ещё раньше Кирилла несказанно обрадовала новость о бесполезности захваченных Полярниками «артефактов», но теперь удручило известие о нахождении на Земле меча Света. Пусть даже имелись шансы, что настоящего навершия при нём нет. Выслушав историю от и до, он посоветовал всё же не списывать со счетов работников больницы. И пообещал, что сам займётся этим вопросом, подключив своих американских соплеменников.
Также Кирилл сказал, что постарается в кратчайшие сроки раздобыть все необходимые Илзи документы.
Компания дошла до портала, но дожидаться открытия двери остался лишь Олег. У Кирилла теперь образовалась масса дел на Земле. А все остальные спешили закрыть проблему Пола.
Заявление Илзи о «разводе» Хелен встретила потоком отборной брани. Минут тридцать она сыпала разнообразными ругательствами в адрес бывшего сожителя. А потом заявила, что ей теперь, бедной-несчастной, самой-то жить не на что будет, а уж ребёнка содержать – и подавно. Родной отец Пола, обзаведясь очередной подружкой, ещё пару месяцев назад свалил из города в неизвестном направлении – так что на алименты от него рассчитывать не приходилось. И Хелен попыталась разжалобить Илзи и развести на некоторую сумму ежемесячного содержания.
Не будь дураком, тот возмутился – с какой бы стати?! К рождению мальчика он отношения не имел, да и женаты они с Хелен не были. Однако в конце концов смилостивился, пообещав забрать ребёнка с собой и, более того, выплатить бывшей сожительнице подъёмные в размере ста тысяч долларов. Услышав сумму, Хелен едва не умерла от счастья. Если б она только знала, что изначально Илзи был готов заплатить ей в разы больше. Но Хелен всё испортила сама, начав сразу же отрекаться от сына.
Тем временем Пол, с помощью Вика и Клео, уже паковал свои вещи. Правда, в итоге Хелен позволила забрать лишь самые старые игрушки и одежду. Всё, что ещё можно было продать, она оставила себе «на бедность».
У Клео чесался язык высказать мерзавке, что она о ней думала. Удерживала лишь боязнь порушить уже достигнутые договорённости.
Морис
